Михаил Сегал - Почерк

– Нет, – ответила Оля, не глядя на Митю.

– Или сын – в полиции.

Тут уже спросил Митя:

– С какой стати – в полиции?

Организатор помолчал немного, и Митя понял, что спрашивать – глупо. Нужно слушать и запоминать.

– Говорю же вам, другой работы не будет. Все давно организовано. И если мы на их организацию не ответим своей организацией, все пройдет неорганизованно.

– Пишите тогда в «иностранные», – сказала Оля.

Уже не было слышно шума снаружи. Весь серый мир с его маршрутками, заводом шестерен и пасмурной погодой куда-то исчез.

– Дальше, – сказал Организатор, – супружеская жизнь. Вещь, конечно, хорошая…

Оля и Митя ждали продолжения. Он продолжил:

– Сколько может продлиться взаимное влечение? Сколько вы выдержите друг друга?

Оля впервые после возвращения с улицы посмотрела на Митю.

– Не знаю… Об этом мы не думали.

– А о чем вы думали? – Организатор смотрел с укором, как заботливый отец. – На самотек все хотите пустить?

– Нет!!!

Открылась дверь, в кафе вошли две девочки, лет пятнадцати. Шум улицы не ворвался в помещение, наоборот, почему-то стало тише.

– Я просто понял, что у вас серьезный подход, и позвонил заранее.

Девочки сели на диван.

– Знакомьтесь: Лена и, так вышло, что – тоже Лена.

Усадил Олю и Митю напротив. Было немного неудобно сидеть близко к Ленам, смотреть им в глаза. Девочки тоже стеснялись.

– Дмитрий, как я вижу, парень серьезный, верный: раньше чем через шесть лет не изменит… Лена и Лена – абсолютно разные. Лена, например, собирается на филологический, увлекается поэзией, а Лена – пока еще не определилась, но она просто красавица.

Оля долго всматривалась в глаза обеих Лен, потом сказала:

– Я так сразу не могу выбрать.

– Лену после института можно устроить на фирму к Дмитрию, – сказал Организатор, – так всем будет удобнее, а с Леной он может встречаться по линии общества собаководов.

– У нас нет собаки, – отмер Митя.

– Обсудим… Ну, так что?

Надо было хотя бы поговорить, и Оля наклонилась, спросила шепотом:

– Девочки, а сколько вам лет?

– Я же говорю, – тоже прошептал Организатор, – лет через шесть. С упреждением… Теперь вы, Ольга.

В кафе вошли четверо мужчин лет сорока, сели на диван.

– Это мне? – спросила Оля. – Тоже с упреждением?

Мужчины выглядели немного потасканно, и можно, конечно, было сказать, что они люди с биографией, записать это в плюс, но больше уже биографии для них точно не хотелось, вряд ли через шесть лет они могли бы привлечь внимание девушки.

– В вашем случае – год-два, не больше, – успокоил Организатор, – смело ориентируйтесь на то, что видите. Все – приличные женатые люди.

Оля посмотрела на каждого, но так и не смогла найти что-то родное и нежное. Надо было уже говорить, она собралась с мыслями и сказала:

– Мне важно, чтобы в сексе был хороший.

Митя никак не отреагировал, а Организатор предложил:

– Может быть, лучше – «надежное плечо»?

Оля уже уверенно смотрела перед собой:

– Я сказала.

Трое мужчин встали и ушли, остался один, самый на первый взгляд неприметный. Он подошел к Оле и, не желая смущать Митю, прошептал что-то ей на ухо. Оля покраснела, кивнула, мужчина ушел.

Организатор встал у окна, посмотрел на город.

– Нам сейчас важно основное пройти: если устроит, я вышлю на почту подробный сценарий. Давайте финал оговорим.

– А какие варианты? – спросила Оля.

– Тут большого разнообразия нет. Могу предложить две тысячи пятидесятый и две тысячи пятьдесят пятый.

– Порознь? – уточнила Оля.

– Да, так обычно бывает.

– А в какой последовательности?

– Думаю, Дмитрий, как джентльмен…

Митя ответил:

– Не знаю. Это так не скоро, что мне все равно.

Люди за окном ходили влево и вправо с одинаковой скоростью.

– А что я буду чувствовать? – спросила Оля.

– Это так не скоро, – сказал Организатор, – что вам должно быть все равно.

– Нет, раз мы сейчас договариваемся, все должно быть точно… У меня мало времени.

– Перерыв на работе?

Оля обняла Митю.

– Я не про сейчас. Я в принципе… У женщин вообще на все меньше времени, чисто социально и биологически… Молодость, дети. У мужчин на все это, как правило, лет на десять больше.

– На все, кроме жизни. Умирают-то они раньше…

Тут уже начались разговоры, которые к делу толком не относятся. Я решил доверить оставшуюся часть творческих вопросов Оле. Мое дело – финансы. В принципе, Организатор оказался мужиком дельным и спланировал нам все хорошо. Уходя, я отозвал его в сторону:

– Скажите, а когда оплата?

Он посмотрел мне прямо в глаза, что по правилам общения не очень полагается делать: я это знаю, потому что Оля рассказывала, она ходила на специальные курсы. Стало не по себе, взгляд его был холодным и в то же время обжигающим – насколько может обжигать холод. Организатор ответил:

– Оплата потом.

Пранас оказался на лугу одновременно с солнцем. Пока в темноте шли от хутора, ветер уже доносил из-за леса запах первых лучей, роса становилась теплее с каждым шагом, и солнце встретило Пранаса как раз в начале луга. Звон колокольчиков разбудил цветы, трава распрямилась, воздух стал золотым и звонким.

Но все это было здесь, внизу, а над самой головой, в еще не ушедшем ночном небе, горела последним туманным светом незнакомая планета. Так повторялось каждый день: другие планеты и звезды гасли, а эта ненадолго оставалась.

Отец шел рядом, сначала в сумерках, прижимаясь к Пранасу и согревая своим теплом, а потом, наоборот, специально отставая, перепоручая эту заботу солнечным лучам. Август в Литве не жаркий, и даже если начинает припекать, это скорее кажется, чем на самом деле.

– Отец, я давно хотел спросить кое о чем. Можно?

– Конечно. Я и сам собирался с тобой поговорить.

– Что это за планета, которая не исчезает даже утром?

– Ах, вот ты о чем, – отец обрадовался, – это Наша планета. Вот только видят ее не все.

– Как это?

– Ну, вот, например, мальчик – пастушок Игнас: для него сейчас на небе только облака. А вон – грузовик поехал, и в нем шофер. Так он тоже, представь себе, не видит Нашу планету.

– Странно, – сказал Пранас, – почему же тогда мы ее видим?

– Все очень просто. Потому что там сейчас те, кого мы очень любим, все Наши: бабушка, дедушка, твой брат Мечисловас.

– Мечисловас? Но ведь он только вчера утром уехал в город?

– Ты поймешь, – ласково сказал отец, – не все сразу. Скоро мы все там окажемся и славно заживем, а пока – набирайся сил. Пора завтракать.

Пранас с наслаждением опустил голову в травы. Немного клевера и ромашек, сдобренных мятликом, политых росой: все было, как он любил. Отец отошел в сторону и тоже наклонился, выбрал себе стебли пожестче. Они ели медленно и тщательно пережевывая, чтобы ни одна травинка не пропала даром.