Олег Рыбаченко - Игры Всемогущих Людей

С истошным воем пролетело несколько снарядов. Они рванули сзади пацанов, обсыпав их мелкими камушками. Попало и за воротник матроски, потная спина и шея зачесались. А голую пятку ставшим мальчонкой Михаила неприятно обжог выброшенной дымящейся головешкой. Громыко вскочил:

- Ну не черта себе Сфэро. А я думал, что ты вроде Бога, а на самом деле.

Мальчик-Творец расхохотался, скаля не утратившие белизны зубки:

- Ты не совсем понимаешь нашу жизнь Миша. Вот сколько ты думаешь мне лет.

Громыко машинально ответил:

- На вид около тринадцати...

Сфэро кивнул...

- Ну-ну! В мире практического всемогущества срок условность и время течет... Как хочется тебе. Вот сейчас ты сталь по плоти таким, каким был во время своей тринадцатой весны, а память и разум все равно столетнего, хоть и изменилась физиология. Не так ли?

Громыко отряхиваясь, кивнул:

- Да так... А тебе что, тут нравиться? Творец всего сущего.

Сфэро весело рассмеялся:

- Восхитительно. Грохот, щекочущих ноздри дым, беганье босиком по острым и горячим камням Севастополя, скудная пища, со скромным пайком, а порой и розги... Впечатляет, не говоря, что тут всегда найдется место для подвига!

Громыко растеряно пробормотал:

- Не понимаю, какое удовольствие может быть от недоедания.

Сфэро с улыбочкой гюрзы ответил:

- Не скажи! Мы создавали целые галактики в виде самых вычурных, дорогих и роскошнейших тортов. Перепробовали такие блюда, что не снились и вашим императорам. В вот представь себе, в обычном мальчишечьем тело, смертельно устав спасть на почти голых камнях в лучшем случае прикрытых пропахшей потом и дымом солдатской шинели. После суперизлишеств кулинарии, радоваться кусочку черствого хлеба, а когда к небу добавляют кусочек лука и сала считать подобное праздником для мучительно ноющего и дергающего от голодных спазмов пустого желудка. Вот ты не понимаешь, как в этом есть особая прелесть.

Вождь-попаданец холодно ответил:

- Я все это уже изведал и, честно говоря, не понимаю в чем тут удовольствие. А за время войны, болью и смертельной усталость сыт, по горло. Ну, разве, что голода по-настоящему познать не приходилось. В Красной Армии неплохое снабжение, а я как раз дрался в районе Одессы, затем Севастополя где до сто граммовой пайки как например в Ленинграде дело не дошло!

- Я тоже успела побывать в преисподней! - Послышался звонкий голосок. Михаил улыбнулся и увидел девушку или может даже девочку. Такая, вот светленький подросток, худенькая, в рваном домотканом платьице и естественно босая, но зато с медной медалькой на груди. Громыко показалось, что он вроде бы и её когда-то видел. Что-то знакомое было в её глазах. Впрочем Сфэро не дал затянуться интриге:

- Это Зина Портнова, герой советского союза. Тоже надоело ей гипермироздание в котором можно реализовать абсолютно любую свою фантазию, построить сверх рай где лишь одно ограничение это собственная фантазия. Где яхта из сусального золота размеров в миллионом парсеков( Это размером примерно в десять тысяч галактик!) появиться быстрее, чем ты прикажешь её заказать.

Юная девушка перебила:

- Хватит! Я не хочу рая, перед которым сказки Магомеда, меркнут так лучина, при взрыве водородной бомбы. Подлинная жизнь, это помочь отстоять нашим предкам Малаховой курган, который в реальной истории пал, вмести с ним погиб и генерал Нахимов. А следствие капитулировал Севастополь и, впервые за почти четверть тысячелетия Россия проиграла целую войну. В этом и есть подлинная жизнь - совершать подвиги!

Сфэро указал пальцем на линию горизонта:

- Сейчас будет жарко! Очень знойно!

Артобстрел из всех видом орудий все более усиливался. Это, в самом деле, наступали критические и переломные дни обороны Севастополя. Защитники почти отвечали, берегли порох, ожидая атаки основных сил. Зина Портного всматривалась вдаль с помощью самодельного приспособления. Вроде подзорной трубы из картона. Девушке, судя по всему, тут приходилось несладко. Огрубевшие подошвы уже не одну неделю прыгали по каменьям бастионов и скал. Набитые мозоли на девичьих ступнях потрескались, и кровоточили. Уже шел одиннадцатый месяц осады и Зина недоедала из-за чего её некогда круглое детское личико похудело, проступили скулы, черты лица заострились. От разрывов, даже если они звучали рядом и на чумазое личико сыпались комья земли, отважная девочка даже не вздрагивала. Мишке вдруг стало любопытно, чтобы перекричать орудийный раскаты он наклонился к самому её ушу:

- Давно ты здесь Зина?

Девушка со вздохом ответила:

- Уже шестой месяц.

- И не стала ли война для тебя война рутиной? - Громыко знал толк, в данном вопросе испытав все прелести, в том числе адской скуки ратных будней( хотя тем кто судит о войне лишь по компьютерным "стрелялкам" этого не понять!).

Зина Портнова возразила:

- Нет! Сфэро умеет сделать жизнь на войне очень разнообразной, как в приключенческой книге для пионеров. Он очень талантливый.

Громыко оторопел:

- И ты тоже полгода на этой войне?

Сфэро опять хитренько ухмыльнулся, он говорил, не повышая голоса, но его было отлично слышно, словно вокруг тишина пустыни Сахара:

- Время у нас у всемогущих идет, как мы хотим сами. Поэтому... Кроме, того разделить свою личность, на множество ипостасей для нас тоже не проблема. По аналогии с Библией, когда Иисус вместе с Отцом управлял вселенной и одновременно висел прибитый гвоздями к кресту. - Мальчишка зло сверкнул глазами. - Но вот сейчас, похоже, начинается самое интересное!

Действительно гул труб, стук от множества ударами палочек по барабан слегка перекрыл грохот от артподготовки. Похоже, английские и французские войска перешли в наступление. Они двигались в атаку по старинке, шеренгами, так как новый строй, движение густыми или редкими цепями еще не был разработан. За пехотой передвигалась и кавалерия. Командиры союзников тщательно выбирали место, с которого можно было бы нанести решающий удар. Например, в разрушенные или присыпанные стены бастиона, или места рва, присыпанные фашинами.

Сфэро приказал друзьям:

- На батарею... Будем помогать припасы носить бомбардирам.

Мишка презрительно шмыгнул носом:

- И где тут военная романтика? Быть шестерками!

Сфэро "утешил" небрежно махнув рукой:

- Ну, ты меня знаешь! Все будет, тем более из современно ружья вы из все равно не достанете.

И он замелькал почерневшими о копоти пяточками. На батарее и в самом деле был, кошмар. Много раненых, разбитые пушки. Стоны, бред, вонь. Мишка чувствовал, как саднят от острых камней подошвы, не слишком нежные, но не особенно огрубевшие, все же он мальчишка городской, не так часто они босоногие по жесткой поверхности бегают. А тут всюду скалы, камешки, да еще разогретые на крымском солнышке. Недаром Зинка так измучилась, но вида все-таки не подает, шустро бегает. А Сфэро даже нарочно старается ступать крепкими подошвами на головешки, угольки, и пробивающееся пламя. Толи он йог, то ли и в самом деле ему нравиться, когда обжигает?