Михаил Самарский - Девочка по имени Хочу

– Сынок, ты остаешься на хозяйстве. Отгулы мои закончились, пора и на работу выходить, – говорила тетя Надя.

– У тебя есть теперь помощница, ее и оставляй на хозяйстве, – грубо ответил Глеб.

– Да она же еще молодая, неопытная, ребёнок совсем, пусть сначала освоится. У нее другая жизнь была, понимаешь? – жалобно говорила тетя Надя.

– Была другая, но теперь ее нет. Пусть привыкает к новой, – отрезал парень.

– Будь немного терпимей, Глеб, – сказала женщина, – прошу тебя, не обижай девочку, пока меня не будет.

– С чего ты взяла, что я её могу обидеть? – усмехнулся Глеб.

– Я же слышу, как ты всякие колкости в ее адрес отпускаешь, – продолжала тетка, – не надо этого делать, сынок. Она столько горя пережила за последние дни, ей сейчас очень тяжело. Поддержи девочку.

У Вики на глаза навернулись слезы, было нестерпимо больно слышать, как тетка ее защищала.

– Не я же виноват в ее бедах, пусть своего папашу благодарит, сам сел и жену погубил, – резко ответил молодой человек.

Слова Глеба так задели Вику, что она вскочила с кровати и вихрем ворвалась на кухню. Вика в этих самых кружевных коротеньких шортиках и майке, со спущенной одной лямкой и с взлохмаченными волосами, стояла, уперев руки в бока:

– Мой отец ни в чём не виноват, его подставили, – закричала девушка, нижняя губа ее дрожала, и, подойдя к парню, она толкнула его в грудь двумя руками, – и не тебе судить его. Понял?

Глеб, не ожидавший такого выпада со стороны девушки, сначала опешил, но, спустя несколько секунд, вскочил с табуретки так, что та упала на пол, и, наклонившись близко к девушке, сквозь зубы произнес:

– Конечно, не виноват, а ты разве не знала, что у нас тюрьмы забиты невиновными и подставленными людьми? – парень в ответ ткнул указательным пальцем в грудь девушки, – понимаешь, не бывает дыма без огня. Был бы твой отец честный, никто бы его не посадил. Хочешь ты это принимать или нет, но твой отец вор.

– Это еще не доказано, еще не было суда, – девушка сжала кулаки и отчаянно закричала.

– Докажут, дело времени, – глаза Глеба, в которых идеально сочетались пламя и лед, сузились, – народу устроили показательную порку, выбрали самого зажравшегося чиновника, твоего папашу в качестве козла отпущения, и вешают нам лапшу на уши, смотрите мол, мы боремся с коррупцией. А если копнуть глубже и пересажать всех крадунов, таких, как твой папик, то у нас в стране тюрем не хватит. Во власти воруют все, к сожалению, но не все крадут в таких количествах. А твой отец перегнул палку, слишком выросли у него аппетиты. Конечно, ему же надо было капризы своей принцессы выполнять, – Глеб все больней и больней бил по самолюбию девушку.

– Не называй меня принцессой, – ее губы дрожали и на глазах блестели слезы.

Девушка была настолько взбешенной, ее грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, что парню хотелось сгрести ее в охапку, прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока она не успокоиться.

– Хорошо, не буду, ваше высочество, – ехидно произнёс Глеб, злобно улыбаясь.

– Я тебя ненавижу, сволочь, – затряслась девушка, сжав кулаки так, что ногти ей впились в ладонь.

Парень схватил одной рукой девушку за плечо и, приблизившись к ней, процедил ей в лицо:

– А я ненавижу таких сучек, как ты.

Вика вырвалась из его рук и выскочила из кухни.

Тетка, покачала головой, и с укором посмотрела на сына:

– Сынок, ну зачем ты так? Она сама все поймет, но для этого нужно время, не так сразу.

– Пусть уже спустится с небес на землю, – специально громко, чтобы слышала Вика, грубо ответил парень.

Девушка металась по комнате, выкидывая вещи из шкафа. Она достала сумку и начала их запихивать в нее.

