Сергей Мавроди - Сын Люцифера

К4: Газета «Вечерняя Москва». Вы говорите, что являетесь владельцем 10 % акций Газпрома…

П(с нажимом): Как минимум 10 %.

К4: Тем более. И правоохранительным органам об этом прекрасно известно. Почему же этим вопросом все эти годы никто не занимался?

П(пожимая плечами): Каким «вопросом»? Формально все эти люди владеют акциями на совершенно законных основаниях. Какие-то претензии к ним могу предъявлять только я, и никто другой. Правоохранительные органы-то здесь причём?

К5: Радио «Эхо Москвы». Когда Вы планируете начать выплаты?

П: Это от целого ряда факторов зависит. Времени очень много прошло, наверняка с частью владельцев какие-то напряги будут, заморочки, не все отдавать сразу захотят. (С усмешкой): Я же теперь никто, сам бог велел меня кинуть попытаться. Да и многие же уверены были, что я вообще никогда не вернусь, а теперь отдавать ещё чего-то!.. Психологически сложно будет некоторым перестроиться. Заниматься, короче, всем этим придётся. Плотно. (Кивая): Но это я всё решу. Это всё семечки. Проблема в другом. Во властях. На самом деле власти абсолютно не заинтересованы ведь в том, чтобы я начал выплаты. Восторга такая перспективка у них, прямо скажем, не вызовет. Сейчас же тишь да гладь да божья благодать кругом, одна партия фактически в стране, новая КПСС, оппозиции никакой, Дума игрушечная… болото, в общем. Политическое. С тиной, ряской, пиявками и лягушками. И вдруг я начинаю выплаты! Представляете, как всё это болото всколыхнётся, какими миазмами потянет? Как все эти лягушки потревоженные хором заквакают? Я же автоматически становлюсь тогда реальной политической силой, прямой угрозой нынешнему режиму. А это никому не нужно. Власти, короче, занервничают, я полагаю. Задёргаются. (Пожимая плечами): А хотя, я же больной человек, с другой-то стороны, чего меня бояться? Я и сам не сегодня-завтра помру. Кони двину, в натуре. Я и сейчас-то еле хожу. Да и в президенты по состоянию здоровья баллотироваться всё равно не могу. Дурак же ведь! Так что, может, и пронесёт. Посмотрим, в общем! Как фишка ляжет.

К6: «Коммерсант». Как Вы можете прокомментировать неоднократные заявления Павла Сучкова, что к возглавляемому им фонду Вы никогда не имели практически никакого отношения?

П(с сомнением): Он действительно делал такие заявления?

К6: Да, и неоднократно. Даже сам фонд был им несколько раз потом переименован.

П(задумчиво): Сучков, Сучков… Вроде что-то такое было?.. Был такой у меня знакомец?.. (Ещё более задумчиво): Хотя, с другой стороны, передачи точно он мне в тюрьму не носил… (Тряхнув головой, решительно): Опухоль проклятая! Тут помню, тут не помню. Не готов я пока ответить на Ваш вопрос. Надо разбираться.

К7: Журнал «За решёткой». Вы вот упомянули про тюрьму. Вы вообще пробыли очень большой срок в местах лишения свободы. Как Вы считаете, повлияло это как-то на Вас? На Вашу психику? Что Вы вообще можете сказать о тюрьме? Хотя бы коротко, в двух словах? Спасибо.

П: Если коротко, в двух словах, то делать там нечего! Тюрьма, лагерь это что-то типа свалки. Где всё гниёт и разлагается. Не гниют, как известно, в этом мире только благородные металлы. Золото, платина, серебро. Вот они не гниют. И если у вас есть в душе что-то из золота, платины или серебра, это останется. Остальное же − увы! Если вы весь, конечно, из одного только благородного металла состоите, то вам никакая тюрьма не страшна. Прочим же всем, простым смертным, слабым и грешным, повторяю, − не рекомендуется. Гнильца в душе непременно заведётся.

И ещё. Что я понял в тюрьме. Всё имеет свою температуру плавления. Верность, дружба, любовь… Всё! Можно прожить всю жизнь на Северном полюсе и быть уверенным, что вода это лёд, не подозревая даже, что стоит только отплыть буквально на пару градусов южнее, и то, что казалось вам твёрдым и незыблемым, как скала, тут же потечёт и превратится в грязь и слякоть. (С усмешкой): А посему! Написано в Библии: «не искушай», вот и не искушай. Не подвергай себя, окружающих и чувства их слишком большим испытаниям, и всё будет нормально. Не садись в тюрьму! Это только в сказках можно искупаться в котле с кипящим молоком и ещё краше стать. В жизни же сваришься просто. Жизнь не сказка.

(Задумчиво): Но удивительно даже не это. То, что она существует, эта температура, все и так подсознательно понимают. Ясно же, что пытками, скажем, от любого из нас можно всего добиться. Но кажется, что пытками всё-таки! Что плавится всё при ста градусах и выше. Что муки страшные тут нужны! А они и не нужны вовсе. Достаточно лишь чуть-чуть надавить − и всё! Человек плывёт. На меня вот давали показания бывшие мои однокурсники, друзья почти, хотя им вообще ничего не грозило! Просто «следователь попросил», как они сами потом на суде простодушно признавались. Вот и всё. И вся «дружба». Поднялась температура всего-то на градус-другой, она и потекла. Слаб человек!

(Помолчав): И ещё запомните. Совершенно удивительный и необъяснимый психологический феномен, который, однако, я сам неоднократно наблюдал. Если вы, не приведи Господь, попадёте завтра в тюрьму, то все те, на кого вы рассчитываете, как на самих себя и верите, как самим себе, разбегутся в то же мгновение. Все эти друзья детства и прочее.

(Снова помолчав): Но помогать вам всё же будут. Люди, которых вы сейчас вообще не замечаете! У одного, там, руководителя школы восточных единоборств, ученик стал вдруг помогать, на которого он вообще раньше внимания не обращал! Совершенно бескорыстно, причём. И так у всех. Почему так происходит, совершенно непонятно, но этот факт имеет место быть. Как у Галича прямо: «Знать бы загодя, кого сторониться, / А кому была улыбка причастьем». Только, к сожалению, загодя это знать никогда нельзя.

А вообще есть бездны, в которые человеку лучше не заглядывать. Потому что ничего там нет, кроме лжи, грязи и предательства. (Встряхивая головой): Ладно, чего-то я заболтался про тюрьму. Давайте дальше.

К8: Би-би-си. В прессе, и в российской и в западной, появлялась информация, что именно Вы стояли за известным online-casino Stock Generation. Можете ли Вы что-нибудь сказать по этому поводу?

П(коротко): Нет. Дальше.

К9: «Московский комсомолец». Простили ли Вы в душе того Вашего вкладчика, который, потеряв всё в Вашей пирамиде, лишившись жилья, семьи, работы, средств к существованию, доведённый до отчаянья, убил Вашу дочь и потом сам выбросился из окна?

П(после паузы, медленно): Его счастье, что он выбросился из окна.

<���Шум в зале.>

К9: Тогда ещё один вопрос. Одна из статей, по которой Вы были осуждены: «Доведение до самоубийства». Насколько я помню, 52 человека покончили с собой в связи с крушением Вашей пирамиды. Чувствуете ли Вы за собой вину? Раскаиваетесь ли Вы в содеянном?