Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

Мэдди поднялась наверх за пальто и сумкой и постаралась как можно быстрее покинуть здание. Торопясь к метро, она протиснулась через толпу коллег, которые направлялись в паб.

Почему Лео покинул ее? Как он мог? Если бы он находился рядом, то помог бы ей выбраться из этого ужаса! Он поддержал бы ее финансово, пока она будет искать другую работу или хотя бы частичную занятость. Впервые ей стало по-настоящему страшно. Лео обязан был позаботиться о том, чтобы после его смерти они с Фиби ни в чем не нуждались. В конце концов, он ведь был не так уж молод. Эта мысль заставила Мэдди задуматься о том, насколько их благополучие было важно для Лео. Но она тут же отбросила эту мысль. Конечно, он думал о будущем! Даже хотел купить им дом в горах. И не его вина в том, что подвело сердце. Кроме того, Лео знал, что у нее хорошая зарплата, и она никогда финансово от него не зависела. Мэдди всегда могла позаботиться о себе. И Лео не являлся провидцем. Откуда ему знать, что ее компания разорится? Ведь даже она не допускала такой мысли.

Было без двадцати пять. Сейчас она скорее всего заканчивала бы встречу с людьми из «Текила Тиз». Может, ей удастся убедить их нанять ее как внештатного сотрудника, хотя аргумент, что компания разорилась, прозвучит странно. И вряд ли будет способствовать положительному решению. Мэдди вдруг почувствовала, что дрожит. Нет, не надо им звонить – необходимо собраться с силами и как следует обдумать все, что она хочет сказать.

Вместо того чтобы спуститься в метро, она остановилась у входа на станцию «Лестер-сквер», размышляя, что можно сделать. Ей требовалась помощь, и нужно было с кем-нибудь поговорить! Как было бы здорово, если бы Лео мог сейчас обнять ее и крепко прижать к себе.

Верити, сестра Мэдди, которая живет в Шотландии, практичная женщина и обязательно что-нибудь посоветует. У Мэдди дрожали руки, пока она искала номер сестры в телефоне, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Верити ответила на звонок.

– Мэдди, это ты? – удивленно воскликнула сестра.

Сердце Мэдди ушло в пятки. Звонок – глупая затея. Верити всегда была примерно девочкой, не такой взбалмошной, как Мэдди. Стала преподавателем, у нее был хороший муж, она регулярно навещала родителей.

Сестра почти соответствовала высоким стандартам своей матери, и это лишь подчеркивало недостатки Мэдди. Они никогда особо не ладили, но ведь они все-таки сестры. У Верити должны найтись слова успокоения для Мэдди!

Мэдди рассказала сестре о своих проблемах.

– О боже! – твердила Верити.

Когда Мэдди наконец закончила, возникла пауза.

– Что ж, ты ведь сама выбрала работу в такой конкурентной и нестабильной области! – Верити говорила, как мать. – Что касается Лео…

У Мэдди закружилась голова и зашумело в ушах.

– Мне не следовало звонить тебе, – начала она, но тут Верити обратилась к кому-то рядом, судя по всему, к сыну: – Одну минуту, Дэвид… – И продолжила: – Мне пора идти. Нужно помочь Дэвиду с домашней работой. Жаль, что все так получилось…

Мэдди не стала дослушивать и, прервав разговор, огляделась по сторонам. Толпы целеустремленных людей спешили по своим делам. Они не потеряли работу и знали, куда направляются, – их жизнь не шла ко дну. Мэдди подумала обо всем, над чем с таким усердием трудилась. Все эти годы она боролась за то, чтобы ей никогда не пришлось возвращаться в холодный дом своего детства, где она всегда чувствовала себя недолюбленной и непонятой. Мэдди вспомнила о Фиби, которая полностью зависела от нее. Невинная девочка, чей маленький безопасный мир вот-вот разрушится. Мэдди вспомнила, как Виктория накинулась на нее на улице рядом с домом и в присутствии перепуганной Фиби обвинила в том, что она украла деньги Лео. Несправедливость этого обвинения сейчас была очевидной.

Мэдди достала телефон из сумки и позвонила в дом Лео. Этот номер был у нее все эти годы, но она ни разу им не воспользовалась. Виктория почти сразу сняла трубку.

– Я подумала, что ты захочешь узнать, – произнесла Мэдди. Ее голос дрожал. – Я потеряла работу. Моя компания разорилась, и у меня ничего не осталось. Наверное, придется продать дом. – Казалось, это говорит не она, а какая-то другая, доведенная до отчаяния женщина.

Они долго молчали.

– Вот видишь, – наконец продолжила Мэдди, – я в таком же ужасном положении, как и ты, если не хуже…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – недовольно и как будто защищаясь поинтересовалась Виктория.

Мэдди старалась говорить уверенно, но дрожь пробирала ее до костей.

– Потому что я не хочу, чтобы у тебя оставались иллюзии. Мне важно, чтобы ты знала – я и пенни у Лео не взяла.

– Ты мне уже говорила.

Мимо шли сотни людей, но Мэдди их не замечала. Она согнулась и вцепилась в телефон так, словно от него сейчас зависела ее жизнь.

– Я думаю, тебе следует знать… Я выяснила, что у Лео никогда не было жены в Австрии… Это была ложь! – выпалила Виктория.

У Мэдди сердце чуть не выскочило из груди, и ей пришлось попросить Викторию повторить сказанное. Лео что-то говорил о жене, однако Мэдди данный вопрос не волновал. В отличие от Виктории она никогда не хотела выйти замуж и не надеялась на брак. Но тот факт, что он обманывал их обеих…

– Что? – воскликнула Мэдди. – А зачем ему это делать?

– Чтобы не жениться на мне.

Мэдди молчала.

– Есть еще кое-что, – продолжила Виктория.

Мэдди не нравился ее тон, и она не была уверена, выдержит ли еще хотя бы несколько минут этого разговора.

– Кэт ждет ребенка.

У Мэдди подкосились ноги, и она отступила к стене, чтобы не упасть.

– Кто отец?

– Конечно, Лео.

– Ты лжешь! – Но она знала, что это правда.

Мэдди глядела на людей, которые шли мимо. Она не знала, что ей делать и куда направиться. Как в тумане, принялась бродить по Ковент-Гардену, мимо Королевского оперного театра, где так часто выступал Лео, и по центральной площади. Остановившись на минуту, она наблюдала за уличными артистами, которые жонглировали и танцевали современные танцы, но почти не вникала в происходящее. Все, о чем Мэдди могла думать, – это худенькая, похожая на беспризорницу девушка, которая сейчас носит в себе ребенка Лео.

Мэдди подумала, что если бы у нее появился шанс пообщаться с Лео прямо сейчас, он смог бы все объяснить и расставить по своим местам. Ему всегда удавалось уговорить или убедить ее. Но Лео больше нет, как нет и ослепительного блеска, который повсюду сопровождал его. От него не осталось ничего, только страх и отчаяние, ржавый металл и серый пепел.

В один из дней

Когда Мэдди позвонила Виктории, Ральф находился дома: смотрел телевизор в гостиной, положив ноги на антикварный кофейный столик, где стояло несколько грязных чашек. Он слышал, что мать разговаривает в кухне по телефону, но не мог разобрать слов. В доме шептались и хранили секреты постоянно, сколько он себя помнил, – так что для него это было привычным.