Максим Жук - Путь к Замку, или Курс лекций о Франце Кафке

Конечно, модернистские писатели не были полностью аполитичными: Франц Кафка симпатизировал анархистским идеям, Уильям Фолкнер пошел добровольцем на Первую мировую войну (он был зачислен в полк военной авиации, но война закончилась раньше, чем его научили летать), Сэмюель Беккет был участником Французского Сопротивления. Однако модернисты ограничивались областью искусства и философии, в их планы не входило глобальное утопическое переустройство мира, и они не считали политику продолжением искусства.

Кроме того, авангард невозможен без эстетического эпатажа. Это манера художественного (анти) поведения совершенно нетипична для модернизма. Конечно, модернистское искусство может вызывать возмущение, быть радикально антибуржуазным. Например, «Улисс» Джойса был объявлен порнографическим романом и запрещен в США до 1934 года и Великобритании до 1936 года. Но такая реакция была побочным эффектом, а не главной задачей писателя. Джеймс Джойс, Марсель Пруст, Вирджиния Вулф, Франц Кафка и другие классики модернизма были людьми, как правило, замкнутыми в своем эстетическом мире и круге близких друзей. Они никогда не выходили на эстраду и не устраивали публичных скандалов, чтобы эпатировать публику. А для авангардистов эстетический эпатаж – одна из важнейших задач, они принципиально хотели вызвать активную мгновенную реакцию у человека со стороны. Для чего? Это попытка вывести читателя или зрителя из роли пассивного созерцателя. Художественная провокация захватывает адресата, разрушает отстраненное рациональное восприятие объекта искусства, делает осмысление эмоционально и интеллектуально более активным. И помимо этого, частичное или полное понимание или непонимание превращает адресата из того, кто воспринимает объект искусства, в предмет искусства, в часть художественного проекта, которым любуется его создатель-художник.

В 1920 году в Берлине состоялась «Первая интернациональная дада-ярмарка», организованная авангардным движением дадаистов. Художник Рудольф Шлихтер повесил под потолком чучело в офицерском мундире и с ангельскими крыльями из папье-маше, вместо головы у него была маска, изображающая свиное рыло. К экспонату прилагалось пояснение: «Чтобы понять это произведение искусства, необходимо ежедневно по двенадцать часов заниматься строевой подготовкой с набитым до отказа ранцем и в полном походном снаряжении на плацу в Темпельхофе». Кроме этого, к стене было прислонено еще одно чучело, изображавшее женщину без головы и ног с пришитым к груди ржавым ножом и сломанной вилкой и с железным крестом на заднице. Некоторые посетители увидели в этом оскорбление немецкой армии и потребовали привлечь виновных к суду 58 58 Седельник В. Д. Дадаизм и дадаисты. М.: ИМПЛИ, 2010. С. 93—94. . Они не знали, что были не зрителями, а экспонатами выставки.

Но это еще не вся история с дада-ярмаркой. Директор музея и меценат из Бостона предложил показать выставку в США. Но корабль, на котором экспонаты плыли в Америку, затонул в Атлантическом океане, подорвавшись на мине. Дадаисты были в восторге, для них гибель выставки была своего рода шедевром авангардного искусства: «Нас распирало от гордости. Разве морское дно не самая достойная для дада могила – если не сказать музей?» 59 59 Там же. С. 94.

Вряд ли Джойс испытывал бы такие же положительные эмоции, потеряв рукопись «Улисса». Впрочем, Франц Кафка просил своего друга Макса Брода сжечь те произведения, которые он не опубликовал при жизни. Но в этой просьбе нет авангардистского эпатажа: Кафка не просил сжечь свои книги публично, он не собирался превратить уничтожение текста в радикальный творческий акт. Напротив, писатель хотел скрыть факт существования этих произведений от возможных читателей.

Завершая обзор истории и эстетики модернизма, нужно сказать, что это направление литературы ХХ века не возникает из ниоткуда. Повторюсь, что это закономерный этап развития традиции мировой литературы, который был подготовлен всей историей европейской культуры. Таким образом, творчество Франца Кафки, одного из главных писателей-модернистов, вырастает из художественных образов и эстетических открытий, сделанных в свое время Апулеем, Гофманом, Диккенсом, Гоголем, Толстым, Достоевским и другими авторами предыдущих литературных эпох.

В предыдущих лекциях мы говорили о том историческом, культурном и эстетическом пространстве, в котором Франц Кафка жил и создавал свои книги. Настало время поговорить о самом писателе и том мире, в котором он вырос и сформировался.

Франц Кафка (1883—1924) родился в конце XIX века в Праге. В то время территория современной Чехии входила в состав Австро-Венгерской империи – огромной многонациональной державы, существовавшей с 1867 по 1918 год. Пространство Австро-Венгрии включало в себя территории таких современных государств, как Австрия, Босния и Герцеговина, Венгрия, Словакия, Словения, Хорватия, Чехия, а также почти половину Румынии и некоторые области Италии, Польши и Украины.

На рубеже XIX—ХХ веков эта громадная империя была уже колоссом на глиняных ногах. С самого момента основания в Австро-Венгрии невольно были запущены необратимые политические, экономические и социальные процессы, которые привели к ее распаду после Первой мировой войны. В русском языке есть библейское выражение «гроб повапленный» – то, что прикрывается наружным блеском, но на самом деле пусто, ничтожно, обречено на неизбежную смерть либо уже мертво 60 60 От евангельского сравнения лицемеров с «гробами повапленными, которые красивы снаружи, а внутри полны мертвых костей и всякой мерзости» (Мтф., 23:27). Повапленный – то есть раскрашенный. . Это прекрасно характеризует то государство, в котором родился и жил Франц Кафка.

Несмотря на экономический и политический потенциал, корабль Австро-Венгерской империи в конце XIX века, в силу многих причин, начинает идти ко дну. Экономика этого государства не могла соперничать с финансовой мощью Англии, Германии и США, поскольку базировалась на принципе самообеспечения. Австро-венгерское производство не испытывало международной конкуренции, не стремилось к освоению новых технологий. Из-за этого многие товары уступали по качеству зарубежным и внешняя торговля велась очень вяло. Обладая огромной армией, уступавшей только вооруженным силам России, «лоскутная», многонациональная империя не могла защитить себя от внутреннего разложения. Пестрый национальный состав, рост этнического самосознания, запущенный «Весной народов» в 1848 году, привел в 1918 году к распаду Австро-Венгрии на малые национальные государства.