Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

– Кто это был? – поинтересовался Ральф, когда Виктория наконец села в автомобиль. – Вы так долго беседовали!

– Извини. Это одна из моих довольных клиенток.

Ральф странно посмотрел на мать, словно все еще сомневался, что у нее есть работа, не говоря уже о клиентах.

На дорогах было мало машин, и поездка заняла меньше времени, чем планировала Виктория. Остановившись около общежития, она глубоко вздохнула.

– Ну вот мы и на месте.

Они с Ральфом смотрели на современное здание из красного кирпича, которое находилось примерно в трех милях от центра города. Сердце у Виктории сжалось. Место, где предстояло жить Ральфу, выглядело просто замечательно в окружении деревьев, с полоской аккуратно подстриженного газона перед входом. Но все равно Виктория думала о том, как сейчас должен нервничать сын.

– Парковка с противоположной стороны? – спросила она, стараясь переключить внимание на практическую сторону дела.

Они заметили старый серебристый «вольво круз», за рулем которого сидела женщина со светлыми волосами, а рядом ее дочь. Нагруженная вещами, как и у Виктории, машина медленно повернула за угол. Настроение у Виктории поднялось: они ничем не отличались от других. Выжав сцепление, она переключила скорость.

– Давай поедем за ними. Похоже, они знают дорогу.

Ральф взял ключ и нашел свою комнату, а потом они вместе втащили вещи по лестнице на второй этаж. Многие студенты вместе с родителями проделывали то же самое. Взрослые вежливо кивали друг другу, а Ральф с подозрением оглядывал своих будущих сокурсников. Виктория ткнула его в бок.

– Не будь таким хмурым, – прошептала она и через дверь потянула за собой коробку с книгами.

– Я же не знаю заранее, нравится мне человек или нет, – возразил он.

Виктория выпрямилась и, почувствовав боль в спине, принялась массировать ее руками.

– А как ты выяснишь, нравится тебе человек или нет, если не дашь ему шанса? Ты просто всех отпугнешь от себя.

Она снова наклонилась и подвинула коробку в угол комнаты. Ральф занес чемодан внутрь.

– Мам, расслабься, – улыбнулся он. – Кто тут будет учиться? Ты или я?

Нужно признать, что комната оказалась ужасно тесной: в ней помещалась лишь узкая кровать, шкаф для одежды, комод, стол и стул. Бежевые стены, легкие желтые шторы на окне. Хорошо, что окно выходило на зеленую лужайку, а не на парковку. А кухню, ванную и туалет придется делить еще с шестью студентами.

Ральф не ездил заранее смотреть университет и общежитие, заявив, что в этом нет смысла, решение ведь принято. И он все увидит в свое время. Виктория подумала о том, что он уже давно не навещал Мэдди. Ей очень хотелось знать почему, но она не спрашивала. Почти все вечера Ральф провел дома, был необычайно тихим и грустным, но его поддерживали друзья. И все же самое главное, что он не изменил своему решению и сейчас находился здесь рядом с ней. До вчерашнего дня Виктория переживала, что сын передумает и откажется ехать.

Виктории предстояло встретиться с Мэдди на свадьбе Кэт в следующие выходные, и это ее совсем не беспокоило. Самый тяжелый период их отношений позади. Приходится признать, что эта женщина оказалась не такой уж ужасной. Она очень помогла Ральфу с занятиями, и не важно, что побудило ее к этому. Для Кэт она тоже сделала много хорошего.

– Тебе помочь распаковать вещи? – спросила Виктория, когда они наконец внесли последний чемодан, – места в комнате почти не осталось.

Ральф покачал головой:

– До дома далеко, тебе лучше не задерживаться.

По пути они заезжали за продуктами, так что Ральф нашел в кухне две чашки и развел растворимый кофе в молоке. Они отодвинули в сторону пару чемоданов и, пристроившись на краешке кровати, выпили кофе и съели по куску шоколадного пирога, который Виктория заранее испекла. Все темы для разговора уже были исчерпаны, и Виктория неожиданно почувствовала себя некомфортно и заволновалась.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я разложила вещи по ящикам? – Ее сердце начала заполнять пустота.

Ральф улыбнулся:

– Нет, мам, ты все положишь не туда, куда нужно. Лучше я сам.

Она вздохнула и принялась теребить заколку, собирая волосы на затылке.

– Что ж, тогда я поеду. Я обещала Саломее, что заберу ее из школы.

– Хорошо.

Ральф поставил чашку на пол, и они с Викторией встали.

– О, Ральф! – Она обняла сына и зарылась лицом в его джемпер.

Он тоже крепко обнял ее.

– Я скоро приеду, и вы с Саломеей всегда можете навестить меня.

Они немного постояли на середине комнаты, и Виктория почувствовала, что умиротворение заполняло ее целиком, прогоняя из сердца пустоту. Она даже радовалась, что сын не попросил ее остаться. Больше всего на свете Виктория мечтала именно об этом: проводить сына в университет. Ей хотелось, чтобы он стал независимым. В конце концов, научить детей крепко стоять на ногах – задача хороших родителей.

Ральф проводил мать вниз и открыл перед ней дверь автомобиля.

– Иди, – сказала она. – Не нужно махать рукой мне вслед. Начинай знакомиться с теми, кто будет жить рядом. И не задирай нос! Надеюсь, кто-нибудь из них тебе понравится.

Он улыбнулся:

– Возможно.

Когда машина тронулась, Виктория посмотрела на сына в зеркальце заднего вида: он колебался всего мгновение, а потом повернулся к дороге спиной и твердым шагом направился к двери. Отъехав на достаточное расстояние, Виктория вынуждена была остановиться на обочине, чтобы вытереть глаза и высморкаться. Но в целом она чувствовала себя отлично.

Ее сотовый телефон лежал на пассажирском сиденье, на экране светилось сообщение от Оливера. Открыв его, она прочитала: «Не грусти! Он вернется через пару месяцев с полной сумкой грязного белья». Виктория улыбнулась. Оливер прав. Интересно, что бы сказал сейчас Лео? Она точно знала, что он не сидел бы рядом с ней. Скорее всего находился бы где-нибудь за границей или вместе с Мэдди… или с Кэт. Максимум, что Лео мог бы сделать – позвонил бы и дал немного наличных денег.

Виктория нашла старое сообщение от Мэдди после исчезновения Ральфа и вздрогнула, вспомнив, как сильно тогда волновалась. Она написала ответ: «Только что оставила Ральфа и его вещи в университете. С ним все будет хорошо. С наилучшими пожеланиями, Виктория». Взглянув в зеркало, чтобы проверить макияж и волосы, она решила, что выглядит не только хорошо, но и привлекательно. Виктория подкрасила губы, что было глупо, но помогло ей почувствовать себя лучше и собраться с мыслями. Конечно, им с Ральфом пришлось нелегко, но они достигли успеха сами, без помощи Лео, и она гордилась собой и сыном. В общем, Виктория чувствовала себя замечательно.

Она потянулась в бардачок за диском и, поставив в проигрыватель запись Первого концерта для виолончели Шостаковича в исполнении Ростроповича, наслаждалась чудесной музыкой всю дорогу до дома.