Жиль Легардинье - Лучше поздно!..

Довольная произведенным эффектом, Полин продолжила распаковывать контейнеры с едой.

– Даже под солнцем и на свежем воздухе эта еда выглядит не лучше. Вы подумали о моей идее с огородом?

– Я не возражаю. Даю вам свое благословение. В любом случае, я заранее знаю, что вы мне скажете, если я назову эту идею сомнительной…

Полин позвала своих подопечных, которые подтягивались каждый в своем темпе. Когда все наконец собрались и расселись, Тома поднял бокал и произнес тост:

– Я очень благодарен Полин и всем вам за помощь. Спасибо, что согласились сыграть в эту игру.

– У меня осталось немного мелочи, – сообщила Шанталь. – Но совсем чуть-чуть…

Франсуаза заметила:

– Ее осталось бы значительно больше, если бы вы с месье Феррейра не устроили эти глупые торги, да еще без нашего участия.

– Я непременно должен был купить этот за́мок, – возразил Жан-Мишель. – Доктор, я готов вам заплатить, чтобы оставить его у себя.

– Боюсь, что это невозможно, – ответил Тома.

– А за двойную цену?

– Мне очень жаль, но за́мок не продается.

Лицо джентльмена с тростью омрачилось. Не доев свою порцию тертой морковки, он поднялся с места и направился в сторону дороги, оставив маленький пластмассовый за́мок лежать на траве.

Для остальных обед прошел в праздничной атмосфере. Не из-за поданных блюд, конечно, а из-за необычной обстановки. Пикник на природе в погожее воскресенье на всех действовал благотворно. Каждый делился впечатлениями о своих утренних покупках. Франсуаза радовалась, найдя в стопке приобретенных книг несколько изданий, которыми сама когда-то пользовалась в бытность учительницей. Элен призналась, что просто влюбилась в белого плюшевого котенка. Она говорила о нем, словно он был живой, описывая даже его взгляд. Что касается Шанталь, то ее до сих пор забавляли озадаченные физиономии обеих девушек перед лицом такого ажиотажа.

Когда все перешли к десерту, Шанталь и Элен решили устроиться в микроавтобусе немного подремать. Франсуаза встала, чтобы прогуляться вдоль дороги, возможно до загона с лошадьми, перед которым маячила фигура Жан-Мишеля.

Пока Полин наводила порядок, Франсис подошел к Тома и сел на соседний стул.

– Странный денек, не находите, док?

– Я до сих пор не могу прийти в себя…

– Строго между нами – ведь это была не совсем шутка? Поправьте меня, если я ошибусь. Вы не похожи на кретина, а только кретин способен так потратиться на покупку старых игрушек. Если, конечно, вы не обожаете играть в кукол… Мне не хотелось заговаривать об этом перед другими, но, поскольку мы сейчас вдвоем, я почту за честь услышать истинную причину этой веселой поездки.

Тома смотрел на верхушки деревьев, пытаясь пытаясь найти лазейку, чтобы уйти от этого затруднительного вопроса…

– Это долгая история, месье Ланзак.

– Если вы будете ее рассказывать больше двух лет, я могу сыграть в ящик, не дождавшись конца! Но я прекрасно видел, какое у вас было лицо каждый раз, когда мы приносили свой улов. Вы не были похожи на того, кто устраивает розыгрыш. Вы были искренне взволнованы. Вы ведь знаете эту девушку, не так ли?

– Сразу хочу уточнить, что это не моя подружка.

– Нисколько в этом не сомневаюсь – у вас был взгляд покровителя, а не поклонника.

Их прервал пронзительный вопль ужаса. Вдалеке, возле загона, отчаянно кричала Франсуаза. Воздев руки к небу, она изрекала непонятные слова. Жан-Мишеля видно не было. Полин и доктор рванули с места одновременно.

Увидев месье Феррейра, распростертого на траве, они решили, что он мертв. Тома бросился к нему, пока Полин успокаивала пребывавшую в шоке Франсуазу.

– Что произошло? – спросил доктор, щупая пульс Жан-Мишеля.

Пожилая дама, всхлипывая, ответила:

– Он смотрел на лошадей. Рассказывал, что в детстве занимался верховой ездой. Вспоминал своего коня Шторма и как он часами скакал на нем. Кажется, он сильно разволновался. Ему захотелось, чтобы лошади подошли поближе, и он смог их погладить. Мы собрали немного травы. Они подошли, но встали слишком далеко. Он пытался до них дотянуться и прислонился к этому проклятому забору…

– Там же напряжение! – воскликнула Полин.

– Жан-Мишель дернулся и упал замертво… Какой ужас.

Подоспел Франсис, немного запыхавшись.

– Он не может умереть, – категорично заявил он. – Только не Жан-Мишель.

– Почему это? – спросила Франсуаза.

– Потому что тогда бы он опроверг пословицу о том, что лучшие уходят первыми.

Тома приложил ухо к груди жертвы электрического тока.

– Он дышит. Месье Феррейра, вы меня слышите?

Доктор взял его за руку.

– Если вы меня понимаете и чувствуете, сожмите мою ладонь.

Тома увидел, как медленно сжимаются пальцы Жан-Мишеля. Пожилой джентльмен открыл один глаз и спросил:

– Лошади еще здесь?

– В нескольких метрах.

– Не могли бы вы меня приподнять? Я хочу на них посмотреть.

Франсис помог доктору, и они усадили Жан-Мишеля лицом к загону.

– Какие красивые, правда?

– Великолепные, – подтвердил Тома. – Вы нас напугали.

– Ощущения странные, но думаю, жить буду. Черт, сильно меня тряхнуло.

Когда он принялся приглаживать рукой волосы, его лицо вдруг озарила почти детская улыбка.

– Доктор?

– Да?

– Может, подарите мне все-таки этот маленький за́мок?

– Ты поймал всех моих лисиц, а я не взял ни одного кролика. Ты снова меня победил. Ну просто чемпион. Тео посмотрел доктору в лицо с недвусмысленной гримасой.

– Либо ты мне поддаешься, – констатировал он, – либо у тебя и вправду нет способностей…

С кухни донесся голос Полин:

– Милый, разговаривай, пожалуйста, с доктором вежливо. У мамы впервые в жизни добрый начальник, и она не хотела бы остаться без работы.

Мальчик спрыгнул со стула, подбежал к матери и потянул ее за рукав, чтобы шепнуть на ухо:

– Но ведь добрый может быть глупым?

– Браво, малыш. Ты только что открыл один из секретов человеческой природы. Но не рассказывай о нем никому, мир еще не готов его узнать.

В эту минуту из глубины здания послышался жуткий скрежет.

– Что это? – спросила Полин.

– Готов поспорить, что это очередная выходка Жан-Мишеля… Его теперь впору связывать!

Удар электрическим током оказал на месье Феррейра неожиданное побочное действие. Побывав «на том свете», он теперь переживал просто невиданное возрождение. Наверняка какая-то похожая история вдохновила Мэри Шелли на создание образа полумертвого старика, ставшего после удара молнией живее всех живых, но при этом совершенно неуправляемого и сеющего вокруг хаос и разрушение. После инцидента с загоном для лошадей Жан-Мишель не мог усидеть на месте. Он ходил без трости, хохотал как безумный, бродил по фруктовому саду и даже подбивал на драку Франсиса. Ему не хватало только штырей, торчащих из шеи по бокам, чтобы сходство с чудовищем доктора Франкенштейна было полным.