Тамара Лисицкая - Тихий центр

— Это вам надо, а не мне!

Игорь чуть склонился, стараясь не казаться окружающим странным — вот лежит полуголая женщина, и он — такая дубина…

— Игорь! — дыхание Алены было жарким. — Не верьте, когда женщины говорят, что любят вас за талант! Они любят вас за то, что вы — чертовски привлекательный мужчина! И каждая из них хочет видеть вас в своей постели! Если вы умный мужчина — вы научитесь этим пользоваться!

Игорь так и остался сидеть, склоненным к пустому диванчику. Алена, как чеширский кот, ускользнула, осталась только ее улыбка, запах и уже откуда-то издалека:

— Позвоните мне, когда разочаруетесь в Оле!

Вадим вошел, очень удивленный, оглянулся. Таня засобиралась, заспешила.

— Я на пару минут — думала, тебе тут посуду помыть, мусор вынести… Ну, что-то, на что я сгожусь, требуется… А у тебя тут все хорошо.

— Так странно прийти домой, а там — ты.

— Ты сам ключи дал! — Таня протянула связку. — Вот.

Вадим покачал головой — не возьму. Снова оглянулся, словно ожидал кого-то.

— Думаю, что же так меня сейчас удивляет. Впервые за много дней мне спокойно. Пришел домой, и мне спокойно. Ты зайдешь еще? Зайди, пожалуйста. Я постараюсь не убирать вообще ничего. Завтра к утру будет гора мусора…

— Сообщай, Ты же знаешь, я специалист по черным работам. Где мусор, там и я.

— Слушай…

Таня вдруг подумала, что он попросит остаться. На ночь. Остаться на ночь с Вадимом. Это что-то… ох…

— Слушай… Заходи ко мне почаще…

— Хорошо.

— Проводить тебя?

— До соседней двери? — Таня улыбнулась. — Я сама дойду… пешком…

— Нет, я провожу.

Дошли до Таниной двери. Изнутри немедленно залаяла Чапа.

— Ну, дальше я сама.

— Я так и понял. Спокойной ночи.

— И тебе.

Таня вошла к себе. А Вадим прислонился к стене и на три минуты уснул стоя. Таня наблюдала в глазок, гадая, выйти, чтобы проводить, или нет? Хотелось выйти. Но Вадим проснулся раньше, чем она решилась. Дверь за Вадимом закрылась.

Оля появилась неожиданно, видно было, что плакала.

— Веселишься? — холодно улыбнулась она.

— Да нет…

— Ну, давай!

И снова исчезла. Да что же это такое?

Игорь уже обозлился. Какого черта она привела его черт знает куда, и теперь исчезает, а он должен скакать следом, как мальчик? Что за хрень?

Оля уже болтала с каким-то хлыщом, улыбалась ему.

— Ну, вот что! — Игорь подкатился к парочке и без особых реверансов оттащил Олю в сторону. — Я тебе не… Не пацаненок, чтоб бегать за тобой! Ясно? Еще одна такая выходка, и я сваливаю отсюда к чертовой матери!

— Сваливай, — улыбнулась Оля. — Какие проблемы?

И отвернулась.

Игорь чуть-чуть оглох от таких слов, но довольно быстро собрался. Повернулся и пошел прочь, яростно матеря всех на свете баб. Ему было все равно, куда сейчас идти, хотя на горизонте ярости проклевывалась мысль, что у него нет ключей ни от одной из квартир, в которых ему посчастливилось обитать в последнее время. Ну, и зашибись!

Но он даже до гардероба дойти не успел — а в гардеробе его ожидала бы очередная проблема, потому что номерки остались у Оли. Он не успел дойти до этой проблемы, как Оля уже догнала его.

— Эй! — крикнула она, цокая каблуками. — Эй, сердитый! Остановишься ты? Мне на каблуках неудобно!

— Что! — Игорь как бы через не могу обернулся, хотя ему очень хотелось, чтобы вот так окликнули и дали шанс обернуться. — Что надо?

