Сергей Мавроди - Сын Люцифера

— Разумеется! — раздражённо уже бросил голос. — Как же ещё?

— Я не хочу никого убивать! — упрямо повторил Лямин. — К тому же ждать целый год.

— Хорошо, — уступил наконец голос. — Можно и по-другому попробовать. Например, подсадить его на наркотики. А ты будешь рядом отираться. Как друг семьи. Её утешать. Но это совсем уж долгая история! Когда он ещё помрёт!.. Да и опасно это. Слишком. Он может и её на иглу посадить.

— Нет-нет! — испугался Лямин. — Т_А_к не надо!

— Ну, вот видишь! А других вариантов нет.

— А если с ним договориться попробовать? Денег ему дать и пусть катится к чертям собачьим!

— Деньги-то он возьмёт, а потом кинет тебя. И что ты будешь делать? К совести его взывать?

— А если нанять кого-нибудь? Киллера?

— Это совсем плохо, — вздохнул голос. — Если он попадается, он сразу тебя сдаст. И вообще — абсолютно неконтролируемая ситуация.

— Ну, в тюрьму его тогда упечь! Мужа этого. Лет на 10!..

— Только хуже будет. Она его не бросит. Она его действительно любит.

— Чёрт бы тебя побрал! Так придумай что-нибудь! — заорал в бешенстве Лямин и стукнул кулаком по столу. — Придумай!! Зачем ты мне её тогда вообще показал?! Женился бы я на этой Райке!.

— Ну, давай хоть что-нибудь сделаем! Фирму, где она работает, купим!.

— И чего? Ты там целыми днями сидеть будешь?

— Ну, квартиру, где она живёт! Рядом с ней!

— А зачем?

— Да хоть пообщаюсь с ней. Познакомлюсь поближе. А то я с ней и разговаривал-то всего три раза!..

Голос промолчал.

— И что, она действительно так прямо любит своего мужа?.. И ничем её не соблазнишь?

— Тебе она нравится? — спокойно поинтересовался голос.

— Спрашивает!.. — Лямин аж задохнулся от возмущения. — А то ты не знаешь!

— А почему?

— «Почему»!.. Она такая!.. Единственная!.. Других таких нет!

— Ну, вот видишь! Ты сам всё прекрасно понимаешь! — ласково проворковал голос.

— Что я «понимаю»? — опешил Лямин.

— Если ты прав насчёт неё, то её нельзя купить, а если можно — значит, ты насчёт неё ошибаешься. А тогда и покупать не стоит.

— Слушай, ты, софист несчастный!.. — Лямин в первое мгновенье даже не нашёлся, что ответить, и только тяжело дышал и кусал в бессильной ярости губы. — Хватит болтать!!! Сделай что-нибудь!! Сделай!!!

— В общем, вот что! Давай-ка купим всё-таки фирму, где она работает. Какая в конце концов разница? Деньги всё равно значения не имеют. А глядишь, что-нибудь и получится!.

— Да пожалуйста! Покупай. Только ничего ведь не получится. Ничего хорошего…

— А вдруг!?.. Бывают же чудеса…

— Бывают, бывают… — хладнокровно подтвердил голос. — А как же! Конечно, бывают. Значит, так!.

— Как «все знают»!? — Лямин никак не мог поверить

— Ну, ты даё-ёшь!.. — насмешливо протянул голос. — Да ты бы хоть раз себя со стороны увидел! Как ты на неё смотришь!.. И вообще как себя с ней ведёшь. Естественно, все знают. Главная тема всех разговоров.

— Господи-боже!.. — пробормотал красный как рак Лямин. — А она?

— А чего она? И она не слепая. Всё прекрасно видит.

— И что?

— Что-что!.. Ясно, что. Боится, что ты к активным действиям перейдёшь и увольняться придётся. А зарплата хорошая. Да и работает она уже здесь давно. Привыкла.

— Понятно… — на душе Лямина от всего услышанного было мерзостно и холодно. Чувствовались горечь и какая-то внутренняя опустошённость.

