Соня Фрейм - Опасный возраст

Мне вдруг захотелось найти себе применение, стать полезным, как набор столярных инструментов. В этой связи я впервые задумался об увлечении, которое шаг за шагом могло бы вывести меня в мир людей, где я, может, все-таки найду свое место.

Саша, как я уже говорил, много читал и любил изучать рыб. Полунаучное хобби. Однако оно мало помогало ему социализироваться. Тоже своего рода побег в себя.

Но были и другие примеры. Например, у нас учился Майк, энергичный и незамороченный парень, который очень любил стучать. В итоге он достучался до того, что ему приобрели барабанную установку, и он даже создал с ребятами из Интернета группу. Слушали их только знакомые да их девушки, но это был в некотором роде клуб по интересам. Майк постоянно рассказывал, как они встречаются на каких-то гаражных вечеринках с другими группами и стучат уже все вместе. Эта разновидность хобби вела во внешний мир.

Но я таким талантом не обладал, хотя музыка была моим вторым пульсом, отмеряя каждый сделанный шаг, и я подменял ею до какого-то времени все.

В последнее время стало модно увлекаться фотографией. В нашем классе этим страдали Карина и Артур, но все их звали Кэнон и Никон — по марке камер, которые у них были.

Фотографию я тоже находил интересной и иногда снимал на свою небольшую пленочную камеру все те пустыри и стройки, где бродил после школы. Получались отстраненные, постапокалиптические снимки — может, в них даже что-то было. Но казалось, что фотография популярна потому, что это самый легкий вид искусства. Не надо овладевать штриховкой или проигрывать часами гаммы: просто наведи объектив и нажми на кнопку.

Еще я любил писать. Мне нравилось наблюдать за миром и затем укладывать это в слова, находящиеся для всего сами. Учителя отмечали, что мои сочинения чуть интереснее среднестатистических. Одна из них, которая как раз вела у нас литературу той зимой, подозвала меня к себе в начале января и сказала, не скрывая легкого любопытства:

— Сергей, скажи, ты никогда не думал писать просто так?

— Для чего? — осторожно вопросил я.

— Я имела в виду, не только когда тебе задают.

— Например? — Я продолжал изображать непонятливого.

— Ну, допустим, для школьной газеты. Мы как раз ищем пишущих ребят.

В школьной газете заседал Ян, и я сразу сказал «нет».

Она чуть нахмурилась, поправив очки, а затем добавила:

— Дело твое, разумеется. Просто… знай. Ты талантлив, мог бы стать журналистом, а может, даже писателем. Я специально хотела с тобой поговорить… Меня поразила зрелость твоих рассуждений. Если бы я прочитала твое сочинение, не зная, что это писал школьник, то подумала бы, что автору не меньше тридцати.

Мои брови от удивления поползли вверх вместе со швом. Рана снова слегка заныла.

— Спасибо. Я подумаю.

Но я не хотел быть журналистом. Если я буду писать, то только для себя. Слова — слишком интимная вещь, чтобы ими разбрасываться перед другими.

Так я пребывал в поисках хобби, но ничего не подходило.

В глубине души я понимал, что не применение себе ищу. Мне просто хотелось наконец-то стать частью чего-то большего.

Однажды, бредя по школьному коридору, я случайно уткнулся взглядом в доску с объявлениями, где обычно висели всякие приглашения в кружки и реклама. Но внезапно взгляд выхватил что-то новенькое на ядовито-зеленом листе.

«Объявляется набор в школьную баскетбольную команду. Пробная тренировка и формирование команд 13 февраля в 17.00 в спортивном зале».

Зачем-то я прочитал объявление еще раз.

Вокруг стоял гомон младшеклассников, гуськом возвращавшихся из столовой. Из раздевалки завопили матом, а потом донесся нестройный смех…

Я рассматривал объявление еще минуту. Было как раз тринадцатое февраля. Ни о чем не думая, я отправился вечером на эту пробную тренировку.

Вообще-то, я не был высоким. Мой рост едва дотягивал до метра семидесяти пяти, и мама постоянно приговаривала, что я не подрасту, потому что мой отец, которого я не видел, был еще ниже меня. Но это не помешало мне все-таки достигнуть среднего роста, и я был не прочь остановиться на этой точке. Мой рост мне не мешал, он оказался удобным для моего телосложения, и пролезать меж зазорами и балками в заброшенных зданиях удавалось легко.

Вопреки моим ожиданиям, в секцию пришли самые разные ребята, даже одна девчонка, которую тут же отшили под предлогом, что набирается мужская команда.

— Да пошли вы! — крикнула она, показав гогочущим парням по среднему пальцу на каждой руке. — Это дискриминация по половому признаку.

— Прости, но у нас нет женских команд, — виновато развел руками тренер. — А среди парней тебе будет тяжело.

— Да пошли вы все! — сердито заявила она и гордо удалилась под нестройную ржачку.

Имелись и несколько среднестатистических типов вроде меня и пара человек с избыточным весом. Они-то и стали объектом новых шуточек, ведь после того, как девчонка ушла, дразнить стало некого.

Я скучающе подпирал стенку, не понимая, зачем я здесь. Но решил остаться до конца занятия: в конце концов, удрать можно всегда.

Тренер собрал нас в кучу и начал рассказывать про секцию. В нашей школе был только футбол, и этот клуб стал «инновацией».

— В идеале вас необходимо разделить по уровням физической подготовки. Но, так как нас немного, боюсь, придется играть всем вместе. Те, кто почувствует себя неуверенно, пусть сразу скажут мне, — с беспокойством добавил он. — Подумаем, что можно сделать.

Я скептически смотрел на тренера. Он был молод: похоже, только начал свою преподавательскую карьеру. Ему самому следовало бы набраться уверенности. Великаны нагловато посматривали на него исподлобья, один вообще жевал жвачку.

От скуки я, как обычно, включил свою внутреннюю Вангу. Ну, амбалы явно будут играть на ура: задорно и с самоотдачей. Они же будут задавать тон. Мы, средненькие, скорее всего, начнем ориентироваться на них. Но есть еще вариант развития, который я называю «темные лошадки». Кто-то из нас может оказаться лучше, чем сам о себе думает. Остальные будут болтаться меж всеми, а потом тренер, озабоченный некомфортным состоянием, отправит их в запасные или же они сами уйдут.

— Летом мы будем участвовать в межшкольных соревнованиях. И только от вас зависит, попадем ли в финал, а затем на междугородний уровень. Мотивирует?

В ответ разлилась красноречивая тишина. Тренер слегка покраснел, но сделал вид, что так и должно быть.

И мы начали с разминки. Как ни странно, во время занятий спортом мозги отключались сами по себе. Я никогда раньше не посещал спортивные секции, но быстро бегал. И внезапно эта перемена показалась здоровой.