Майкл Морпурго - Слушай Луну

– А они нам не слишком-то рады, а? – заметил Альфи. – По-моему, они хотят, чтобы мы убрались отсюда. Пожалуй, нам и в самом деле пора.

Помогать Люси на спуске потребовалось ничуть не больше, чем на подъеме. Добравшись донизу – а времени на это ей потребовалось куда меньше, чем ему, – она упала на землю и с искаженным от боли лицом схватилась за лодыжку. На миг Альфи даже решил, что она в самом деле подвернула ногу, настолько правдоподобно это выглядело. Но потом он увидел, что ее глаза улыбаются. Тогда он вспомнил, какая распухшая лодыжка у нее была, когда они с отцом привезли ее домой.

– Твоя нога – это случилось здесь, да? – спросил он.

Люси закивала. Тогда-то Альфи и почувствовал наконец, что начинает понимать, что к чему, сложил два и два.

– Значит, ты приплыла сюда на лодке, верно? – начал он. – И жила в чумном бараке – больше ведь негде, да? Ты ела моллюсков, а на скалу забиралась и махала руками, чтобы кто-нибудь тебя заметил и приплыл на помощь. Но никто не замечал, так? До тех пор, пока не приплыли мы, а к тому времени ты была уже одной ногой в могиле. Только к чему там был тот огурец, который ты нарисовала на песке? И я так и не понял, откуда ты приплыла. Мы должны узнать все, Люси, понимаешь? Это очень важно. Ты должна нам все рассказать. И куда подевалась лодка? Не могла же ты приплыть сюда одна. Кто тебя привез? И твоя фляжка, кто тебе ее дал?

Она внимательно смотрела на него и напряженно думала. Альфи видел это. Она хотела ответить ему. Она хотела все ему рассказать. Не успел он опомниться, как она вскочила на ноги и вновь бросилась бежать через вересковую пустошь по тропинке, ведущей к пляжу.

Альфи решил, что, видимо, своими вопросами расстроил Люси, и бросился за ней вдогонку, крича, чтобы она остановилась. Когда он вновь нашел ее, она стояла на коленях на песке и, держа в руке раковину каракатицы, что-то лихорадочно рисовала. Она не оторвалась от своего занятия, даже когда он остановился прямо перед ней. Она продолжала рисовать. Это снова было нечто похожее на огурец, гигантский огурец. Но из него торчала вверх какая-то закорючка. Фонтан воды! Это был кит! Ну точно, кит! Альфи немедленно вспомнилась история про Иону, один из тех дурацких слухов, которые ходили по острову, когда Люси только нашли, насчет того, что ее принес на спине кит.

Но она уже рисовала рядом с китом плот, а на нем трех человек, и у одного из них было что-то в руке – фляжка, фляжка с водой! Закончив рисунок, Люси уселась на коленки и, сделав пару глубоких вдохов, заговорила – очень медленно и членораздельно. Ткнув в человека в лодке, того самого, с фляжкой в руке, она произнесла:

– Вильгельм. Wasser. Gut .

Слова, снова! Те же самые. Но это были немецкие слова. Альфи уже решил, что сохранит все в тайне и будет надеяться, что, вернувшись обратно, Люси продолжит молчать. Заговорить означало выдать себя с головой.

Неожиданно Люси наклонилась вперед и нарисовала в лодке еще одну фигурку – фигурку, которая держала что-то в руках – это был мишка с улыбающейся мордочкой. Ее плюшевый мишка. Засмеявшись, она вновь уселась на пятки и ткнула пальцем себе в грудь.

– Дуреха! – воскликнула она. – Дурында! Дуреха! Дурында!

Снова и снова, заливаясь смехом, повторяла она эти слова. Альфи видел, что она просто радуется звуку собственного голоса, наслаждается внезапно обретенным даром речи, столь же изумленная этому, как и он сам. Альфи тоже был рад слышать эти слова, но совсем по иной причине. Это были английские слова. Английские! Дурында – отец иногда называл так Пег. И мама тоже. Откуда ей было знать это слово, если английский не ее родной язык? Его охватило такое облегчение, что он принялся смеяться вместе с ней, а потом они дружно пустились в пляс, подскакивая и выкидывая вверх ноги, прямо на ее рисунке, как попугаи, повторяя эти слова, эти чудесные, восхитительные слова – снова и снова, все громче и громче, пока все чайки на острове не переполошились и не принялись кружить в воздухе с тревожными криками. Или это тоже был смех?

Все, чего теперь хотелось Альфи, – это вернуться домой, и как можно быстрее. Ему не терпелось поскорее принести родителям хорошие новости. Он решил выбрать более короткий путь до дома. Отплыв от Сент-Хеленс, он взял курс на маяк острова Раунд, благоразумно держась подальше от опасных вод вокруг Мэн-о-Вор. Он знал, что в окрестностях Раунда из открытого океана всегда нагоняет большую волну. Но в такую погоду там было достаточно безопасно, к тому же ему уже приходилось плавать там, и не раз, вместе с отцом. Ветер, прилив и течение будут играть им на руку. И вообще, подумалось ему, это будет даже здорово. И это действительно было здорово. Их крохотная лодчонка кренилась из стороны в сторону, взмывала вверх и ухала вниз на волнах, словно гребень каждой из них был горным перевалом, который надо было преодолеть. Альфи с Люси хохотали и вопили в диком восторге, рожденном и страхом, и ликованием, которые они делили на двоих. Они неслись по волнам, подлетая вверх и проваливаясь вниз, и каждый раз, когда их выносило на гребне волны, хором выкрикивали:

– Дурында! Дуреха! Дурында!

Промокшие до нитки и запыхавшиеся, они преодолели участок, где бушевали волны и ветер, и очутились в более спокойных, закрытых водах пролива Треско. Теперь Альфи был убежден, что день на Сент-Хеленс дал больше, чем все они с доктором Кроу во главе могли надеяться. К Люси явно вернулась память. Полностью или частично, Альфи сказать не мог. Но память к ней вернулась. И она заговорила – да, пусть это были всего лишь два слова, которые она повторяла снова и снова, но это были английские слова. Как пить дать, она вот-вот обретет заново свои воспоминания и дар речи. Это только начало, думал Альфи. Наверняка со временем она будет говорить все свободней и свободней, а там и память восстановится окончательно. Очень скоро они узнают, кто такая Люси Потеряшка, и все прочее про нее тоже.

Когда они вошли в Зеленую бухту, уже начался отлив. На берегу не было видно никого, кроме дяди Билли. «Испаньола» сохла на песке. Билли на берегу трудился над рулем. Потом обошел лодку кругом. Судя по всему, он осматривал ее, проверял обшивку, ласково похлопывая свою красавицу по боку. Он не мог не видеть их приближения, но даже виду не показал, что заметил их. Он был занят делом, а они знали, что в такие моменты его лучше не трогать, поэтому не стали его отрывать.

Альфи выбросил якорь и уже спускал парус, когда вскинул глаза и увидел, что по берегу к ним приближается Зебедия Бишоп с дружками. В следующий же миг они с криками и улюлюканьем бросились к их лодке, всей шайкой, явно жаждая крови. Альфи собрал все свое мужество и приготовился принять бой. Конечно, можно было бы попытаться удрать, но удирать тут, в общем-то, некуда, спрятаться негде. До дома слишком далеко – не добежать. Люси вцепилась в свою фляжку, как в оружие.