Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Продиктовав текст, Паутов заставил управляющего прочитать его весь заново, исправил пару неточностей, допущенных при записи, после чего потребовал повторить все свои инструкции.

Отксерить… Повесить… Раздать… Да не потом на пункты рассылать, а сразу! параллельно! чтобы время не терять! сейчас каждая минута на счету! не видишь, что ль, сколько денег осталось!? какое там «потом»!.. Так… Да… Да… Всё равно. Ладно. Хорошо. Давай! Приступайте. Позвоню через полчасика — как там дела идут?

И в толпу там пошлите кого-нибудь, что хоть люди-то говорят? Как они на это мое обращение отреагируют? Чтобы нам в курсе быть. Руку на пульсе держать.

Ну, всё. Давай. Пока… Значит, через полчаса перезвоню. Ну, если ЧП какое-нибудь, не приведи, Господь! — естественно, звони немедленно. Я на телефоне сижу. Ладно, всё! А то время теряем. Потом созвонимся.

Теперь оставалось только ждать. Ждать, ждать, ждать!.. Да! Где эти-то идиоты?! Из налоговой полиции? Сколько время-то прошло? Блядь, сорок минут уже! Ну, и где они? А вдруг вообще не привезут? Никакого документа? Хуйню какую-нибудь скажут опять… Ну, не привезут — и тем лучше! Тогда вообще всё ясно. «Сами видите, граждане! Как можно в таких условиях работать?! Когда врут и не краснеют! Как можно с ними вообще о чем-то договариваться»?!

Да… Работать в таких условиях действительно невозможно. Да привезут! Куда они денутся?! К сожалению.

Документ действительно привезли. Паутов взял его из рук полноватого мужчины в штатском лет пятидесяти неприметной наружности (своего давешнего собеседника, как выяснилось) и внимательно прочел.

Ага! Ну что ж, неплохо, неплохо!.. Коротко и ясно, вот что главное. Некогда им было, наверное, обстановочки подходящие выдумывать. Чтобы хоть честь мундира сберечь. Пришлось прямо так, сгоряча лепить. Без объяснения причин. На живую нитку. «Считать акт от такого-то недействительным» — и точка.

Це-це-це!.. Этого они мне никогда не простят! Такого унижения. А-а!.. Да и!.. Не простят — и не надо! Не до них мне сейчас. Некогда. Недосуг. Не-до-сук.

— Ну, и дальше чего? — поднял Паутов глаза на сидящего напротив полковника в штатском. — Продолжение будет?

— Это не ко мне вопрос, Сергей Кондратьевич, — вежливенько захихикал тот. — Как начальство решит. Я человек маленький.

— Ладно, — Паутов поднялся. Полковник тут же последовал его примеру. — Всё понятно… Тогда всего хорошего?

— До свидания, Сергей Кондратьевич! — умильным голоском пропел полковник, ласково глядя в глаза Паутову и пожимая протянутую ему руку. Хватка у полковника была крепкая. Железная! Паутов даже слегка поморщился. — Всего хорошего.

Выпроводив своего гостя, Паутов сразу же бросился звонить управляющему.

— Алло! Ну, чего?!.. Объявление вывесили?.. А листовки раздали?.. Раздали?.. Ну, и как реакция?.. Неясно пока?.. Ну, чего хоть говорят-то?.. Да здравствует Сергей Кондратьевич?.. Это понятно, ну, а чего по существу?.. Трут?.. Ну, пусть трут… Со сливом что?.. Всё так же?.. Поня-ятно… А денег у нас сколько?.. Я-ясненько… Ну, ладно. Будем ждать. Перезвоню еще. Ну, давай. Э-э!.. Стой! Главное-то чуть не забыл! Включи там факс, я тебе сейчас новый акт сброшу. Об отмене старого. Тоже на стенде вывесите и в листовках раздавайте вместе с моим обращением. Ну, и на пункты, естественно. Включил?.. Ну, всё. Если не пройдет — перезвони. А если всё нормально — то в рабочем порядке. Жди моего звонка где-то через полчаса. Давай.

