Тейлор Рейд - Навсегда разделенные

Июнь

— Ты уже решила, будешь менять фамилию или нет? — спрашивает меня Бен. Он массирует мне стопу, сидя на другом конце дивана. Такой хорошенький! Повезло же мне отхватить себе такого очаровашку!

— Я еще подумываю об этом, — поддразниваю я его. Однако решение уже принято, и мои губы сами собой расплываются в улыбке. — Да, я это сделаю.

— Правда? — с радостью откликается Бен.

— А ты этого хочешь?

— Шутишь? Конечно! Только знаешь, если тебе обидно… если неприятно отказываться от своей фамилии, то не нужно этого делать. Я хочу, чтобы у тебя была такая фамилия, какую ты сама хочешь. Но если она окажется моей… — он слегка краснеет, — то это будет очень клево.

Он слишком сексуален для того, чтобы быть мужем. Воображение рисует женатых мужчин толстыми, лысеющими, с ведром мусора в руках. Но у меня сексуальный муж. Молодой, высокий и сильный. Идеальный. Похоже на лепет дурехи, правда? Но ведь так и должно быть. Как новобрачная я и должна смотреть на него сквозь розовые очки.

— Я подумываю о том, чтобы стать Элси Портер Росс, — сообщаю я ему.

Бен на минуту перестает тереть мою стопу.

— Это так возбуждает, — говорит он.

— Как так? — смеюсь я.

— Не знаю, — отвечает он, снова принимаясь массировать мне ногу. — Это, наверное, что-то первобытное. Мне ужасно нравится словосочетание: семья Россов. Мы с тобой мистер и миссис Росс.

— И мне нравится, — соглашаюсь я. — Мистер и миссис Росс. Это возбуждает.

— А я о чем!

— Значит, решено. Как только получим свидетельство о браке, я перешлю его в Реестр или куда там положено его переслать.

— Чудненько. — Бен убирает руки. — Ладно, Элси Портер Росс. Теперь моя очередь.

Я беру его ногу. Мы молчим, пока я рассеянно массирую его пальцы через носки. Мои мысли блуждают, и через какое-то время я внезапно осознаю, что голодна.

— Ты хочешь есть? — спрашиваю я Бена.

— Сейчас?

— Мне вдруг почему-то страсть как захотелось Фрути-пеблс. 1

— У нас же дома есть хлопья?

— Есть, но я хочу Фрути-пеблс, а не завтраки для взрослых — эту коричневую бяку с пищевыми волокнами.

— Пойдем в магазин? Уверен, наш супермаркет еще не закрылся, и там точно продаются твои хлопья. Или я один за ними схожу.

— Нет! Я не могу так поступить. Получится, что я жуткая ленивица.

— Ты и есть жуткая ленивица, но ты еще и моя жена, а я тебя люблю и хочу, чтобы у тебя было всё, что ты пожелаешь.

Он поднимается.

— Нет, правда, не нужно.

— Я схожу.

Бен выходит из комнаты и возвращается уже обутый, с велосипедом.

— Спасибо! — благодарю я его, вытягиваясь поперек дивана и занимая место, которое он только что освободил.

Улыбаясь мне, Бен открывает входную дверь и выкатывает на улицу велосипед. Я слышу, как он ставит его на подножку, и знаю, что он вернется, чтобы попрощаться со мной.

— Я люблю тебя, Элси Портер Росс, — говорит Бен, наклоняясь, чтобы меня поцеловать. На нем велосипедный шлем и перчатки. — Обожаю, как это звучит, — ухмыляется он.

— Тоже тебя люблю! — широко улыбаюсь в ответ. — И спасибо!

— Не за что. Люблю тебя. Скоро вернусь.

Он закрывает за собой дверь.

Я опускаю голову и беру в руки книгу, но не могу сосредоточиться на чтении. Я скучаю по Бену. Проходит четверть часа, а он всё никак не возвращается. Дверь не открывается, и я не слышу на ступеньках шагов.

