Максим Жук - Путь к Замку, или Курс лекций о Франце Кафке

Чтобы ощутить и понять отличие менталитета XIX и ХХ веков, вспомните, как выглядит Санкт-Петербург: это красивый город с прямыми улицами, созданный по четкому плану, это пространство, в котором несложно ориентироваться, это целые кварталы архитектурных шедевров. Пусть он будет образом картины мира, характерной для середины и конца XIX века. Почему именно XIX, а не ХХ?

Как уже говорилось ранее, главная черта мироощущения середины XIX века – вера в бесконечный прогресс человечества и познаваемость мира. Люди этой эпохи, находясь под впечатлением от ускоряющейся научно-технической революции, воспринимают мир (конечно, с известными оговорками) как нечто целостное, логичное, созданное по четкому плану. Не случайно Оноре де Бальзак, один из главных писателей этого столетия, создавая цикл романов «Человеческая комедия», был вдохновлен идеями Жоффруа Сент-Илера о единстве животного мира. В своем эпическом произведении Бальзак проецировал идеи ученого на жизнь человеческого общества и показывал мир социума как единую систему всех элементов.

А теперь мысленно сбросьте на Петербург ядерную бомбу. Вместо четкого, выверенного, гармоничного пространства у вас получится груда культурного мусора: обломки жилых домов, дворцов, статуй, месиво из камня, пыли, фрагментов машин, приборов, трупов людей и животных. И это будет картина мира ХХ века, главная характеристика которой – фрагментарность восприятия мира .

Если человек XIX века воспринимал мир как нечто целостное, как что-то, имеющее своего создателя (Бога или Природу), а значит, смысл, цель, законы и структуру, то человек ХХ столетия не видит связей между элементами Бытия, не понимает смысла происходящих событий, назначения окружающих его элементов Природы и Культуры. Томас Элиот в поэме «Бесплодная земля» (1922) так выразил духовную катастрофу ХХ века, сформировавшую человека и искусство этого столетия:

Человек ХХ века, как и лирический герой этого эпизода «Бесплодной земли», не знает истока своего мира: «что там за корни в земле, что за ветви растут из каменистой почвы». Другими словами, откуда пришла жизнь, кто, как и для чего ее создал – это знание живущим в духовной катастрофе ХХ века недоступно. Герой поэмы, олицетворяющий человечество, не способен познавать мир рационально: «этого, сын человека, ты не скажешь». Слово «сказать» («say») предполагает рациональное знание. «Сказать» / «назвать» в данном контексте синонимично «познать», поскольку, называя какую-либо вещь, мы тем самым ее познаем. Интуитивное прозрение смысла жизни герою поэмы тоже недоступно: «этого ты […] не угадаешь». Слово «угадать» («guess») в этом отрывке – аналог интуитивного озарения 36 36 Аствацатуров А. А. Поэма Томаса Элиота «Бесплодная земля». СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000 // URL: http://nikln.narod.ru/tse/index.htm . Так как рациональное и интуитивное познание своего «я» и мира невозможно, то существование героя лишено духовного основания, а его жизнь – смысла и цели.

Современный человек вместо гармоничной Вселенной, живущей по ясным и мудрым законам, видит только «груду поверженных образов» («a heap of broken images»), то есть бессмысленный хаос каких-то явлений и феноменов Природы и Культуры. Люди ХХ века отчуждены от той животворной духовной правды, которая объясняет связь между элементами мира и соединяет в нашем сознании прошлое, настоящее и будущее в единое целое. Не ощущая связи между своей личностью и вселенским смыслом, человек не может полноценно жить, поскольку смыслоутрата делает наш мир пустым и мертвым. Как говорил шекспировский Макбет, отчужденный от Истины, жизнь – это история, рассказанная идиотом, полная шума и ярости и не значащая ничего («Life […] is a tale told by an idiot, full of sound and fury, signifying nothing»).

Описанная в этой лекции духовная ситуация ХХ века получила отражение во множестве художественных текстов ХХ века: «Улиссе» Джеймса Джойса, «Шуме и ярости» Уильяма Фолкнера, «Бесплодной земле» Томаса Элиота. И одним из главных писателей ХХ века, который с огромной художественной силой смог выразить радикальные изменения, произошедшие в картине мира человека этого времени, стал Франц Кафка. В его романах, новеллах, притчах и афоризмах нашли художественное отражение те явления, которые станут определяющими в ХХ столетии: абсурд, богооставленность, отчуждение, тоталитаризм.

Как реагирует мировая литература на трагические парадоксы ХХ века и радикально изменившуюся картину мира? Существуют разные способы понимания сложного и многообразного литературного процесса ХХ века. Но самый простой и традиционный вариант – систематизировать литературу, то есть разбить эстетический поток на ряд направлений и течений.

И здесь следует ненадолго обратиться к филологической теории. В литературоведении есть термины «направление» и «течение». Что это такое и зачем они? Это своего рода «инструменты», с помощью которых ученый-филолог анализирует и постигает литературный процесс какой-либо эпохи. Со времен Аристотеля классификация / систематизация мира – это один из главных методов научного познания. Биологи классифицируют по различным критериям растения и животных, а филологи – мертвых и живых писателей.

Вспомним эпоху XVII века. Литература этого времени, скажет нам учебник, представлена двумя направлениями: классицизмом и барокко. Что нам дает эта информация?

Литературное направление – ряд художественных текстов, которые обладают общей картиной мира и схожими художественными особенностями. Эти произведения могли быть написаны поэтами, прозаиками или драматургами, которые не знали друг друга лично, поскольку они могли жить в разных странах и даже в разное время. И далеко не все писатели называли себя классицистами, романтиками или реалистами. Более того, термины «классицизм», «барокко», «романтизм», «реализм», «модернизм» не являются самоназваниями. Они возникли, когда обозначенные ими эстетические явления либо существовали уже долгое время, либо уже исчезли. Однако это не значит, что филологическая терминология не имеет отношения к живому содержанию литературы. Для нас важно, что в художественных текстах тех или иных литераторов можно обнаружить несколько схожих особенностей, которые дают возможность объединить эти тексты в одну группу, а значит, увидеть систему и закономерности развития литературного процесса.