Наталия Миронина - Волшебная сумка Гермионы

– Спит, – шепотом сказал Крылов, указывая на ребенка.

– Да, как бы ее в постель уложить, чтобы не проснулась? Завтра в сад не встанет.

– Давайте я ее возьму и отнесу в постель. – Крылов тихо поднялся и бережно взял девочку. – Указывайте путь.

Кира улыбнулась и встала, потирая затекшие руки. Крылов неожиданно обернулся и произнес:

– Знаете, у нас с вами не было ни одной встречи без Лены. Я впервые ухаживаю за женщиной в присутствии ее ребенка. И знаете ли, мне это совершенно не мешает.

Кира растерялась:

– Вы ухаживаете за мной?

– Это разве не очевидно? – шепотом переспросил Крылов, аккуратно укладывая Лену в постель.

– Нет. Я думала, вы со мной общаетесь из-за Майи, – так же тихо ответила Кира, поправляя одеяло дочери.

– Сначала – да. Я же не знал вас. А потом… Потом пригляделся…

– Что же вы увидели? – Кира вздохнула. – Несчастную женщину, которая сражается с жизнью?

– Я не так сказал. И увидел вовсе не это…

– А что же?

Они так и стояли у детской кроватки, склонив головы друг к другу, словно родители у колыбели. И никто из них не собирался двигаться с места – так удобно им было разговаривать, и не нужно было смущаться, прятать глаза или, наоборот, настойчиво искать в них ответ. Несмотря на начало отношений, между ними сейчас все было предельно ясно: он, она, ее дочь, их будущее, почти уже очищенное от прошлого, от его сомнений, подозрений, душевной сумятицы, чужих интриг. Так бывает в жизни – случайные обстоятельства, неожиданные поступки, окружение и даже звезды на небе способствуют процессу быстрой кристаллизации. Быстрому, почти моментальному проявлению самого важного, самой сути. Так бывает, редко, но бывает.

Проснулись поздно. Крылов спал дольше всех. Кира и Лена позавтракали на скорую руку и бегом отправились в сад, оставив дома спящего Крылова. После садика Кира зашла в магазин, купила хлеб, молоко и яйца. Она шла домой неторопливо, смакуя каждое мгновение, – было приятно, что дома ее ждут. Когда же Кира вошла в калитку, она увидела, как Андрей Александрович, раздетый до пояса, что-то делает в саду. Подойдя поближе, она увидела, что он ремонтирует качели.

– Так-так, – произнесла шутливо Кира, подкравшись ближе, – к ребенку подлизываетесь?

– Фу, как не стыдно подозревать меня в таких вещах! – совершенно не смутился Крылов.

– А что же вы делаете?

– Ремонтирую то, что сломалось. И это доставит радость ребенку. А еще не будет ощущения упадка и запустения. Сломанные качели в саду – это грустное зрелище.

– Верно, – улыбнулась Кира, – спасибо вам.

– Думаю, пора перейти на «ты», – полувопросительно сказал Крылов.

– Согласна. Но Андрей Александрович – так длинно… – сказала Кира.

– Имя Андрей тебя устроит? – усмехнулся Крылов.

– Да…

– В таком случае покорми меня завтраком. Каким угодно. Я голодный как волк.

И Кира кинулась стряпать. Этот завтрак мог составить конкуренцию хорошему ресторану. Кира показала все, на что была способна по кулинарной части. Яйца в мешочек, масло, жареная колбаса, хрустящие гренки, оладьи со сметаной и даже манная каша. Кира достала всевозможные варенья и разложила их по розеткам. Потом заварила чай и сварила кофе.

– Прошу к столу! – позвала она в окно Крылова. И пока он ополаскивался у колодца, пытался пригладить волосы, она не отходила от окна, смотрела на него. Этот мужчина в ее саду был безумно красивым. Она еще раз это отметила про себя и тут же испугалась: «Удивительно, что он рядом со мной. Даже не верится. Что за этим кроется? Я так мало знаю о нем…»

– Очень вкусно, – сказал Крылов, пробуя оладьи, – и чтобы подчеркнуть, что заслужил такую роскошь, как этот завтрак, могу сказать, что отремонтированные качели простоят лет сто.

– Внуки Лены на них качаться будут, – понимающе поддакнула Кира.

– Без сомнения, – кивнул Крылов, потом помедлил и произнес: – Я кое о чем хочу тебя попросить. Но даже не знаю, как это сделать. Только пойми меня правильно…

– Конечно, – улыбнулась Кира.

Кто-то сказал, что точка отсчета для человека – это сам человек. Что все перемены надо оценивать, сравнивая себя не с другими, а с самим собой, тем, каким ты был раньше. Все остальные шкалы неверны. Кира интуитивно последовала этому правилу. Она не стала думать, как бы в этой ситуации повела себя мать, Люда Воронова или еще другие ее знакомые. И как она, Кира, будет выглядеть, принимая то или иное решение. Кира отвечала только за себя и исходила из своего нового опыта. А опыт этот подсказывал, что в жизни полно оттенков и нюансов и весь смысл в том, что бы их суметь совместить.

– Так вот… – продолжал неуверенно Крылов, – понимаю, что не очень уместно, даже как-то неловко… В сложившихся обстоятельствах…

– Пожалуйста, говори прямо…

– Хорошо, – Крылов откашлялся, – я могу пожить у тебя здесь до следующего судебного заседания? Понимаю, ты не в разводе… соседи и все такое… Но я очень хочу побыть с тобой, пока ситуация не прояснилась. Я в Москве не могу ничего делать, пока ты тут сражаешься, – душа не на месте. Я попрошу, и коллега привезет мои бумаги, книги, я буду работать, мешать не буду… Но если что попросишь – картошку убрать или там лук-чеснок посадить, – всегда готов…

Кира посмотрела на Крылова удивленным взглядом:

– Пожить здесь, у нас? В доме?

– Прости, я знал, что это неправильно, что спрашивать нельзя, и вот все испортил… – Крылов в отчаянии отодвинул от себя оладьи, но через мгновение придвинул назад: – Вкусно очень, я лучше доем!

– Это все, о чем ты хотел попросить?

– Да… но я и так достаточно тебя напугал.

– Конечно-конечно, оставайся! – рассмеялась Кира. – Комната в твоем распоряжении.

– Правда? Здорово. Тогда я возьму твой телефон и позвоню, чтобы приятель привез бумаги, да? И телефон тоже.

Кира слушала, как Крылов разговаривает по телефону, и тихо смеялась над собой: заполошная кошка – вот кто я. Так бабушка говорила. Сразу всего пугаюсь, всего боюсь и выводы делаю.

– Вот! Сегодня все привезут. Заседание у тебя послезавтра.

– А завтра я работаю. В поликлинике.

– Да? – огорчился Крылов. – То есть ты уедешь, а я буду один?

– Выходит, так.

– Я тоже буду работать…

– Кстати, ты мне хоть скажи, чем ты занимаешься? Я все хотела спросить, да неудобно было.

– Что ж в этом неудобного? – пожал плечами Крылов. – Я занимаюсь наукой. Научными разработками, связанными с коммуникационными системами. Система так устроена, что один производитель не может обеспечить себя всеми составляющими основного продукта. Заказы выполняются разными небольшими, да и большими фирмами. У каждого своя задача, свой «участок». Вот я работаю на одном из таких участков, если хочешь, я тебе подробно объясню..