Юрий Корчевский - Выбор всей жизни

– Внимательно просмотри историю болезни. Если взятку не вымогали, с поличным не поймали – стой на своём.

Однако погасить досадный инцидент не удалось. Подтвердить обвинение пациентки было нечем, но она пожаловалась главному врачу.

Когда его вызвали «на ковёр», Николай Васильевич предполагал, что разговор будет долгим и тяжёлым.

Но вышло иначе. Главный врач, Виктор Сергеевич, обычно приветливый, держался холодно и подчёркнуто официально.

– Садитесь, Николай Васильевич. Что-то много в последнее время у руководства Минздрава, да и не только у них, претензий к руководимому вами отделению. Значительно больше, чем к другим. Нехорошо, ослабили контроль за сотрудниками, не чувствуется вашей руководящей роли. Увлеклись операционной работой. А ведь заведующий отделением не столько практический врач, сколько организатор.

Николай Васильевич только слушал. Похоже, его мнение или оправдания в свою защиту никого не интересовали.

И, как итог длительного выступления главного врача, из уст того прозвучало:

– В общем, начальством принято решение отстранить вас от руководства отделением. Вот приказ. Ознакомьтесь и распишитесь.

Такого поворота событий Николай не ожидал. Порицания, выговоры – да, но не отстранения от должности.

Он прочитал приказ. Строки прыгали, суть приказа доходила не сразу, и ему приходилось перечитывать текст снова и снова. Его снимали с должности за многочисленные недостатки в работе и переводили рядовым хирургом.

Николай в душе вскипел. За что? За надуманные обвинения? Принять приказ и смириться? Ни за что! Тем не менее он начертал свою подпись и подвинул приказ Виктору Сергеевичу.

– Можно мне лист бумаги?

– Пожалуйста.

Главный врач перевёл дух. Видно, затея Минздрава с приказом ему и самому не нравилась – ведь он-то хорошо знал цену всем своим заведующим отделениями.

Николай написал заявление об увольнении по собственному желанию с завтрашнего дня и подал его главврачу. Тот прочитал, вскинул глаза на Николая и откинулся в кресле:

– Ну зачем же так остро реагировать? Николай Васильевич, в отделении же вы остаётесь, и от операционного стола вас никто не отстраняет. Пройдет время, глядишь – уляжется, вернетесь на свою должность.

– Вы полагаете, я за должность заведующего держусь? Невелик начальник! Обойдусь.

– Не надо кипятиться, Николай Васильевич, не надо вставать в позу! Это вы сгоряча. Завтра одумаетесь, жалеть будете. Возьмите заявление назад.

– Никогда. Решение окончательное. До свидания.

Под осуждающим взглядом главврача Николай вышел из кабинета. Несколько оглушённый внезапными событиями, он прошёл в свой кабинет и стал собирать личные вещи. За многие годы их в кабинете набралось довольно изрядно, два увесистых пакета.

Ну, вот и всё. Он обвёл взглядом ставший вдруг чужим кабинет. Горечь от происшедшего заслонила, отодвинула на второй план естественный в такой ситуации вопрос: а кто будет его преемником? Кому сдавать дела? А впрочем, с сего часа это забота уже не его, а руководства. Наверняка, когда готовили приказ о его отстранении, уже подыскали подходящую кандидатуру. Лишь бы не из «варягов», а из своих, чтобы не ломали налаженный порядок.

Он отдал ключ от кабинета старшей медсестре:

– Куда это вы собрались, Николай Васильевич? Да ещё с вещами?

– Ухожу, Нина Петровна. С завтрашнего дня я не заведующий, да и вообще в больнице не работаю.

Нина Петровна, с которой он плечо к плечу проработал десяток лет, всплеснула руками и охнула:

– Как же это так?

– Неугоден стал. До свидания.

Он спустился на лифте, подошёл к своей машине на стоянке и забросил пакеты в багажник. Придётся ещё завтра прийти – пробежаться с «бегунком» по разным службам, получить трудовую книжку и расчёт.

Машину забирать со стоянки он не стал – всё равно завтра приходить.

Домой он не пошёл, а поплёлся. Голова была пустой, никаких мыслей и эмоций – слишком силён был психологический шок.

Николай прошёл уже большую часть пути, когда свернул в переулок. Там стояла небольшая старинная каменная церковь Святой Богородицы. Не сказать, что Николай был воцерковлённым человеком. Да, он был крещён, иногда бывал в церкви, но по праздникам – на Пасху и другие двунадесятые торжества. А теперь ноги сами принесли его сюда. Видно, Божий промысел.

Он вошёл, перекрестившись у входа, в намоленный веками храм, купил свечку и поставил её перед иконой Пантелеймона. Неумело помолился, постоял – куда теперь торопиться? А в храме на душе спокойнее, светлее, и вроде как очистился перед строгими ликами святых.

Сколько он так простоял, и сам не знает. Очнулся от того, что его тронула за рукав прихожанка:

– Простите, вам плохо?

– Нет, спасибо, ничего.

Придя домой, Николай уселся на диван. Семья разрушена, любимую работу он потерял. Скоро сорок пять, самое время подвести итоги. А что подводить, когда за спиной руины? Выходит, зря и жил. Суетился, о чём-то хлопотал – и всё прахом пошло.

По своей природе, как и большинство мужчин, Николай был за патриархат – не деспотичный, а мягкий. Мужик должен мамонта выследить, убить и притащить к пещере, а уж разделать его и приготовить – это дело женщины. Женщина – это в первую очередь быт, дом, крепость, крепкий тыл, куда ты возвращаешься и где можно снять доспехи, поставить в угол оружие и расслабиться. Вокруг свои – жена, ребёнок, можно отдохнуть, отмякнуть душой. Здесь мужик – как улитка без панциря, беззащитен.

И здесь женщина наносит ему удар в самое болезненное место, когда его не ожидаешь. О, женщины, как вы коварны, сколь изощрён ваш ум!

Был у него приятель, так он избегал женщин, любящих кошек:

– «Кошатницы» – все сплошь социопатки. Она эгоистка до мозга костей, которая считает, что только своим присутствием рядом с тобой уже осчастливила тебя. У неё вечно пустой холодильник, поскольку квартира её – храм имени Её Самой. Ищи лучше «собачницу», – говорил он.

– А если у неё ни кошки, ни собаки в доме, тогда как? – посмеялся Николай.

– Может оказаться стервой, её будут интересовать только твои деньги и личный уют.

– Брось, ты обобщаешь, – посмеялся Николай. Но при этом он понимал, что в словах приятеля что-то было.

Два дня Николай бегал по кабинетам, подписывая «бегунок» и сдавая дела новому заведующему – Андрею Витальевичу, переведённому в областную больницу из четвёртой городской. Наконец он получил на руки трудовую книжку и расчёт в кассе.

Денег оказалось даже больше, чем он ожидал, – компенсация за отпуск и зарплата. Вот только жить на них придётся неопределённо долго, минимум – месяц. Пока он устроится на новом месте, да пока зарплаты дождётся… Придётся быть поэкономнее.