Когда проходит полчаса, я не выдерживаю и звоню ему на мобильный. Он не отвечает. Разум выдает возможные тому причины, надуманные и совершенно абсурдные: он встретил другую! Он заехал в стрип-клуб!

Снова набрав его номер, я пытаюсь найти реальные причины его задержки, разумные и оттого более пугающие. Когда Бен опять не отвечает, я поднимаюсь с дивана и выхожу из дома.

Я осматриваю улицу в поисках мужа, сама не понимая, что ожидаю увидеть. Это безумие — думать, что с ним что-то случилось? Не знаю. Я стараюсь успокоиться, уговариваю себя, что он попал в пробку, из которой никак не может выбраться, или, может быть, наткнулся на давнего друга. Минуты медленно тянутся одна за другой. Они кажутся часами. С каждой проходящей секундой ожидание становится все более и более невыносимым.

Сирены.

Я слышу приближающиеся сирены. Вижу отсветы мигалок поверх крыш домов моей улицы. Заливистая аварийная сигнализация будто зовет меня к себе. Мне чудится мое имя в ее повторяющемся завывании: Эл-си. Эл-си. Эл-си.

Я бегу туда. Асфальт под босыми ногами очень холодный, легкие спортивные штаны не защищают от ветра, но, достигнув конца своей улицы, я продолжаю нестись к источнику шума. Я вижу две машины скорой помощи и грузовик. Несколько полицейских автомобилей перегородили дорогу. Я подбегаю насколько возможно близко к месту аварии. Кого-то поднимают на каталке в скорую. На дороге лежит перевернутый большой грузовик для перевозки мебели. Его окна разбиты вдребезги, асфальт устилает стекло. Я разглядываю грузовик, пытаясь понять, что случилось. И тогда замечаю на дороге не только разбитое стекло. Среди осколков видны вкрапления каких-то частичек. Я подхожу ближе и вижу одну из них у ноги. Это Фрути-пеблс. Я оглядываю улицу, в душе моля о том, чтобы не найти того, что ищу, и тут же вижу прямо перед собой — как я могла его не заметить? — придавленный грузовиком велосипед Бена. Погнутый и поломанный.

Мир погружается в тишину. Сирены замолкают. Город замирает. Мое сердце болезненно быстро бьется в груди. Я чувствую, как пульсирует кровь в голове. Здесь так жарко. Когда тут стало так жарко? Не могу дышать. Не могу сделать вдох. Я не дышу.

Я даже не осознаю, что бегу, пока не останавливаюсь у дверей в скорую помощь и не начинаю в них колотить. Я подпрыгиваю, чтобы достать до окна, но оно слишком высоко. Всё, что я слышу — звук крошащихся под ногами Фрути-пеблс. Я вбиваю их ногами в асфальт с каждым прыжком. Растираю их в пыль.

Скорая отъезжает. Он в ней? Бен в ней? Они помогают ему? Он в порядке? Он пострадал? Может быть, он в машине скорой помощи, потому что по протоколу его обязаны осмотреть, но на самом деле с ним всё хорошо. Может быть, он где-то здесь. Может быть, скорая забрала водителя грузовика. Тот парень, наверное, погиб. Вряд ли он выжил. А с Беном, должно быть, всё в порядке. Таков закон кармы: плохой парень умирает, хороший — выживает.

Я оборачиваюсь и осматриваю улицу, но нигде не вижу Бена. Тогда я начинаю звать его. Я знаю, что с ним всё хорошо. Уверена в этом. Я просто хочу, чтобы это всё закончилось. Хочу увидеть его с пустяшной царапиной и услышать, как его, целого и невредимого, отпускают домой. Пойдем домой, Бен. Я усвоила свой урок и никогда больше не позволю тебе совершать ради меня маленькие глупости. Я усвоила свой урок. Пойдем домой.