Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Тьфу ты, блядь! — Фалеев, отплёвываясь и хватая воздух, вынырнул из пучины захлестнувших его воспоминаний. Ибо дальше вспоминать было решительно уже невозможно. Это надо было просто вычеркнуть, вымарать навек из памяти! и как можно скорее. Забыть, забыть навсегда!

Об этой обезумевшей от похоти самке. Как муж её потом с огромным трудом оттаскивал. Чтобы Фалеев убежать смог. Ретироваться позорно.

Фалеев вдруг припомнил, как один его приятель-медик, ещё в бытность их студентами, рассказывал ему про бешенство матки. Болезнь, дескать, такая есть. У баб. Когда они на мужиков бросаются. Именно бросаются. Без всяких преувеличений. Вот здесь было, по всей видимости, нечто подобное. Только сильнее, наверное, в сто раз. Или в двести. И в сто раз, соответственно, более отвратительное.

Тьфу! — Фалеев опять затряс головой и заплевался. — Тьфу!! Тьфу! тьфу! тьфу! Забыть!! Забыть, забыть, забыть! Забыть!!!

Захлопнув дверь, Фалеев замер и прислушался. Из квартиры напротив доносился какой-то неясный шум и грохот. Кажется, очнувшийся муж там разбирался со своей не в меру шаловливой ненаглядной. Чего это та им так сразу раскомандовалась? А может, просто по-прежнему удерживал её от посягательств на тело Фалеева. Фалеев невольно поёжился. Твою мать! Вот ещё проблема! Ладно, посмотрим… Там видно будет.

Чёрт, а ведь я не дал ему установку Верку не трогать! — покаянно сообразил он. — Может он лупит её сейчас почём зря? Тем, что под руку подвернётся, — Фалеев опять прислушался.

Какие-то крики, визги. Возня уже идёт, кажется, у самой двери… Точно! Шорох поворачиваемой ручки, скрежет ключа в замке…

Фалеев в ужасе замер. Но нет! Крики вспыхнули, усилились, но потом стали постепенно спадать и отдаляться куда-то вглубь квартиры. Фалеев с облегчением перевёл дух и опрометью кинулся к лифту. При мысли опять лицом к лицу столкнуться с этой сумасшедшей Верочкой и её зомбированным мужем ему чуть не стало дурно.

На фиг-на фиг! — он уже в нетерпении топтался у лифта, опасливо поглядывая всё время назад, на дверь в тамбур. (Так все жильцы этажа, да и сам он, не сговариваясь, дружно окрестили свой пятачок перед квартирами.) Но там пока всё было тихо.

Ну, наконец-то! Фалеев торопливо юркнул в гостеприимно распахнувшуюся перед ним кабину и сразу же нажал на «1». Двери неспешно сомкнулись, и лифт плавно поехал вниз.

Сла-ава Богу! — он дрожащей рукой вытер обильно выступившую на лбу испарину. — О-оху-еть! В пизду такие эксперименты! Так и яйца оторвут. Вгорячах, — он вспомнил белую пену на губах Веры и вновь зябко передёрнул плечами. — Пи-издец!

Но, впрочем, самообладание возвращалось к нему на удивление быстро. Лифт остановился, двери разъехались, и Фалеев почти спокойно уже вышел из кабины.

— Здравствуйте, — подчёркнуто-вежливо кивнул он стоявшему у лифта соседу с пятого, кажется, этажа и неторопливо прошествовал к выходу. Через несколько секунд он уже был на улице.

Отойдя от дома, Фалеев успокоился окончательно. Непосредственной опасности со стороны его… чересчур э-э… экспансивной, так скажем, соседки в данный момент не было, а дальше… А-а!.. посмотрим. Разберёмся! Там видно будет. Будет день, будет пища.