— То-то же, «понятно»!.. — проворчал голос. — Жила-была девочка, звали её Красная Шапочка. И вдруг появляется серый волк!..

— Это я серый волк?

— А кто же ещё?!

— Слушай! — взорвался Лямин. — Это ведь ты мне её показал! Ты!!

— Да я искренне её люблю! По-настоящему! Я счастья ей желаю!

— Да?.. — ухмыльнулся голос. — Счастья?.. Так за чем же дело стало? Подари ей просто несколько миллионов долларов — вот и всё. Тем более, что деньги для тебя значения не имеют. И она будет счастлива. Уволится в тот же миг из твоей постылой фирмы и забудет навсегда о твоём существовании. Купит себе коттедж за городом и будет там жить-поживать со своим любимым мужем.

— А я?! — пролепетал застигнутый врасплох таким предложением Лямин.

— Вот именно: я! — назидательно произнёс голос. — А когда любят действительно, искренне и по-настоящему, думают прежде всего о ней, а потом уже о себе.

— Да я умру тогда! — с отчаянием воскликнул Лямин. — Если даже и видеть её не буду!

— Опять «я», — вздохнул голос. — А надо: она. Истинная любовь всегда бескорыстна.

— И потому, как правило, всегда несчастлива.

— И потому, как правило, всегда несчастлива, — охотно согласился голос. — Что ж поделаешь!.. C'est la vie! Такова жизнь!

— Послушай!.. — Лямин замялся. Он всё никак не мог решиться сделать этот последний шаг. — Послушай!.

— Чего ты заладил: послушай!.. послушай!.. — поддразнил его голос. — Говори толком. Созрел, что ли?

— А!.. Так ты уже знаешь!.. — подавленно промямлил Лямин.

— Я всё знаю! — бодро заверил его голос. — Что ж, решение благородное. Весьма похвально!.. Весьма!..

— И сколько, ты думаешь?..

— Я тебе уже сто раз говорил: ничего я не думаю! Сам решай.

— Десятки, я думаю, хватит?.. Больше — перебор, наверное?..

— Сам смотри. Десятки, так десятки.

— И как это всё лучше сделать?

— Как сделать?.. Для начала её вызови…

— Вызывали, Вячеслав Гонбаевич?

— Да, заходи, Вер, садись, — Лямин приподнялся слегка и указал рукой на стоящее у стола кресло.

Девушка несмело вошла и села. Лямин просто физически ощущал её неловкость и настороженность.

(«Думает, наверное, что я решил наконец-то к активным действиям перейти, — с горечью подумал он. — И в офисе все, небось, дыхание затаили. «Наконец-то!..» Э-хе-хе… Ну, почему всё так получается!» — «Потому что любо-овь жесто-ока!..» — кривляясь, тут же пропел, вернее, проблеял по-козлиному внутри его голос. — «Заткнись!» — огрызнулся Лямин. Голос заткнулся.)

— Послушай, Вер! — Лямин тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Вот что!.. Давай объяснимся и поговорим с тобой начистоту.

Он запнулся и слегка покраснел. Девушка, ничего не отвечая, лишь молча на него смотрела.

— Ты ведь меня не любишь? — вдруг с какой-то безумной надеждой совершенно неожиданно для себя спросил Лямин.

— Нет, Вячеслав Гонбаевич, — тихо проговорила, почти прошептала Вера.

— Ну да!.. — Лямин встал из-за стола и, в какой-то неизбывной тоске заламывая руки, прошёлся несколько раз по кабинету. Девушка молча следила за ним глазами. — Ну да!..

— А я люблю тебя, люблю! — еле слышно пробормотал он.

— Что, Вячеслав Гонбаевич?

— Я люблю тебя, Вера! — Лямин произнёс это вслух, посмотрел девушке прямо в глаза и попытался улыбнуться. — Да! Люблю вот, и всё! Так уж вышло… — он грустно, беспомощно усмехнулся и бесцельно покрутил лежащую на бумагах ручку. –