Сергей Мавроди - Сын Люцифера

— Двадцать пять — и договорились! — развязно предложил Юртаев, удивляясь собственной наглости. Он и сам не знал, чего он сейчас больше хочет: чтобы она согласилась или отказалась. — Пополам. Поровну. Всё справедливо.

— Чёрт с тобой! — устало махнула рукой Альбина. — Всё равно у меня других вариантов нет, — она посмотрела на притихшего, сидящего с открытым ртом Юртаева и цинично усмехнулась. — А теперь иди и трахни меня как следует, как ты умеешь! На двадцать пять миллионов долларов!

Всё! Дело сделано, — Юртаев убедился, что последний платёж прошёл, убрал руки с клавиатуры и качнулся пару раз в кресле. — Да-а… Вот я и миллионер.

На душе было пасмурно. Тяжело как-то. Как будто он совершил только что какую-то непоправимую ошибку.

Да ладно! — попытался он подбодрить сам себя. — Чего я раскис? Как баба. 25 миллионов! Естественно, риск есть. А кто обещал, что будет легко?! Прорвёмся!

Вообще-то, говоря Альбине, что "он в этой области не специалист", Юртаев слегка лукавил. Как раз именно в этой-то области он и был специалистом. Как замести следы, сделать так, чтобы тебя не вычислили, он прекрасно знал. Именно поэтому-то на всё это и подписался.

И как обналичить эти бабки у него варианты тоже были. Через Прибалтику там… ну, в общем, можно было. За проценты, естественно, не без этого, ну да тут уж чего считать! Главное, что варианты были, причём хорошие, надёжные. И появились-то недавно, вот что удивительно! Как с неба свалились.

Словом, всё как нарочно складывалось просто максимально благоприятно. Это-то Юртаеву больше всего и не нравилось. Его как будто за руку вели и подталкивали: возьми! возьми!

Н-да… Было ведь ещё и четвёртая причина, которую он Альбине не назвал, когда от миллионов своих отказывался. А она-то, между тем, и была самая главная и пугала Юртаева больше всего. Больше всех трёх остальных, вместе взятых.

Это отравленные деньги!! Проклятые! Они не принесут счастья!

Его же явно искушали: лестница — город — Альбина — и он поддался. Знал и всё равно поддался! Не устоял. 25 миллионов, чёрт подери!! Как тут устоишь! А вдруг пронесёт!? Выкручусь как-нибудь! Где наша не пропадала!

Теперь оставалось только ждать. Ждать, что будет дальше. Пронесёт или нет.

А, ладно!.. — Юртаев встал и пошёл в спальню. — Чего теперь! Поезд ушёл. Раньше надо было думать. Разберёмся! Да ебать всё в рот!! По хую! Всё! Ставки сделаны.

— А-А-А!.. — Юртаев резко приподнялся над подушкой, замер на мгновенье, потом медленно-медленно опустился назад и дрожащими руками стал искать сигареты.

Опять! Три года уже ничего не было, и вот опять! Я уж думал, что кончилось всё. Господи, да что же это! Неужели этот ужас меня теперь всю жизнь преследовать будет?! Господи!

Ему опять приснилась та его последняя кошмарная встреча с Альбиной. Когда он сообщил ей, что всё нормально, деньги ушли. Они с ней теперь миллионеры.

Как она, смеясь, протянула к нему руки, он рывком сдёрнул с неё одеяло и увидел вдруг под ним тело гигантского отвратительного насекомого. Глянцевое, мягкое, мелко подрагивающее брюшко, сплошная масса маленьких бледных копошащихся ножек, как у какой-то чудовищной хищной личинки или перевёрнутого на спину огромного клопа… И всё это непрерывно движется, шевелится, тянется к нему… И над всем этим хохочущая голова Альбины.

(Юртаев судорожно затянулся, пытаясь успокоиться.)

