Минеко Иваски - Настоящие мемуары гейши

Святыня Ясака располагается на холмах Нигасияма, горной цепочке, которая связывает Гион Кобу с восточным Киото. Сам же Гион Кобу, находится к западу от святыни и занимает приблизительно одну квадратную милю. Этот район напоминает сеточку чистеньких переулков. Ханамикоджи (путь, идя по которому наблюдают цветение сакуры) проходит через центр района с севера на юг, а улица Синмонзен пересекает его с востока на запад. Старые каналы, наполненные чистой водой, текущей с восточных гор, протекают практически по соседству. Улица Сибанси, та самая на которой располагается окия, ведет прямо к окрестностям святыни.

Тетушка Оима рассказала мне и свою историю.

– Я родилась здесь, вскоре после того, как адмирал Перри пришел в Японию. Если бы капитан Морган увидел первой меня, думаю, он женился бы на мне, а не на Оюки.

Эти слова заставили нас расхохотаться. Оюки считалась одной из самых известных гейко всех времен. У нее имелся хозяин, звали его Джордж Морган, и он был американским миллионером. В конце концов он женился на ней, затем они переехали в Париж, и Оюки стала легендой.

– Не может быть, чтобы ты была такой же красивой, как Оюки! – запротестовали мы.

– Еще красивее, – поддразнила нас тетушка Оима. – Оюки выглядела довольно смешно.

У нее был большой нос, но, вы же знаете, иностранцам нравятся такие вещи.

Все равно мы никак не могли ей поверить.

– Я стала найкай и работала у капитана Тимото в известном ресторане на юге от Понточо. Я мечтала о том, что когда-нибудь у меня будет собственное дело.

(Найкай – это женщина, которая наблюдает за приготовлением пищи и обслуживает банкеты в очая и дорогих ресторанах. Быть найкай – уже само по себе достойное занятие.)

– И я тоже жила тут, – вмешалась Аба, – это было до того, как я вышла замуж за дядюшку. Мы были одним из самых успешных домов в Гион Кобу. Нигде больше не было столько посетителей. Да, тогда мы переживали действительно золотые времена.

– У нас были четыре гейко и две майко, – добавила тетушка Оима. – Одна из наших гейко считалась самой настоящей звездой всего Гион Кобу. Ее звали Йонею, и она была самой лучшей гейко из всех. Я искренне надеюсь, что ты станешь такой же, как она. Но слушай дальше, Минеко. Семья мамы Сакагучи содержала тогда большой окия. Моя мать, Юки Ивасаки, сотрудничала с ними, и дом Ивасаки был частью Сакагучи окия. Поэтому я всегда спрашиваю совета мамы Сакагучи, обращаюсь к ней за помощью при принятии решений и называю ее «мама Сакагучи», несмотря на то что старше ее на целых десять лет.

Со временем все кусочки этой истории заняли свои места и слились в единое целое.

Йонею сделала блестящую карьеру. В довоенной Японии она была гейко самого высокого класса, и, как вы, наверное, догадываетесь, во многом благодаря ей об Ивасаки окия шла слава как о самом удачливом доме.

Йонею была классически красива, и мужчины так и вились вокруг нее. Одним из ее опекунов был очень важный барон, он всегда выплачивал ей предварительный гонорар. Кроме того, платил девушке стипендию, за что она в любое время была обязана развлечь его самого или его гостей, когда бы это ни понадобилось.

Подобный расклад не являлся необычным. Иметь что-то вроде персональной гейко было очень престижно, позволить себе такую роскошь мог только человек очень высокого положения, а в 1930 году в Гион Кобу царило изобилие. В район стекались гости со всей Японии – тут были и самые известные в своем кругу бизнесмены, и аристократы. Они соперничали между собой за право быть опекуном самой популярной гейко. Такая помощь чем-то похожа на патронаж (или спонсорство), скажем, в опере, но, вместо того чтобы ходить в оперу, человек финансово поддерживает свою любимую оперную диву. Как и спонсор в опере, не ожидающий от этой дивы сексуальных услуг, так и барон помогал Йонею только ради красоты искусства, которое она воплощала, и ради блеска ее глаз, который также «освещал» и его репутацию.

Однако я не хотела бы создать неправильное впечатление. Почти невозможно оставить наедине с элегантной, красивой и талантливой женщиной богатого мужчину и ожидать, что ничего не случится. Романтические отношения возникают во все времена. Иногда они ведут к замужеству, иногда только причиняют боль. Я встретилась с тем, кого полюбила, еще тогда, когда работала в Гион Кобу. С другой стороны, Старая Меани всегда влюблялась в клиентов, впоследствии разбивавших ей сердце.

Йонею имела продолжительные романтические отношения с богатым и могущественным человеком по имени Сейсуке Нагано, наследником главного концерна кимоно. В довоенной Японии, как правило, успешный, деловой человек имел семью. Браки заключались исключительно для того, чтобы продлить династию, а не по любви, но у многих знатных и богатых мужчин часто уже были жены.

Йонею забеременела от Сейсуке и 24 января 1923 года родила девочку в родном окия. Обитатели дома встретили новость с ликованием. Девочка – это сокровище. Ее могли растить прямо в окия, а окажись она еще и талантлива, то может стать прекрасной гейко. Могла стать даже атотори. С мальчиками было намного сложнее. Окия был предназначен только для женщин, и мать мальчика должна была покинуть окия и жить отдельно либо отдать сына на усыновление или на воспитание.

– Как звали дочку Йонею? – спросила я.

– Ее назвали Масако.

– Ты имеешь в виду Старую Меани? – я не поверила, когда впервые она рассказала мне эту историю.

Несмотря на то что у мадам Оима не было дочери, я каким-то образом догадалась, что Старая Меани – ее внучка.

– Да, Минеко, Старая Меани дочь Йонею. Мы с ней не родные по крови.

В то время, когда родилась Масако, мадам Оима, как настоящая дочь Юки, была наследницей дела по линии Ивасаки. У нее не было своих детей, и она удочерила Йонею, чтобы гарантировать непрерывность династии. Йонею была идеальной кандидаткой в наследницы. У нее имелся огромный круг знакомых, способных стать опекунами юных гейш, что могло помочь укрепить бизнес и способствовать его дальнейшему процветанию. Она была сведущей во всех делах гейко и вполне могла обучать тех, кто пришел бы после нее.

Обеспечение непрерываемой линии наследия – одна из главных задач владелицы окия, и она полностью отвечает за это. Тетушка Оима и Йонею искали ту, кто сможет стать следующей владелицей. Они были взволнованы появлением Масако и молились о том, чтобы у малышки оказались способности для того, чтобы стать следующей атотори.

Масако начала учиться дзиута (классическая форма японского пения и музыки), когда ей было три года, и казалось, что у нее был огромный потенциал. В шесть она начала изучать чайные церемонии, каллиграфию и игру на кото (японский музыкальный инструмент). Но чем больше она росла, тем очевиднее становилось, что девочка обладает тяжелым характером. Она была склонна к сарказму и слыла не слишком дружелюбной.