Подбадривая себя подобными нехитрыми сентенциями, он не спеша никуда, не торопясь и без всякой конкретной цели медленно брёл по улице. Но мысль о Вере его всё-таки мучила. В душе словно заноза какая-то засела. И напоминала о себе при всяком неосторожном движении. Возвращаться-то когда-никогда, а всё равно ведь придётся! Никуда же не денешься! Не будешь же вечно по улицам шляться! И тогда что? Самка эта остервенелая, муж — зомби… Караул! Как там жить? Да и проблемы могут начаться в конце-то концов. Это же всё не скроешь. Такое их поведение. От посторонних. Все же замечать начнут. Через некоторое время… Если уже не начали…

Б-блин! Ситуация беспокоила Фалеева всё больше и больше. По мере того, как он её осмысливал, ему становилось всё неуютней. Ч-чёрт! Вот заварил, что называется, кашу! Теперь не расхлебаешь! Непонятно даже, что и делать!

Фалеев с досадой пнул ногой какую-то валявшуюся на тротуаре картонку, рассеяно проследил за ней взглядом, и в этот момент его озарило.

Так я же, наверное, и уменьшить могу! — хлопнул он себя ладонью по лбу. — Влечение это. Что там мне этот… демон сказал? Увеличивать и уменьшать по своему усмотрению? Или только увеличивать? Ну, не важно! Попробовать, по крайней мере, можно. Чёрт, как я сразу не догадался!

От радости он чуть было не повернул назад, к дому, так ему не терпелось проверить поскорее эту свою неожиданную счастливую догадку на практике, но тут же однако опомнился и остановился.

Э-э, нет! Тарапытся не надо, да? Это мы всегда успеем. Эта никогда не поздно и никогда не рано, мэжду прочим! А кстати!

Фалеев остановился вдруг прямо посереди улицы и прислушался к своим ощущениям. А может, я прямо отсюда могу?.. А?.. Отключить?.. «Можно ли осуществить половой акт на расстоянии?» — «Можно, если член больше расстояния…» Ну-ка, ну-ка!.. Есть!!

Он почувствовал совершенно явственно, как между ним и Верой установилась мгновенно некая невидимая связь. Как будто он станцию нужную по радио поймал. Волну нашёл. На которой она вещает. Сигнал был очень чётким. Фалеев с огромным облегчением немедленно «убрал звук». Полностью! До нуля. Всё! Теперь его любвеобильная соседочка не испытывала к нему ровным счётом ничего. Ничего особенного. Как ко всем.

Он поборолся немного с искушением сделать её влечение даже отрицательным и посмотреть, что из этого получится («Просто из любопытства! всегда же вернуть всё назад можно!»), но потом всё-таки опомнился в самый последний момент и нашёл в себе силы отказаться от этой рискованной затеи.

На фиг нужно! Что я всё время приключений на свою задницу ищу! Натравит ещё на меня муженька своего зомбированного… Между прочим! — Фалеев вновь замер на месте. — А с ним-то что делать? Может?..

Он мысленно поискал в каких-то неведомых просторах и эфирах мужа Веры. Как до этого искал её саму. Покрутил в мозгу какой-то невидимый тумблер. И — нашёл!! Тотчас же. Безо всяких почти усилий. Вот же он!

Ну, и что мы с ним можем сотворить?.. Можно сделать так, чтобы он всё забыл?.. Что он — раб, а я — его хозяин? Чтобы он снова человеком стал?…

Можно! Щелчок! — и… Теперь всё было в порядке. И Вера, и её муж снова стали обычными людьми. Такими, какими они и были до всех этих фалеевских экспериментов. Более того, они полностью забыли все эти последние, происшедшие с ними немыслимые события. Ну, не то, чтобы забыли, а просто они им отныне представлялись какими-то совершенно несущественными. Будто их и не было. «Верка у меня на глазах с соседом этим трахалась? Это не важно!» — «Как «не важно»?!» — «Так, не важно! Не важно — и всё! Не думать об этом!!»