Дмитрий Мережковский - Сборник Царство Зверя

Павел (тихо) . Пусть. Когда в багряницу облекали Господа, тоже смеялись. (Груберу.) Ну что, отче, видишь?

Грубер.Вижу, государь.

Павел.И разумеешь?

Грубер.Разумею.

Павел (с внезапным гневом) . Да что это, каких мне зеркал понавесили? Куда ни посмотрюсь – лицо все накриво… точно шею свернули… Тьфу!

Кутайсов (бросаясь к зеркалу) . Помутнело, должно быть, стеклышко, заиндевело. Вытереть надо суконочкой.

Павел.Оставь! Пойдем в тронную – там лучше зеркало.

Павел, Анна, Грубер и Кутайсов уходят.

Мария Федоровна (всплескивая руками) . Aber um Gottes willen, что же это такое, Петр Алексеевич? Поединок… Бонапарт… папа… далматик… царь-священник… Боже мой, Боже мой, я ничего не понимаю!..

Пален.И я, ваше величество! Спросить бы Роджерсона, что ли?

Мария Федоровна.Роджерсона? Лейб-медика? Зачем? Что такое? Граф, граф… неужели вы думаете?..

Пален молча разводит руками; Мария Федоровна также молча всплескивает руками.

Александр (Константину) . Что ты?

Константин (прячась за колонну и трясясь от хохота) . – О-хо-хо!.. Моченьки нет… лопну… Как он тут, Саша… в далматике-то, перед зеркалом. Поверх мундира, да ряса поповская… Бал-маскарад… Обезьяна… обезьяна в рясе… И лицо накриво… шею свернули… О-хо-хо!..

Александр.Перестань, Костя! Не смешно, а страшно…

Константин.Страшно, да… и смешно. Как во сне…

Головкин.А туман-то, туман, господа, посмотрите. Что это будет?..

Голицын.Того и гляди, подымемся вместе с туманом и разлетимся…

Елизавета.Привидения! Привидения!

Стук барабана, военные сигналы.

Нарышкин.Господа, слышите?

Голицын.Что такое?

Головкин.Барабан?

Нарышкин.Да, барабан, рожки, трубы… Что за диво? Ведь зорю давно уже пробили.

Голицын.Да это тревога!

Вбегают гоф-фурьеры.

Гоф-фурьеры (Палену) . Ваше сиятельство, тревога! Войска во дворце. Сюда идут!..

Из дверей слева вбегает караульный офицер со шпагою наголо.

Офицер.Где государь?

Пален.Как вы смеете, сударь, в присутствии ее величества, со шпагою?..

Офицер (в дверь) . Ребята, за мной!

Солдаты с ружьями наперевес кидаются в залу. Шум, крики, свалка. Слышатся отдельные голоса.

Первый.Где государь? Где государь?

Второй.Что случилось?

Третий.Беда во дворце!

Четвертый.Марш, марш! К знаменам!

Пятый.Куда, черти, прете?

Шестой.Пусти!

Седьмой.Стой!

Восьмой.Я тебя, сукин сын, в морду!

Девятый.Бей! Бей! В штыки их, братцы, изменников!

Женский визг. Задавили! Ой-ой! Помогите!..

Ливен.Государыне дурно!

Мария Федоровна.Бегите, бегите, господа! Спасайте императора! Paulchen, Paulchen!..

Мария Федоровна падает в обморок. Входит Павел. За ним – Анна.

Павел (в дверях) . Что это?.. Что это?.. Бунт?..

Офицер (солдатам) . Стой, ребята! Государь.

Павел.Смирно-о!

Солдаты, взяв на караул, строятся. Шум стихает.

Павел (Палену) . Скажите же, сударь, на милость, что это? Как осмелились?..

Пален.Не могу знать, ваше величество! Должно быть, опять тревога фальшивая, как тогда, в Павловске, от рожка почтового, и здесь, в Петербурге, от бочки пустой…

Павел.Сами вы, сударь, бочка пустая!.. (Наступая на солдат.) Палок! Плетей! Шпицрутенов! Я вас всех!..

Анна (бросаясь к Павлу) . Государь!

Павел.Нет, нет, княгиня, оставьте!.. Вы не знаете…

Анна (тихо) . Знаю, Павлушка, знаю, миленький, – верные все. Разве не видишь, как испугались?..

Павел.Испугались? (Старому гренадеру.) Чего испугались?

Гренадер.Так точно, ваше величество, дюже испугались.

Павел.Да чего же, дураки?

Гренадер.Беда, думали, во дворце. На дворе туман, зги не видать. А тут за гауптвахтой тревогу забили, да кто-то из ребят как крикнет: «Беда во дворце!» – так сразу и кинулись. Сами не рады. Черт, видно, попутал, померещилось…

Павел.Ах, дураки, дураки! Ну, что с вами делать?..

Анна (тихо) . Прости, Павлушка!

Павел.Точно ли нет между вами изменников?

Гренадер.Государь-батюшка, все слуги верные. Повелеть изволь – умрем за тебя!

Солдаты.Умрем! Умрем!

Павел.Ну, Бог с вами, прощаю.

Гренадер (становясь на колени) . Отец ты наш, милостивец! Пошли тебе, Господи! (Крестясь, целует ноги Павла.)

Павел.Что ты, что ты, старик? Этакий бравый солдат, а плачет, как баба.

Солдаты (окружая Павла и становясь на колени) . Государь-батюшка, родимый! Благослови тебя, Господи!

Нарышкин, Головкин и Голицын говорят в стороне тихо.

Нарышкин.Посмотрите-ка, что с ними делается!

Головкин.Точно влюбленные.

Голицын.Как на икону крестятся.

Головкин.Царь-священник.

Нарышкин.Не человек, а Бог.

Анна (тихо) . Видишь, Павлушка, как они тебя любят!

Павел.Да, любят. Вот бы на что поглядеть господам якобинцам – узнали бы, что крепко сижу на престоле. (Солдатам.) Спасибо, ребятушки!

Солдаты.Рады стараться, ваше величество! Ура! Ура!

Кушелев (становясь на колени) . Осанна в вышних! Благословен Грядый во имя Господне!

Павел (подымая глаза к небу) . Не нам, не нам, а имени твоему, Господи!

Елизавета (тихо Александру) . Какая мерзость!

Библиотека – приемная Павла. Книжные шкафы красного дерева с бронзою. На стенах – виды Гатчины и Павловска. Канапе и кресла, обитые сафьяном. Налево – дверь в парадные апартаменты; направо – через коридор, в кабинет-спальню Павла. В глубине – окно на Нижний Летний сад. У окна маленький столик с бумагами, перьями и чернилами. Полдень. Сперва – луч бледного зимнего солнца; потом – сумерки. Оттепель, мокрый снег хлопьями.

Павел. Мария Федоровна. Александр. Константин. Елизавета. Пален. Роджерсон, лейб-медик. Кутайсов. Аргамаков, плац-адъютант Михайловского замка. Марин, поручик.

Мария Федоровна входит слева, лейб-медик Роджерсон – справа; посередине комнаты встречаются, почти сталкиваются.

Мария Федоровна.Где он? Где он?

Роджерсон.Не угодно ли будет обождать вашему величеству: государь никого принимать не изволят, – меня сейчас прогнали.