Жаклин Митчард - Поворот судьбы

У нас распухли губы, и подбородок у Тиан весь покраснел, как будто его драили наждачной бумагой. Она была прекрасной. Черные блестящие волосы волной падали ей на плечи.

— Нам надо подготовиться к свадьбе, — проговорила Тиан.

— Еще бы, — ответил я. — Сколько ты здесь пробудешь?

— Целых три дня! — воскликнула она.

Я ощутил, что сердце мое проваливается в пятки. Три дня. Мне будет, что вспоминать всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо, — только и произнес я. Это лучше, чем ничего.

Я спал как убитый. Меня разбудил телефонный звонок. Это была Кейси.

— Твоя мама хочет видеть тебя.

Я подумал: «Господи, только бы у нее ничего не произошло в последний момент». Но Кейси поспешила меня успокоить. Она щебетала в трубку:

— Я в холле только что видела Бена Аффлека.

Я не знал, что мне делать с такой ошеломляющей информацией.

— А еще я купила девочкам платья для церемонии. В зеленых тонах. Они будут смотреться как куколки. Двести долларов за штуку, но я не могла удержаться. Гейб, дорогой, ты очень удивился? Когда увидел Тиан?

— Это было, как во сне, — сказал я. — Мне пришлось не так уж легко.

— Вы?

— Нет, Кейси. Хотя вообще-то…

— Не моего ума дело. Хорошо. Но я всегда знала, что ты человек ответственный.

— Можно обойтись без лекций? Ее отец натравил бы на меня всю тайскую мафию.

— Ты счастлив? — настаивала Кейси.

— Ничего не изменилось, Кейси. Мои чувства какими были, такими и остались. Я ее люблю.

— Может, ты будешь любить ее всегда, Гейб. Но она живет в Азии, дорогой.

— Она собирается приехать в Йель. Через год.

— О Гейб! Ты самый романтичный парень! — воскликнула Кейси. — А теперь тебе пора отправляться к маме.

— Дорогой, — сказала мама, протягивая мне руку. Она уютно расположилась на голубом стуле. Затем она наставила на меня пальцы, сложенные пистолетом, и усмехнулась. — Так, а теперь к делу, — заявила она.

Мама выглядела молодой и печальной.

— Я подумала, смогу ли я выдержать все это?

— Проще простого, — заверил ее я.

— Все так странно, — призналась она. — Я так счастлива. Так счастлива! Но я была бы еще счастливее, если бы приехала твоя сестра. И… ты меня, наверное, не поймешь, но мне хотелось бы, чтобы и Лео был здесь.

Она была права. Я не мог этого понять.

— Я теперь к нему привязана так же, как могла бы быть привязана к другу. Я не хочу жить его новой жизнью, но желаю ему добра.

— Мама, — проговорил я, — ты настоящее чудо.

В это время в номере появились бабушка и Конни. Они несли с собой ручку с резиновым покрытием для инвалидного кресла.

— Даже не показывайте мне этого! — крикнула мама. — Вчера меня просто свалила жара. Я чувствую себя в полном порядке. На меня нахлынуло столько эмоций! Все меняется с такой скоростью, что я не успеваю к этому привыкнуть.

— Лучше перестраховаться, Джулиана, — сказала бабушка. — Я принесла это на всякий случай.

Вошла Тиан.

— Конни!

Они обнялись. Тиан забралась к моей маме едва ли не на колени.

— Но вы совсем не выглядите больной! Вы похожи на модель из журнала.

Тиан посмотрела на ручку от инвалидного кресла.

— Вам приходится этим пользоваться? Мама отрицательно покачала головой.

— Эта мысль пришла в голову моей свекрови. Она почему-то решила, что мне это пригодится. Тиан, дорогая, мы так соскучились по тебе!

— И я тоже, Джули. Мне грустно, когда грустно вам. И мне весело, когда я вижу на ваших лицах счастье. Мне не хочется, чтобы болезнь поселилась в вашем доме.

— Сейчас открою секрет, — произнесла мама. — Я вовсе не так больна, как они думают. Я была больна. Но уверена, что смогу преодолеть путь до алтаря. Если, конечно, это не миля и не две!

Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Затем вошла Кейси, оде-гая в красивое зеленое платье. Она немедленно выгнала нас всех из номера.

— Нельзя смотреть на невесту до свадьбы. Ей пора одеваться.

— Мы ведь не хотим принести Джулиане неудачу! — поспешно произнесла Конни. Она начала украшать цветами ручку кресла, которую внесла бабушка.

— Конни! — донесся до меня крик мамы, когда мы притворили за собой двери. — Прекрати! У меня такое чувство, будто ты украшаешь мою могилу. Мне не надо этого.

— Лучше перестраховаться. Береженого Бог бережет.

Мэтт мерил шагами коридор, как показывают в кино, когда герой ожидает рождения ребенка.

— Бог ты мой, — сказал он. — Мне же сорок восемь лет. Кто бы мог подумать, что я буду нервничать, как в первый раз?

Я ответил:

— Думаю, что женитьба, это не такое уж обычное дело. Если, конечно, ты не женишься в восьмой раз.

Но Мэтт все еще не мог взять себя в руки.

— Ну почему она так долго?

Позже мне пришлось понять одну простую истину: хирурги, как ковбои, любят, чтобы все вокруг следовали их приказам. Мэтта все время окружали обожающие его медсестры, которыми он командовал, однако для Джулианы Джиллис такие приказы были как красная тряпка для быка. Она ведь не отличалась покладистостью характера.

Я прошел в свой номер, где, соблюдая крайнюю осторожность, надел фрак.

Затем я постучал в дверь Тиан. Нас занесло в мою комнату, где мы сразу очутились на кровати. Какой-то дурацкий фильм был включен на максимальную громкость, но мы ни на что не обращали внимания. В два часа Тиан начала волноваться:

— Гейб! Гейб! Мне надо одеться, и потом, я должна нанести тональный крем на подбородок.

Я вернулся в комнату мамы. Кейси улыбалась. Мэтт все еще ходил взад и вперед по коридору. Но теперь на нем был черный фрак. Рядом с Мэттом вышагивали три его друга, тоже одетые во фраки. У меня создалось впечатление, что я попал на парад официантов.

— Где ты был? — спросил он меня тихо.

— Не волнуйся ты так, Мэтт. Скоро все закончится, — успокоил я его.

Я снова прошел в свой номер. Зазвонил телефон: дедушка хотел узнать, как дела у мамы. Ему позвонила Кэт, и дедушка просил меня связаться с ней.

Я решил не противиться и набрал номер, но попал на чертов автоответчик.

— Мы среди цветов, — прозвучал голос Джой. — Но ваш звонок нам важен. Пусть благословит вас Бог.

— Это Гейб Джиллис, — быстро проговорил я. — Моя сестра Каролина Штейнер, то есть Кэт, звонила мне в отель «Белладжио» в Лас-Вегасе. Я скажу матери, что Кэт думает о ней. Позже.

Следующие сорок пять минут я посвятил тому, что изо всех сил старался не вспотеть. Ничего не получалось. Я позвонил бабушке. Она появилась в красивом вышитом светлом платье, как принято у пожилых леди. На ней красовалась шляпка с вуалью. Она помогла мне завязать галстук-бабочку — мне никак не удавалось этого сделать. Он все время топорщился и занимал вертикальное положение вместо горизонтального.

— Гейб, — вдруг сказала бабушка, — я знаю, что ты всегда расчесываешь волосы прямо, но, прости меня, так ты похож на Гитлера.