Сергей Соболев - Мост Её Величества

— Доброе утро, Джито. У меня дело именно к тебе.

— Так?

— Вчера сорвал спину… не могу разогнуться сегодня.

— Что? Болит спина? Это плохая новость.

— Не смертельно, босс. Но сегодняшний день лучше провести вдали от фарма.

— А как такое могло случиться? И почему ты об этом сообщаешь не Джимми, а мне?

— Вчера Джимми почти весь день держал меня в позиции «забойщика»… Мы занимались посадкой «бимсов». Думаю, ты понимаешь, Джито…

— Хм.

— На сегодня прошу выходной.

— Ладно, Arthur… Я скажу Джимми, чтобы временно заменил тебя кем-то.

— И еще, босс…

— Ну?

— Татьяна тоже просит на сегодня отгул.

— То есть… Tanja не поедет на пакгауз?

— Кто-то же должен поставить меня на ноги?

— Ха-ха… Вижу, ты не теряешь расположения духа.

Несколько секунд в трубке была слышна лишь громкая индусская музыка.

— Окай, — сказал наконец Джито. — Вы оба сегодня свободны.

Я проснулся от того, что почувствовал на себя чей-то взгляд. И еще… еще от ласкающего обоняние ароматного запаха свежезаваренного «арабико».

Татьяна сидела на краю разложенного дивана; она была одета, волосы ее были уложены, лицо свежее, как будто умытое росой; взгляд направлен на меня.

— Кофе будешь?

— Кофе в постель? — еще не проснувшись окончательно, пробормотал я. — Не откажусь… Извини, я должен был встать раньше тебя. И подать любимой женщине завтрак в постель.

— Ты спал мертвым сном, — улыбнувшись краешком чуть накрашенных губ, сказала жена. — Так что мне пришлось самой делать кофе.

— А сколько времени?

— Половина первого…

— Что? Ночи? — облизнув спекшиеся губы, спросил я.

— Дня. Пятничного дня, — уточнила Татьяна.

Покряхтывая от болей в ноющей пояснице, я поднялся с дивана. Надел шорты, сунул ноги в шлепанцы.

— Что, все же болит спина? — с тревогой спросила жена.

— Все нормально, пройдет.

Татьяна хотела помочь мне собрать диван, — в разложенном виде он занимает половину площади нашей «рум», так что пришлось сдвигать стол в дальний угол — но я справился с этой задачей самостоятельно.

— А ты давно встала?

— Часа два назад… Кофе попьешь? Или сначала в душ?

— Сначала в душ. Упст… А это что такое?

Я уставился на одну из стен — ту, что слева от входа, внешнюю, вплотную к которой у нас обычно приставлен стол.

На дешевых, кремового цвета обоях, поклеенных поверх сложенной из темно-красного кирпича стены, белым мелком нарисован чуть вытянутый к верху прямоугольник. Его размеры соответствуют размерам оконного проема; сам он перечеркнут вертикальной и горизонтальной линиями, что еще больше делает его походящим на оконную раму.

В нижней части двумя короткими косыми и одной длинной горизонтальной линией прорисован подоконник.

В левой верхней части «оконной рамы» мелком оранжевого цвета нарисован круг с расходящимися от него черточками-лучами — солнце.

В правой нижней четверти изображено некое существо, явно относящееся к кошачьему племени. Голова «кошки» — устроившейся на нарисованном подоконнике — развернута в нашу сторону. Несколько суженные, напоминающие по форме символ «Уаджет», он же «Всевидящий глаз», он же «око Ра», он же «око Тота», глаза этого существа прорисованы белым мелком. В зауженных по горизонтали глазах нарисованного существа — вместо зрачков — горят оранжевые точечки.

Я удивленно посмотрел на жену.

— А почему кошка синяя?

— Вообще-то — черная. И это не кошка, а кот .

— Вот как?

— Не нашлось уголька, пришлось рисовать тем, что есть.

— А где взяла мелки?

— У англика. Вернее, Энтони мне показал как-то, где они лежат.

— И где они лежат?

— На кухне, в одном из нижних ящиков.

Я вновь уставился на образчик «настенной живописи», появившийся здесь за то время, пока я отсыпался. Очумело качнул головой; в какой-то момент показалось, что существо, устроившееся на нарисованном подоконнике нарисованного женой окна, мне слегка подмигнуло.

— Это, должно быть, space-cat? Инопланетный космический кот?

— Я еще не решила. — Жена передала мне пакет с туалетными принадлежностями. — Когда примешь душ и переоденешься, позавтракаем. А потом…

— А потом?..

— Сходим в парк, прогуляемся, подышим свежим воздухом, раз уж выдался выходной. И заодно поговорим о наших делах.

Мы устроились на лавочке в одном из тихих уголков East Park, называемого также парком Эндрюса.

Половина третьего пополудни; вся округа залита мягким солнечным светом. Этот парк — как и большинство английских парков — весьма ухожен. На лужайках, расположившись прямо на изумрудной травке, отдыхают компании молодых и не очень молодых людей. Впрочем, здесь довольно и таких, кто предпочитает одиночество — кто-то читает книгу, кто-то загорает, а кто-то, расстелив полотенце или коврик, дремлет. Много иностранных туристов. Хватает и таких, кто, подобно нам с Татьяной, приехал в эти места поискать работу, порешать какие-то свои проблемы.

По дороге мы заглянули в маркет; купили бутылку белого сухого Chardonnay. С собой у нас также коробка с сэндвичами; пластиковые стаканчики и штопор мы взяли на кухне.

Небо очистилось от набежавших было тучек; лишь на юге, в направлении залива Солент и острова Уайт, синева разбавлена полосами смахивающей на белую кисею облачности. Когда выходили из дому, столбик термометра, установленного снаружи кухонного окна, показывал +23. Одеты мы легко, по-летнему — шорты, майка, сандалии; но, с учетом переменчивого нрава местного климата, захватили с собой также пару ветровок.

Мы пригубили из стаканчиков вино. С момента нашего появления здесь, в этом уголке парка, за каждым нашим движением следит юркая рыжая белка. Татьяна передала мне сэндвич с ветчиной и сыром. Отломила кусок от другого бутерброда; положила угощение на небольшой валун, лежащий шагах в четырех от скамьи. Едва успела отвернуться, как белка уже метнулась в ту сторону; спустя мгновение, схватив передними лапками подношение, принялась лакомиться человеческой едой.

— Британцы — лучшие в мире садовники, — сказала Татьяна. — Поражаюсь их умению культивировать те виды растений, которые в нашей климатической зоне, как правило, не приживаются.

— Англичане большие специалисты не только по флоре, но и по фауне. Человеческой фауне, — уточнил я, прожевав кусок сэндвича. — Кого здесь только не встретишь… Вот уж, воистину — «всякой твари по паре». И каждому находится какое-то местечко.

— Почему я решила отправиться в Англию… — задумчиво произнесла Татьяна. — Причин несколько. И одна из них — финансовая.

Я слушал внимательно, не перебивая. И лишь когда Татьяна закончила свой рассказ, решился задать несколько вопросов.