Положив трубку и отправив факс, Паутов заложил руки за спину и стал в раздражении быстро ходить по кабинету, глядя себе под ноги.

Трут они, видите ли! А чего тереть?! Когда всё ясно. «Налетай! Торопись! Покупай! Живоп и сь!» Странно все-таки человек устроен!.. Ну, казалось бы. Схема работающая — за четыре месяца все уже в этом убедились — цены, вон в двадцать раз уже почти выросли! — власти тоже, вроде, отъебались… Ну, успокойся и покупай! И всем будет хорошо: и тебе самому и мне. Все будут счастливы.

Ан, нет! Всё опять на волоске висит! Человеческий фактор… Эмоции. Плохо просчитываемые и еще хуже регулируемые. Были бы у меня клиенты киборги — вообще никаких проблем бы не было! Нет эмоций — нет проблем. Чистая логика. Голый разум. А с этими… хомо сапиенс… хомо глупиенс! Блядь, позвонить, что ль? Только что звонил…

Нет, ну кому, спрашивается, будет хорошо, если сейчас всё рухнет?! Никому!! Всем пиздец! И мне, и вкладчикам. И, тем не менее, пиздец этот имеет все шансы наступить. Осуществиться наяву, как какой-то злой кошмар. Несмотря ни на что! Несмотря на его полную абсурдность и алогичность! Все его боятся, и никому он на хуй не нужен, а ему всё до пизды! Он всё равно тут как тут. Вот он я! Ты его в дверь, а он в окно! Н-да-с… Такая вот загогулина, понимаешь.

Однако Паутову продолжало хронически везти. Уже через полчаса, когда он снова позвонил в офис, было уже ясно, что ситуацию опять удалось переломить. Спасти. Он снова победил.

Меры, столь оперативно, решительно и, главное своевременно им предпринятые, в очередной раз сработали. Снова возымели свое действие. Он, похоже, сумел в очередной раз проскочить. Прошмыгнуть. Обмануть судьбу. В самый последний момент обойти ее на вираже. Опять выйти сухим из воды.

Настроения вкладчиков быстро менялись. Как по мановению какой-то невидимой волшебной палочки. Всех охватила волна энтузиазма. Эйфория от победы. И вкладчиков, и сотрудников. Паутов превратился теперь в глазах всех в какое-то высшее существо, в идола, в бога, непостижимого и непогрешимого. Никогда не ошибающегося! Который всё всегда знает, всё просчитывает заранее на сто ходов вперед и победить которого невозможно. (Да!.. «просчитывает»… — с горькой иронией думал Паутов, слушая все эти восторженные бредни, захлебывающиеся от счастья кудахтанья своего управляющего. — Палец немеет на спусковом крючке, ствол неприятно холодит висок. Щелчок!! Но выстрела не последовало. Опять повезло.)

На следующий день объемы продаж побили все рекорды. А когда Паутов объявил о введении на десять дней специальных скидок (по случаю одоления государственного налогового дракона), то народ вообще просто с ума сошел! Очереди выстроились такие, что властям даже движение на ближайших улицах пришлось перекрывать.

Вообще Паутов стремительно, прямо на глазах превращался в некое социальное явление общенационального масштаба. В какого-то чудовищного Левиафана, с которым власти пока не знали, как бороться и что вообще делать. Первые же попытки тронуть его едва не привели к вселенской катастрофе. И закончились в итоге полным провалом, фиаско и позором.

Но в то же время и оставлять в покое его было нельзя. А если он завтра действительно референдум решит провести? И всех сместить от правительства до президента? Тогда что?.. Вообще ситуация, когда существование самого государства зависит, по сути, от настроений и желаний одного-единственного человека, причем человека, совершенно постороннего и абсолютно неуправляемого и неконтролируемого, у которого вообще неизвестно, что на уме, была для властей неприемлема в принципе. Они просто обязаны были что-то предпринять. Если хотели остаться властями. Причем, как можно быстрее. Немедленно!