Михаил Самарский - Девочка по имени Хочу

– Нет, – ответила девушка, – все хорошо.

– Ну и слава богу, а то я переживала, – ответила женщина, – ты перебралась в комнату Глеба? – женщина посмотрела на Вику.

– Да, но я могла бы и здесь пожить, – девушка подобрала под себя ноги, – он, наверное, теперь будет злиться на меня из-за этого?

– Ничего позлится и перестанет. А тебе нужна отдельная комната, к нему друзья приходят по вечерам, будут к тебе заглядывать, – тетка взяла с полки дивана крем для рук и, выдавив небольшое количество на ладонь, размазала между руками, – он парень, ему какая разница, где спать. Только надо будет постельное белье сменить, сейчас досмотрим фильм и пойдем, я тебе покажу, как это делается, – женщина, глядя на племянницу, улыбнулась.

Вика немного смутилась и с досадой поджала губы.

«Действительно, я какая-то неумёха, как говорит Глеб, даже постельное белье не могу поменять».

Неожиданно на экране телевизора начался краткий обзор новостей. Первой из них была новость о ее отце. Голос за кадром говорил:

– Экс губернатор Белов Александр Владимирович, отстраненный от должности президентом Российской Федерации в связи с утратой доверия и находящийся в СИЗО в связи с предъявленными ему обвинениями в получении взятки, и многомиллионном хищении государственной собственности решил жениться на гражданке Василенко Анжелике Сергеевне. Предыдущая жена бывшего чиновника, скончалась от сердечного приступа. Следователь согласия подследственного пока не дал, в связи, с чем бракосочетание, вероятнее всего, будет перенесено на неопределенный срок…

Вика замерла, не в состоянии пошевелиться. Господи, как такое возможно? Как он мог? Мать же совсем недавно умерла, почему он так поступает? На глазах девушки заблестели слезы. Она вскочила с дивана и побежала в ванную. Девушка села на край и, закрыв лицо руками, горько заплакала. Вика, всхлипывая, положила руки на раковину, опустив на них голову, и рыдания, вырываясь наружу, сотрясали ее хрупкое тело. Услышав стук в дверь, девушка подняла голову и, смахнув слезы, распахнула ее.

Тетя Надя обняла племянницу и тихо сказала:

– Не плачь, детка, пойдем, поговорим.

Женщины вернулись на диван. Тетка, обняв девушку за плечи, прижала ее к своей груди и произнесла:

– Вот по этой причине мы и перестали общаться с твоей матерью. Прости, детка, но буду говорить, как есть. Ты уже девушка взрослая, должна понимать. Отец твой гуляка еще тот. В молодости, да и сейчас, ты же видишь сама, – тетка кивнула на телевизор, – увивался за каждой юбкой, изменял моей Оленьке налево, направо. И она знала об этом и закрывала глаза. Что я только не говорила ей, как только не убеждала, бросить, уйти от него и начать новую жизнь. Она же красавица была, нашла бы себе достойного мужика, и жила бы в любви, не терпела бы этот позор и унижения.

– Почему я никогда этого не замечала? – всхлипнула девушка.

– Что ты могла замечать? Ты же еще совсем ребенок, у тебя своя жизнь была. Дети они всегда такие вещи узнают последними, когда уже все рушится и невозможно скрывать, – тетя Надя убрала мокрые от слез волосы девушки назад.

– Хотя я слышала, до меня доходили слухи, но я думала, что это люди сплетничают. Обо мне ведь тоже много всяких гадостей говорили, того чего и в помине не было. Я думала, что также и с отцом, – девушка вытерла ладонью глаза.

– С отцом твоим это не сплетни были. В начале его карьеры, как губернатора, скандал был страшный. В бане они тогда парились с такими же, как он чиновниками. Ну и знаешь, как это бывает, мужиков то ли пар пробирает, то ли напитки, которые они там употребляют, в общем, захотелось им женщин. Дали задание водителю привезти девчонок, тот привез. Одна из них оказалась малолеткой. Сняли их там всех во время этой оргии, то ли банщик, то ли сами девчонки. И пошли эти фотки гулять по интернету. Заинтересовались органы, стали копать, батя твой еле замял этот конфликт. А тут еще девчонка давай предъявлять ему претензии и шантажировать. В общем, чтобы все это утрясти, денег отвалили не мало. С девчонкой вроде все проблемы решил, но вот только девушка потом эта совсем исчезла из города, – женщина мельком взглянула на Вику, та, отодвинувшись от тетки, смотрела на нее глазами полными ужаса.

– То есть вы хотите сказать, что девушку убили?

– Не знаю, детка. В городе разные слухи ходили, кто говорил, что она уехала, кто говорил, что вроде где-то её труп нашли, – женщина теребила край халата. – Кто знает правду. Понятное дело, сам Александр Владимирович никого не стал бы убивать…

– О, Господи, нет, этого не может быть. Отец не такой, – девушка вскочила с дивана, и заметалась по комнате.

– Девочка, я же говорю, что знаю. И никто не знает. Тебе, конечно, это сложно принять, как и твоей матери тоже было тяжело в это поверить. Но факты есть факты и они говорят сами за себя.

– Я не знаю, как жить со всем этим, – девушка вновь села на диван и обхватила голову руками.

– Это не твоя жизнь Вика, это жизнь твоих родителей. Не бери их вину на себя. Ты ни в чем не виновата, – женщина погладила девчонку по спине.

– Как же мне теперь стыдно! – вспомнила девчонка. – Я ведь так груба была с мамой. Почему, почему я не попросила у нее прощения? Если бы я знала, что она умрет, я бы в ногах у неё валялась, лишь бы она меня простила. Не слушалась её совсем, ни во что не ставила, раздражалась, а она мне тысячу раз говорила, чтобы я училась, чтобы жила по-другому. А я даже школу не смогла окончить, – девушка сидела, склонив голову, покачиваясь из стороны в сторону, – как же стыдно, – вновь повторила Вика.

– Это хорошо, детка, что ты осознаешь свою вину. Мы все делаем ошибки, но нужно уметь их признавать. Не сомневайся, мы с тобой обязательно всё исправим, и ты будешь жить счастливо, вот увидишь. Потом вспомнишь мои слова. А насчет матери, ты не переживай, я уверена она тебя сейчас слышит и не держит на тебя зла. Матери умеют прощать, как никто другой.

Женщины обнялись и долго сидели молча, переваривая полученную информацию.

Девушка, позже, лежа на удобной кровати Глеба, еще долго думала о родителях. Сердце девушки не хотело принимать новый образ отца, в нем жил ее добрый и любящий папа.

Она, включив настольную лампу, подложила под спину подушки повыше, взяла в руки Мишеля Монтеня и, открыв на первой попавшейся странице, начала читать: «Как пустующая земля, если она жирна и плодородна, зарастает тысячами видов сорных и бесполезных трав и, чтобы заставить ее служить в наших целях, необходимо сначала подвергнуть ее обработке и засеять определенными семенами; как женщины сами собою в состоянии производить лишь бесформенные груды и комки плоти, а для того, чтобы они могли породить здоровое и крепкое потомство, их необходимо снабдить семенем со стороны, – так же и с нашим умом. Если не занять его определенным предметом, который держал бы его в узде, он начинает метаться из стороны в сторону, то туда, то сюда, по бескрайним полям воображения…»