Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

– Так что? – спрашиваю я. – Объясните! В чем дело?

– Давай сначала как следует успокоимся, а потом поговорим, – отвечает мама. – Дорогая, извини. Понимаю, все это выглядит странно, но беспокоиться не о чем. Так получилось из-за папиной работы. Некоторое время мы пробудем в отъезде, но в этом нет ничего страшного. Наоборот, будет здорово. Тебе понравится.

М-да. Вот оно, обещанное «объяснение» во всей его жалкой красе.

– Папа?… – еле слышно выговариваю я.

– Попозже, – откликается он.

Мама передает мне «Твикс», я прячу его в карман на потом. Бэлла любит вредную еду, а мне может понадобится подкупить ее.

– Куда мы едем? – спрашиваю я. – Хоть это-то могли бы мне сказать.

– В Хитроу, – говорит папа.

Не глядя в телефон, отправляю Джеку и Лили одно слово – «Хитроу». Не знаю, что удалось набрать и что они получили.

– А оттуда – в Рио.

Мы с папой сидим в кофейне, пока мама уходит улаживать какие-то дела. Я пью кофе – на самом деле молоко со слабым привкусом кофе. Терпеть не могу молоко. Но все равно пью. Надо же мне чем-нибудь занять руки теперь, когда у меня отобрали мобильник. Мама просто схватила его со стола и направилась прочь, делая вид, будто не слышит, как я кричу ей вслед.

– Вы что, прочли мой список? – спрашиваю я. – Список мест, где я хочу побывать? Почему мы летим именно в Рио?

Он улыбается.

– Элли, ты же сама нам этим Рио все уши прожужжала. И нарисовала огромную картину, которая так понравилась нам с мамой. А что за список?

Только папа зовет меня Элли. Мне нравится.

Они знают, что Рио меня буквально завораживает. Он такой чудесный, энергичный, полный самбы, жизни и праздничного настроения. До того как я наткнулась на Рио, пока искала для картины тропические виды (на фотографиях), я понятия не имела, что бывают на свете такие места. Хочу быть хозяйкой дома в Рио-де-Жанейро, а не забитой школьницей из Кента, самый смелый поступок которой – перекраска волос в скандальный цвет, да и то после напряженной душевной борьбы.

Но все же уезжать в Рио вот так я не хочу. Я предпочла бы отправиться туда одна, когда стану старше и смелее, а не в сопровождении странно взвинченных, уклоняющихся от прямых ответов родителей, которые, видимо, даже мой собственный мобильник мне больше не доверяют.

Да и как можно ехать прямо сейчас? Даже выразить не могу, насколько это дико.

– Понимаю, Элли, – кивает папа с усталым видом. Случилось что-то плохое, но он мне не говорит. Уж лучше бы выложил все начистоту, что бы это ни было. – Просто мне по работе подвернулась такая возможность, а мы же знали, как ты хочешь побывать там. Вот и решили устроить путешествие всей семьей.

– Ясно, – отвечаю таким тоном, как будто верю ему. Как будто.

Его взгляд становится умоляющим.

– Неужели ты совсем не рада?

Вздыхаю. Отпиваю кофе, стираю молочную пенку с верхней губы салфеткой. И думаю, как можно изобразить радость от того, что меня взяли с собой «в деловую поездку». Представляю, как восторгаюсь: «Супер! Огромное вам спасибо!» Наверное, у меня не получится.

– Просто немного странно выглядит, – объясняю я. – Вы же хотите, чтобы я училась. Если бы мы уезжали все вместе из-за твоей работы, пришлось бы собираться, готовиться и все такое. Ну как можно ни с того ни с сего забирать меня из школы и везти в аэропорт? И вдобавок отнимать у меня мобильник. Херня какая-то. Не такая уж я дура.

Я сказала папе «херня». В первый раз. Смотрю на него, а он – на меня. Он прищуривается. Мы оба понимаем: при маме я бы на такое ни за что не отважилась. Опять оттесняю подальше Бэллу.

Я ВСЕ ВИЖУ, говорит она.

Знаю , отвечаю я.

– А мы думали, ты будешь в восторге, – говорит папа.

– А как же Хамфри? Кто за ним присмотрит?

По папиному лицу видно, что он понятия не имеет. Мой бедный Хамфри будет озадачен. И возненавидит меня, когда поймет, что я уехала. Кто же его покормит? Он ведь умрет!

Нет, он не умрет. Бывают же дикие и бездомные кошки. Хамфри злой и сильный, он выживет. Уж я-то знаю лучше, чем кто-либо. И все-таки. Когда я вернусь, он будет худой, неласковый и перестанет носить мне подарочки.

– Мама наверняка что-нибудь придумала, – помолчав, говорит папа.

– А Джек? – вспоминаю я. – Сегодня вечером придет Джек. А меня не будет дома.

Я знаю, что на самом деле Джек не придет – я же написала, что меня везут в Хитроу. А остальное ему объяснят мои школьные знакомые: что меня уволокли в разгар занятий, сразу после того, как я нагрубила миссис Браунинг.

– М-да?…

Папе явно не по себе. И это пугает. Как будто мы убегаем, но нам же незачем убегать, мы нормальные, скучные и законопослушные – по крайней мере, родители именно такие. Мы удираем от чего-то, о чем они мне не рассказывают. События развиваются очень и очень странно; хорошо еще, пока меня не упрятали в психушку.

– А позвонить Джеку можно? – спрашиваю я. – Хотя бы объяснить ему, что я уехала в «путешествие своей мечты» и вернусь… на следующей неделе? Так и сказать? Или сколько мы там пробудем?

– М-м, точно не скажу. Слушай, знаешь, не звони ему. Не надо, чтобы кто-нибудь был в курсе, что мы едем в Рио.

– А, у тебя какие-то дела в Бразилии и это совершенно секретная информация? – Меня вдруг осеняет. – А вещи мы хотя бы собрали? Господи, папа, где мой багаж?

Я обвожу зал ожидания взглядом для пущего драматизма, с радостью вижу, что кто-то идет в нашу сторону, и даже издалека понимаю, что это Джек. Я знаю его светлые волосы и длинную тощую фигуру. И походку знаю.

– Вот с этим сложно, – наконец отвечает папа. – Кое-что мама собрала. Остальное там купим.

– Господи.

Но смотрю я не на папу, а на Джека и улыбаюсь. Я знала, что он приедет. У Джека есть машина, мы оба пользуемся функцией «найди мой айфон».

Папа смотрит туда же, куда и я, прикрывает глаза и тяжело вздыхает.

– Элли… – говорит он. – Ох, господи.

Но я уже вскакиваю и мчусь к Джеку. Он заключает меня в объятия.

– Спасибо тебе огромное! – говорю я. – За то, что приехал!

– Но что случилось?

– Без понятия.

Папа, конечно, тоже подходит. И говорит «Рад видеть тебя, Джек» таким тоном, что сразу ясно: он имеет в виду обратное.

– Элла прислала мне пару сообщений, – Джек видит, что надо объясниться, – а у меня как раз был свободный урок, машина стояла у школы, вот я и решил съездить попрощаться.

– Ну что ж, очень романтично.

Папа не понимает даже, что тут происходит. Мои родители так обрадовались, когда я начала зависать с Джеком, что ни один из них не заметил, что никакой романтики между нами и в помине нет. Меня это устраивает, Джека тоже, хотя трудно было не расхохотаться, когда мама настойчиво и торжественно вручила мне несколько месяцев назад упаковку презервативов.