Как он не помня себя выскочил на улицу и бежал, бежал, бежал, метался по этому страшному мрачному городу, и его повсюду преследовал, со всех сторон нёсся этот несмолкающий хохот; ему везде чудилась Альбина: выползающая из-за всех углов; прыгающая на него сверху, с крыш домов; зовущая его, окликающая: "Ну, иди ко мне! Иди! Трахни меня!! Трахни! Давай! Как ты умеешь! Давай!! Давай! Двадцать пять миллионов долларов! Двадцать пять миллионов!! Двадцать пять!!! Ну, иди же ко мне! Иди! Давай!"

И как он внезапно оказался вдруг у подножия той циклонической лестницы и не соображая ничего от ужаса лихорадочно полез наверх, полез! полез! всё выше, выше, выше!.. Он задыхался, обливался потом и всё лез, лез… пока наконец, вконец обессиленный, не покачнулся и, потеряв равновесие, не сорвался с душераздирающим криком вниз, в бездну, назад в этот страшный, мёртвый город женщин-насекомых.

Матерь божья! — Юртаев ткнул в пепельницу недокуренную сигарету, вскочил, быстро, чуть ли не бегом пронёсся на кухню, рывком открыл холодильник и достал оттуда непочатую бутылку водки. Резким движением, торопясь, свернул пробку и прямо из горлышка сделал несколько больших глотков. Водка обожгла горло.

Фу-у!.. — Юртаев постоял немного, тяжело дыша, с бутылкой в руке, затем медленно завернул пробку и аккуратно поставил водку назад в холодильник. — Фу-у-у!.. Да-а-а-а… Да-а-а…

Перед глазами опять мелькнуло сияющее лицо Альбины её тянущиеся к нему белесые ножки-руки, и его снова передёрнуло от отвращения.

Да-а… Но зато на этом ведь всё и кончилось, — всё ещё дрожа, напомнил он себе. — Это было, по всей видимости, последнее моё испытание. Кара за воровство. Этот мой шок. Больше мне этот сон не снился с тех пор ни разу. И Альбину я тоже больше никогда не видел, — он опять брезгливо вздрогнул. — И денежки отмыть удалось. В общем, всё путём. 25 миллионов как-никак! Дело того стоило.

Он ещё некоторое время постоял, потом медленно-медленно побрёл назад в спальню.

Эти три года Юртаев не терял времени даром. Сейчас его состояние по меньшей мере удвоилось. Роскошная квартира в центре Москвы, машины, особняки, красавица-жена. Да много ещё чего! Все атрибуты красивой жизни. Всё ему удавалось. Удача все эти годы всё время была рядом.

Что ж, — криво усмехнулся Юртаев, подходя к кровати, — если я заключил тогда сделку с дьяволом, то, надо признаться, я не прогадал. По крайней мере, пока. Сделка оказалась удачной.

А с другой стороны, а чего там? Это Альбинка мужа предала — её грех, с неё и спрос, а я-то чего? Я вообще тут сбоку-припёку. Ну, перевёл деньги, ну, и что? Кто он мне, этот её муж? Сват-брат? Да никто! Так что я-то уж, во всяком случае, никого не предавал. А что деньги украл… Ну, украл, а кто бы в этой ситуации не украл? Кто?!

Не такой уж он и страшный, этот грех, да и замолил я его уже сто раз — сколько бабла на монастыри и храмы одни пожертвовал, это уму непостижимо! Чуть ли не столько же, а то и больше. Да…

Он, зевая, присел на край кровати и осторожно, чтобы не разбудить спящую жену, залез под одеяло.

— Витя!.. Витя!.. Проснись!

— А?!.. Что?!.. — Юртаев почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо.

— Витя, просыпайся, пожалуйста! Ну, пожалуйста! — плачущим голосом причитала жена. Казалось, что она находится на грани истерики.

— Что?.. Что такое?.. — забормотал спросонья Юртаев, постепенно приходя в себя.