— Ну, прости! — Оля обвила его руку. — Прости-прости-прости-прости! Я просто устала немножечко от всего этого ужаса! Так трудно, просто кошмар! А я худенькая, слабая, я не справляюсь! Пожалуйста! Не оставляй меня одну со всеми проблемами!

Игорь помолчал для солидности, трескаясь от полярных чувств и желаний. Но в одном-то эта красивая женщина, эта его страшная беда и его жгучий кайф, права? Она маленькая, худенькая…

— Оля, только никогда больше…

— Никогда!

— Очень тебя прошу!

— Никогда-никогда!

— Я просто не знаю, я уйду…

— Да, я поняла…

И ушли вместе, под ручку. Назад, в зал.

Оля прижималась к руке своего героя и жмурилась от счастья. Господи, какое чудо! Настоящий, роскошный мужчина! Вадим когда-нибудь мог вот так гордо бросить ее и убежать? Да ни черта! Вадим сам бегал за ней, вечная тряпка! А если не бегал, то только потому, что срочно надо было на работу! Но смотрел вслед и выл, это точно, Оля знала! А Игорь… Игорь необыкновенный! Таких, как Игорь, нет!

Утро. Мороз и солнце. Но день не чудесный. Ирина Павловна проснулась, полежала-поохала, ощущая, как же ей нехорошо. Выглянула на улицу, и чуть не выругалась — да что ж такое? Да какого лешего столько снега? Да ведь вчера ж только все убрала? Да как же это так?

Всю жизнь! Всю жизнь одно и то же! С того же места! Всю жизнь — месяцы, годы! Упираешься! Упираешься в день, в мрак, в тоску, в лопату! Тянешь, толкаешь, волочешь! Да как же надоело-то, Господи!

Ирина Павловна одолжила у Лилии Степановны десятку и решила не чистить сегодня ничего. До магазина и по сугробам добраться можно, а остальные тропки все равно не для Ирины Павловны! Кому надо в центр — тот сам пусть и чистит!

— Настенька, милая, не можешь ли ты уделить мне минутку?

Настя Первая страшно спешила, но будущая родственница уже задолбала ее просьбами о переговорах, и это надо было прекратить.

— Слушаю вас, Лилия Степановна! — Настя как красила губы в коридоре перед зеркалом, так и осталась красить. — Только у меня реально не больше минутки!

— Ох, когда ж нам побеседовать-то? — Лилия Степановна заволновалась. — Так же как-то не очень правильно, мне кажется! У нас впереди такое значительное событие, а мы еще ничего не обсудили!

— А чего тут обсуждать? Свадьбу будем делать скромную, бабок нет. Человек на сто. Я своих друзей приглашаю. Платье заказала, на платье экономить нельзя. Что еще? Мальчик мой… знакомый, в смысле… уже договорился насчет столовки здесь за углом.

— Я хотела поговорить насчет будущего вашего с Алешенькой! Я знаю, что ребеночек не его.

Настя даже обернулась от неожиданности. Но потом взяла себя в руки и помаду тоже.

— Ну, возможно…

— Я все понимаю. Тебе нужно закрепиться в городе, тебе нужно обеспечить будущее ребеночку. Я сама мать, я тоже хочу устроить своему ребенку жизнь…

Настя Первая немножко краснела, но молчала и старалась выглядеть уверенной в себе.

— Я же знаю, что ты Алешеньку не любишь и вряд ли полюбишь… Но мы, женщины, сможем договориться! Я буду помогать растить твоего малыша, пока буду жива… А ты помоги жить моему, когда меня не станет…

Лилия Степановна отвернулась, чтобы спрятать слезу. Промокнула глаза, снова посмотрела на Настю Первую — все в порядке.

— Нуу…

— Ты не сомневайся, Настенька! Мы с Алешенькой люди порядочные! Мы никого никогда не обманывали! Настенька, а ты еще анализы не сдавала?