Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Да и куда ускачешь? Апокалипсис, он же и в Африке Апокалипсис. Он же везде, блядь, будет! и в тридевятом царстве, и в тридесятом. И за темными лесами, и за светлыми. Везде! На то он и Апокалипсис. Конец света. Всего! Конец всего!!

Но почему я так уверен, что всё это будет? Ну, приснилось и приснилось! Мало ли чего кому снится?

Да!.. «Мало ли»!.. «Кому»!.. Вот именно! Кому! О чем и речь! Мне, блядь, а не «кому»! А мои сны — это о-го-го!.. В этом-то вся и штука! Мои сны — это пиздец! Бог их мне посылает, дьявол ли, или с матрицы мировой я их сам считываю через индукцию-дедукцию — плевать! Значения не имеет! Главное — реальность это самая настоящая! Самая, что ни на есть, подлинная-расподлинная! (Да уж!.. — новые кошмарные воспоминания снова полезли в голову Курбатову, но он их отогнал и заставил себя думать дальше.) Н-да!.. И с этой реальностью надо считаться. И если мне приснился вдруг Апокалипсис…

Так чт о ? действительно не печатать, что ли?.. Может, уничтожить ее просто — и дело с концом? Стереть? Нажать сейчас кнопку на компьютере — и все дела!

Но сама эта мысль вызвала внезапно у Курбатова такой острый приступ тоски и боли, что он даже и сам поразился. Он привык уже к этой книге. Его постоянно тянуло заглянуть в нее, перечитать… Она… заполняла душу, утоляла какой-то вечный и неизбывный душевный голод. Наполняла жизнь смыслом.

Курбатов вспомнил, что он читал где-то, что душу заполнить может только Бог. Оказалось, не только. Книга тоже с успехом это делала. Умиротворяла. Утешала. Утоляла печали. Давала ответы на все вопросы. Как будто в ней была скрыта вся мудрость мира. Словно, читая ее, общаешься напрямую с кем-то высшим. Всё на свете знающим и всё понимающим. Даже то, что ты и сам в себе не понимаешь до конца!..

Надо будет Библию почитать, — подумал Курбатов. — Что там на эту тему написано? О душе… о Сатане… Ну, и об Апокалипсисе заодно.

Он затушил в пепельнице сигарету, встал и пошел умываться.

Ладно, умоюсь, позавтракаю — а там видно будет. Стереть всегда успею. Не горит.

Курбатов вышел из подъезда, закурил и не торопясь зашагал в сторону метро, лениво посматривая по сторонам и щурясь от яркого летнего солнца. Он почти целый месяц, пока писал книгу, просидел взаперти, не был на улице, и сейчас прогулка доставляла ему самое настоящее наслаждение. Солнышко… ветерок… зелень… травка… Спешить никуда не надо… Хорошо!

Сколько там время-то? Двенадцати еще нет? Ну, нормально! Успею. В книжных обед с двух до трех. Так что времени еще полно.

Курбатов, как ни странно, действительно, поразмыслив, решил все-таки поехать в книжный магазин и купить Библию. Почитать на досуге. А точнее, блядь, не «на досуге», а немедленно! Прямо вот сегодня и почитать. А чего тянуть? Может, и правда чего вычитаю!?

Его сегодняшний сон оставил у него в душе тяжелейший осадок. Он почувствовал себя вдруг в положении человека, который невольно, сам того не желая, вынужден тем не менее принимать какое-то чрезвычайно важное решение. От которого могут зависеть судьбы очень и очень многих людей. Да чего там «очень и очень многих»! Вообще всех!.. Всех людей! Всего мира! Ведь если сон этот проклятый сбудется…

Вообще-то в Курбатове боролись два противоположных чувства. Он и верил, и не верил в серьезность происходящего. С одной стороны, он, конечно, верил в свой сон, боялся его, понимал умом, что его лучше воспринимать всерьез, что никакие это не шутки, но с другой стороны… «Всерьез» полагать, что какая-то там книжка, пусть даже самая-разсамая, самая, что ни на есть, разгениальная, может вызвать во всем мире такие катаклизмы; что он, Курбатов Б. В., решает сейчас, по сути, судьбы мира и всего человечества!.. Воля ваша, но как-то всё это… О-о-ой!.. Фильм ужасов это просто какой-то дешевый. Вот ей-богу! С Антонио Бандерасом в главной роли. Для впечатлительных подростков. Ну, несерьезно просто это всё как-то!.. Сейчас явятся Сталлоне со Шварценнегером и всех спасут. Из пулеметов всех чертей перестреляют. Серебряными, бля, пулями!

Курбатову от всех этих мыслей даже неловко как-то стало. Стыдно, словно кто-то посторонний мог их у него подслушать.

Узнал бы кто из моих знакомых, что я сейчас думаю!.. — с кривой усмешкой покрутил он головой. — И чем занимаюсь!.. Это же вообще пиздец! Библию еду покупать! Искать там совета, что делать. Точно бы решили, что крыша поехала! Ну, а чего еще думать? Видения… Апокалипсис… Всё ясно! «Бэлый!.. савсэм гарячий!..»

До ближайшего книжного ехать было в общем-то относительно недалеко. Всего-то пара остановок на метро.

Курбатов вошел в магазин и в нерешительности замер. А куда, собственно, идти-то? В какой отдел? Где тут у них религия?.. Чего-то не видно… Спросить разве? Неудобно как-то… Молодой еще человек… Библия какая-то… В монахи, что ль, решил податься? А!.. ну, может, спросить просто: религиозная литература?

— Девушка, а где у вас отдел религиозной литературы? — обратился он к молоденькой продавщице.

— Кажется, это в художественном, — неуверенно ответила та. — Посмотрите там.

— Религией интересуетесь? — вдруг услышал Курбатов обращенный явно к нему вопрос и с удивлением обернулся. Небольшого роста, средних лет мужчина доброжелательно смотрел на него и слегка улыбался. Курбатову бросились в глаза его густо татуированные руки. Рядом стоял еще один, повыше и покрепче. Тоже весь в наколках.

Курбатов невольно почувствовал себя несколько не в своей тарелке. Не то, чтобы он испугался — магазин как-никак, люди кругом… — но всё же как-то… Чего этим двум синякам от него надо?

— Да, — натянуто улыбнулся он в ответ, желая, и в то же время не решаясь, поскорее уйти. Просто повернуться и…

— Да вон там это, братан! Пойдем, покажу, — мужчина приглашающе махнул головой.

Курбатову ничего не оставалось, как молча проследовать рядом с ним. Точнее, блядь, с ними! Да чего им от меня надо?! — беспокойство Курбатова всё росло.

Попытки его отделаться от своих незванных попутчиков непосредственно в отделе тоже ни к чему не привели. Ни к чему хорошему.

Он с чрезвычайно озабоченным видом крайне занятого человека узнал у продавщицы цену книги, пробил в кассе чек и быстро, суетливо, намеренно не глядя по сторонам, приблизился с ним к прилавку.

— Библию, пожалуйста!

Сухой, преувеличенно-деловой тон, каким это было сказано, не оставлял никаких сомнений в том, как он спешит. Торопится! Опаздывает, можно сказать! На очень важную встречу, между прочим.

Но на его новых знакомых вся эта нехитрая комедия не произвела, похоже, абсолютно никакого впечатления.

— Слышь, братан! — опять лениво окликнул уже повернувшегося было, чтобы уйти, Курбатова всё тот же невысокий с татуированными руками. — Можно тебя на минутку?