Соня Дивицкая - Замуж срочно!

– При чем тут помойка? – занервничал Арчи. – Просто нужно время… Привыкнуть… Подумать…

Лола обиделась, но пыталась это скрыть. Она засобиралась, встала, тут же у нее нашлись дела.

– Ну, ладно… Я спешу к портнихе… Мне платье надо… А ты давай, если на мне жениться не хочешь, тогда ищи себе такую дуру, которая будет сидеть и ждать, пока ты играешь в «Бойцовский клуб»!

Что было дальше, вы уже примерно знаете. Арчи пытался шутить в тот день, когда Лола от него убежала. Он рассказал подробно всю эту историю с Австралией маме, и мама очень удивлялась, уж слишком все казалось невероятным… Программа? Кому она вдруг нужна?

Мама крутилась у плиты и пыталась рассуждать, как все тогда по телевизору любили рассуждать, про утечку мозгов, про наши молодые кадры, которые расхватывает заграница, потому что у нас они никому не нужны.

– Ну как же так? – говорила мама. – Ведь мы же их учили, государство деньги тратило, они старались, видишь, вон пацан-то… не просто так в аспирантуре от армии косил, наукой занимался… И вдруг никому не нужны?

Мама повторяла за телевизором, а в душе не могла поверить: неужели вот эта вот девушка бойкая и есть молодой ученый? И само слово «Австралия» ей казалось забавным, сразу вспоминались кенгуру. Она вспоминала программу «В мире животных», кадры, где показывали, как смешно они прыгают и дерутся, эти кенгуру. А потом от кенгуру мысли возвращались к вопросу: почему он не захотел жениться на Лоле? Ведь три года встречались, хорошая пара, подходят друг другу… Когда мама поняла, что ее болтовня не помогает, она замолчала. Арчи все это время стоял у телефона, держал в руках трубку, но никакой номер не набирал.

Когда пришел отец, мать тут же сообщила ему новость, и Арчи пришлось снова объяснять, что такое программа моделирования сплавов. Он даже увлекся, стараясь разжевать, что теперь не надо методом тыка делать отливки на заводе, а сразу говоришь, какая плотность заготовки, какая гибкость и прочее, и тебе все обсчитывают, и выдают сразу технические условия.

– То есть ты вообще не паришься, а говоришь – мне нужна железяка, чтобы пробила гранит. И все. Понял?

– Про железяку-то я понял, – ответил отец. – Я только не понял, а что ты сам-то на ней не женился?

Потом пришла сестра, с порога кинулась рыдать, она опять рассталась с парнем, сказала, что очередной бродяга не захотел на ней жениться, и, упавши в подушку, сморкаясь, спрашивала неизвестно кого:

– Почему? Почему он на мне не женился?

Родители переключились на сестру, поскакали греметь погремушками, придумывали, куда ее отправить отдохнуть, развеяться, беготня с валерьянкой продолжалась весь декабрь, и от Арчи с его личной жизнью отстали.

Двадцать седьмого декабря Арчи, как обычно, после работы сел за комп, играл в «Бойцовский клуб», играл до четырех утра, выиграл два серьезных поединка, перешел на новый уровень, купил броню, доспехи, устал, лег спать.

Но не уснул – ворочался. Арчи посмотрел на часы, было почти шесть утра. На шесть с копейками у нас обычно вызывают такси в аэропорт, если лететь в Москву первым рейсом. Он вспомнил – Лола сегодня улетает.

Арчи встал, потоптался у телефона, хотел позвонить, пожелать ей хорошей дороги, что-то сказать на прощание. Он вышел в кухню, открыл банку зеленого горошка – он любил зеленый горошек, мама купила для новогоднего оливье. Арчи решил, что без горошка оливье не обеднеет, и ел горох, глядя в окно. Была совсем еще ночь, но небо, от снега наверно, казалось светлым. Фонари горели, и было грустно от светлого неба и горящих фонарей.

Арчи доел горох, бросил банку в мусорное ведро, подошел к телефону, набрал Лолу и спросил:

– Ты дома еще?

– Блин, ну ты проснулся… – ответила Лола. – Почему вчера не пришел? Вчера все собрались…

Она перечисляла друзей, вообще-то раньше это были его друзья, теперь они почему-то стали ее друзьями, переползли незаметно. Арчи только успевал удивляться, как ловко она всех очаровала: друзей, родителей, начальника, коллег, случайных знакомых, которые видели их вместе… Даже мужененавистница-Нестеренко звонила, ехидничала: «Арчи, детка, рука у тебя легкая. После тебя бабы хорошо устраиваются. Одна в Италию, другая в Австралию. Возьми и меня, что ли, под свое крыло…

– Такси через двадцать минут, – сказала Лола. – Почему ты вчера не пришел?

Арчи был уже одет, пока она с ним говорила, он одевался. Она хотела сказать «все, пока», но он успел ей крикнуть в трубку:

– Стой! Я сейчас буду!

И побежал. Люди, ранние труженики, которые вышли на работу, шарахались от него, расступались в потемках двора. Он перепрыгивал все знакомые ямы, накатанный лед, узкие тропинки вокруг гаражей, палисадников и помоек, которые знал наизусть, сотню раз проходил их, возвращаясь от Лолы домой. Снег разлетался из-под ботинок, было скользко, на утреннем морозе першило горло, как будто внутри кололи ножом. Старушка в подворотне взвизгнула и прижала к груди котомку. Арчи ее чуть не сбил со всего налета. «Простите», – сказал он бабке и вытер слезы. Нет, Арчи не плакал, он просто спешил, очень хотел посмотреть на Лолу в последний раз.

Он влетел в ее двор, когда она выходила к машине. Такси стояло у подъезда, ее отец укладывал в багажник чемоданы, мама заметила Арчи, но была так расстроена, что как будто не узнала и смотрела не него молча. Лола скомандовала матери:

– Мам, ну садись! Чего ты стоишь, мерзнешь…

Мать кивнула на Арчи. Он дышал громко, как собака.

– Ну чего ты?.. – подошла к нему Лола. – Ты чего, а? Прекрати. Не смотри так… Все ок, жизнь продолжается…

Они стояли молча в обычном нашем микрорайоновском дворе, который называли «Лужей». Двор был зажат кирпичными коробками, посередине чудом уцелел сосновый островок, десяток сосен и теснота от припаркованных машин. «В Австралии, у океана, ей, конечно, будет лучше», – подумал Арчи, когда она села в такси.

А потом у него началась черная полоса. Он понял, что происходит что-то не то. Девушки… Девушки пошли одна другой хуже. Он никогда не видел раньше таких глупых, безвкусных и грубых. Все как одна жеманно сообщали, виляя коленцем: «Я на первом свидании не целуюсь». И все, будто сговорившись, задавали сразу два вопроса: где работаешь и сколько получаешь. «Сколько ты зарабатываешь?» – спрашивали они, и он не мог поверить ушам, Лола его об этом никогда не спрашивала. Ему очень хотелось, чтобы хоть одна из этих телок послала его к черту…

Со временем он стал гораздо менее привередливым, он уже не придирался к размерам, пропорциям, был рад любому намеку на бюст, ограничивался примитивной худобой и не ждал уже ни рюмочку, ни вазочку, ни ума, ни интеллекта. Своих случайных спутниц он так и веселил старыми байками про мужененавистницу-Нестеренко, иногда вспоминал историю про «пипиторы», а девушки в ответ кусали его за плечи, изображая оргазмы.