Олег Рыбаченко - Гамбит всемогущего Дьявола

В мире много пены, но мало возможности отмыть совесть!

Сытый писатель как лежебока-ишак, его творчество отдает гнилью залежалой соломы!

Крепости берут смелые, но удерживают крепко завоеванное, лишь с умелым интеллектом!

Слезы твоего ужаса, как бензин подливаемый двигатель сгорания наглости супостата, но если они полыхнут огнем ярости, от моторов захватчиков останется лишь истеричный рев!

Не клюй во время боя носом, так только один нос у тебя и останется, для вспашки земли!

Вихрь в движениях мышц и технике перемещений ведет к победе, но мозги пошли вихрем, для поражения даже усилий от супостата не понадобится!

Парикмахер войны, обрезающий жизненные побеги, в отличие от заурядного цирюльника никогда не останется без работы и с пустым мамоном!

Человек, в отличие от члена стоять не должен, так иначе он перестают быть членом команды победителей!

Псы хорошо лаются при грызне, но совсем плохи, когда нужно истребовать свой, кусок добычи!

В бою по жизни как в кино, перед глазами рябит от кадров, только эти кадры к счастью, имеют лишь черно-белую сообразительность!

Страх испытывают миллионы, неведом он единицам, но миллионы от ужаса сводит к нулю, а один настоящий храбрец покорит бесконечность!

Как часто до спасения когда не до потехи не хватает того мгновения, что потратил губительное развлечения!

Со всех сторон можно быть хорошим человеком, но для репутации мерзавца достаточно и небольшого пятнышка с одной стороны!

И покойники не успокоятся, так покоя нет в мироздании полном движения!

Боль прекрасна, когда полезна и ужасна, когда вредна!

Без шансов попасть под раздачу тому, кто труслив и тупейший в придачу!

Для того и мертвому припарка, чтоб в аду не стало слишком жарко!

Даже человек с львиным сердцем, навсегда сложить крылья, если его нерешительность запрет в бескрылой раковине!

Слово было в начале, но это начало настолько отдалено, что дел порой и вовсе не доходит!

Крестьяне кость Отчизны, рабочие кровь, бизнесмены - мозг! Одно не может, быть без другого!

Вольф Шульц отбомбил и этот и пошел на внеочередной, несущий волны аннигиляции заход. И в его голове словно ползали крупные насекомые, и все тряслось и содрогалось.

Вот опять завертелись песенкой, слова, когда терминатор с чужого времени уничтожал танки и авиацию противника с воздуха;

Ночью на 13 января Сталин в ставке верховного главнокомандования выслушивал данным об ходе наступления советских войск со всех трех плацдармов. Пока сообщения отличались противоречивостью. Крайне неприятной неожиданностью стал удар нескольких сотен немецких ракет класса ФАУ, и то что советская артподготовка пришлась в пустое место. Тревожили данные об колоссальных потерях в танках, особенно в составе первого белорусского фронта.

А утром наступление должно начаться и в Восточной Пруссии. Там уже и так было достаточно войск, и гитлеровцы имели мощнейшую, глубокоэшелонированную оборону, так что Вольф Шульц не стал усиливать защиту, он просто тоже отвел войска с переднего края, чтобы удар советской артиллерии выдался не таким разрушительным и эффективным.

Сталин об этом пока не знал. Ему тоже скармливали дезинформацию. Но верховного главнокомандующего беспокоило другое: на западе в полдень прекратились боевые действия, а значит сто семь дивизий - примерно треть всех сухопутных и две трети воздушных сил Вермахта будут переброшены на восток.

Кроме того серьезное беспокойство вызывал тот факт, что будто свыше восьмисот советских машин( еще полсотни разбилось из-за нелетной погоды!) были сбиты над Варшавой всего одним самолетом! Это вообще уже ни в какие тривиальные рамки не лезло! Получалось, что чудо-оружие в фашистов совсем не сказка! А настоящая реальность.

Лаврентий Палыч Берия долго пыхтел, тужился, но в конце концов признал, что у него нет никаких конкретных данных об применении чудо оружия фашистским зверинцем.

Его пенсе, даже запотело от натуги, насколько нарком внутренних дел пугался ответственности и опасался расплаты за свои подлинные и приписываемые грешки.

Сталин лаконично произнес:

- Все узнать!

Потом уселся в кресло и наполнил бокал красным, с легкой пеной вином. Стал его медленно процеживать через усы, и слушать соображения тех или иных полководцев.

Данные первого дня были неопределённы и советские войска сквозь завалы, от множества вспаханных снарядами борозд и воронок только-только подходили к основной фашистской линии обороны.

Только что вот потери в танках колоссальные особенно на плацдармах:

Магнушевского и Пулавского направления это неоспоримый факт. И то что советская армия столкнулась с могучей обороной тоже.

Конев впрочем, настроен оптимистически, а вот Жуков нет. Тут и возникли у них разногласия.

Георгий Константинович предложил свое вариант:

- Следует приостановить все наступательные действия до тех пор, пока мы не получим хоть какое-то подобие ясности по поводу того, что реально происходит на фронте!

Конев, энергично жестикулируя, возразил:

- Это неразумно! Мы тем самым позволим противнику перебросить дополнительные силы с Запада и серьезно уплотнить оборону. Тем самым сделаем его фронт непробиваемым!

Жуков крепко сживая кулаки, грубо заметил:

- Вы своими шапкозакидательскими наскоками, нас в сорок первом чуть не угробили!