Тетка вышла в гостиную и, увидев, чем занимается девушка, сложила руки на груди и спросила:

– Вика, девочка, ты зачем это делаешь?

– Я уезжаю, я больше здесь не останусь ни минуты, – девчонка в одном нижнем белье носилась по комнате словно ураган, собирая с полок косметику, духи, расчески, фены.

– Что ты такое говоришь? – жалобно спросила тетя Надя, – Прошу тебя, успокойся.

– Пусть катится, – в дверях появился Глеб. Он, сузив глаза, и поджав губы, наблюдал за девчонкой, как она, не обращая внимания на свой внешний вид, в гневе бегает по комнате и собирает свои вещи. Тетя Надя подошла к девушке, обняла ее и прижала к себе. Из-за ее головы, она посмотрела на сына и показала ему кулак. Глеб ухмыльнулся, он завидовал матери, ему самому хотелось так прижать девчонку к себе. Девушка освободилась из объятий тетки, упала лицом вниз на диван и заплакала. Тело девушки вздрагивало от рыданий. Глеб, не в силах больше на это смотреть, ушел в свою комнату, а тетя Надя села на край дивана и погладила ее по спине:

– Детка, не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо. Мы с тобой со всем справимся.

– Ничего хорошего уже не будет, – в гневе закричала девушка и села на диване, – с каждым днем становится всё только хуже и хуже. Я не хочу так больше жить, – девчонка обхватила голову руками, – тетя Надя, я не знаю, кому верить. Кто-то говорит, что мой отец хороший человек, кто-то называет его вором и казнокрадом, но я его все равно люблю, понимаете? – она подняла заплаканные глаза на женщину, – он мой отец, и какой бы он ни был, я не могу его предать, – Вика всхлипнула.

– Родителей нельзя предавать, ты все правильно делаешь, дочка, – женщина подвинулась к девушке и обняла ее, – но, прошу тебя, не надо так говорить, что ты не хочешь жить. Это большой грех. Ты еще совсем молоденькая, у тебя вся жизнь впереди. Плохое рано или поздно закончится. Вот увидишь, пройдет время, и ты будешь счастлива, девочка моя.

Девушка, услышав, как тётка назвала её доченькой, неожиданно обмякла. Она вдруг осознала, что эта женщина – единственный и самый близкий человек на всей земле. Вика обняла Надежду Юрьевну и горько заплакала.

– В чем оно заключается, это счастье? – всхлипывая спросила девчонка.

– В любви, – спокойно ответила женщина и прижала крепче девушку к себе, – встретишь своего человека, полюбишь его. Создашь семью, родишь ребенка и будешь жить ради родных людей. Самых родных. Вот в этом и есть счастье.

Женщина держала девушку в своих объятиях, покачиваясь с ней из стороны в сторону, и похлопывая ее по спине, как маленького ребенка, пытаясь успокоить. Всхлипы девушки становились все тише и тише, пока совсем не стихли.

– Как бы мне не хотелось тебя оставлять, но я вынуждена идти на работу. Я вернусь вечером, – вздохнула женщина, – так что вы тут с Глебом на хозяйстве остаетесь. Если что-то нужно будет тебе, спроси у него, он тебе поможет.

«Ага, – усмехнулась девчонка, – как же, поможет он. Я лучше умру, чем у него что-нибудь попрошу».

Тетя Надя трудилась в логистической компании, которая занималась перемещением различных грузов и товаров по стране. График ее работы, был, как у многих трудящихся граждан, пять рабочих дней в неделю и два дня выходных. На время похорон сестры женщина взяла отгулы и теперь предстояло вновь вернуться к трудовым будням. Тетка, поцеловав девушку, уехала, а Вика пошла смывать с лица следы от слез. Выйдя из душа, девушка прислушалась, в квартире было тихо. Видимо, пока она была в ванной Глеб куда-то ушел. Она прошла на кухню, включила чайник и заварила кофе. Тетя Надя в день приезда ей все показала, где что лежит, и какие продукты, где хранятся. Она, придвинув табуретку к окну, устроилась с напитком на подоконнике. Девушка взяла телефон, обнаружив в нем лишь сообщение от Вовки: