Кэт Кроули - Любовь в каждой строчке

Генри не любит восклицательных знаков. Если только ими не заполнена целая страница – и тогда они похожи на дождь. Уж точно он ни за что не поставит два. Однажды мы даже разговорились на эту тему: Генри перечислил четырнадцать знаков препинания [6] В английском языке 14 знаков препинания. , расставив их в соответствии со своим отношением к ним, от любимых к нелюбимым. «Многоточие, – заявил он, – чертовски хорошо». Восклицательный знак в его понимании слишком громкий.

А вот Эми обожает восклицательные знаки. Это явно ее рук дело. Я представила, как она, заглядывая Генри через плечо, читает мое письмо и советует, что ответить. «Не отвечай. Она все равно уезжает». Я сердилась не потому, что он не был в меня влюблен. С этим ничего не поделаешь. Он позволил Эми командовать собой, он поставил ее выше меня – вот что удручает.

Генри так и не ответил на мое письмо. Никогда даже не упоминал о нем в тех длинных посланиях, которые он присылал мне и на которые я не отвечала – в них была одна Эми.

Генри не знает про Кэла. Знал бы – обязательно приехал бы на похороны. Просто ему не сказали ни я, ни мама. Роуз не может говорить об этом без слез, а она никогда не позволяет себе плакать на людях. Кэл не пользовался фейсбуком. Он просто завел страничку, но никогда ничего на ней не постил. Тим Хупер, лучший друг Кэла из Грейстауна, за пару месяцев до его гибели переехал в Западную Австралию. Я отправила ему письмо. Мне не пришлось просить его не оглашать эту новость в социальных сетях – мне противна сама мысль о том, что люди будут комментировать смерть Кэла как какую-то сплетню. Тим и сам все понял.

В глубине души я хочу зайти в «Книжный зов», как только приеду. Я подошла бы к Генри и все ему рассказала, а он отложил бы книгу и обнял меня. Но вместо этого я открываю его письмо, читаю первые строчки и снова злюсь:

Дорогая Рэйчел, раз ты мне совсем не пишешь, могу предположить только одно: ты забыла меня. Все же напоминаю тебе о кровной клятве, которую мы дали в третьем классе.

Я складываю листок и с помощью Вуфа зарываю его в песок.

Просыпаюсь в пятницу утром – моя сестра Джордж стоит у дивана, на котором я заснул вчера и где собираюсь спать всю неделю. После расставания мне было плохо – это предсказуемая реакция. Я и не собирался относиться к этому философски. Буду все время лежать и вставать только в туалет и за бутербродом. Пока Эми не вернется ко мне. А она всегда возвращается. Это дело времени.

Прежде чем обосноваться на диване, я собрал все книги, которые могут мне понадобиться: Патрик Несс, Эрнест Клайн, Нил Гейман, Фланнери О'Коннор, Джон Грин, Ник Хорнби, Келли Линк и, если ничего не поможет, Дуглас Адаме.

– Надо. Встать. – Джордж слегка подталкивает меня коленкой, это у нее что-то вроде объятий.

Люблю свою сестру, но, как и весь остальной мир, не совсем ее понимаю и, честно говоря, даже побаиваюсь. Ей семнадцать, в этом году она пойдет в двенадцатый класс. Ей нравится учиться, но она ненавидит школу. В седьмом классе, получив стипендию, она поступила в частную школу на другом берегу реки и по настоянию мамы продолжает туда ходить, хотя предпочла бы Грейстаун-хай. Обычно она ходит в черном, носит футболки с надписями типа «ЧИТАЙТЕ, НЕГОДЯИ». Иногда мне кажется, она так сильно любит постапокалиптические книги, потому что была бы рада концу света.

– Ты собираешься вставать? – спрашивает она, и я качаю головой – объясняю, что буду ждать, когда жизнь станет лучше, лежа.

В руке у нее промасленный бумажный пакет. Точно знаю: там пончик с сахаром и корицей. Сажусь.

– Сейчас мне незачем вставать, – говорю я и тянусь за пакетом.

– Всем нам незачем вставать, жизнь бессмысленна. Однако мы встаем – так уж устроен человек, – изрекла Джордж, протягивая мне кофе.

– Мне не нравится, как устроен человек.

– Никому не нравится.

Я доедаю и снова заваливаюсь. Лежу, уставившись в потолок.

– У меня есть невозвратный билет в кругосветку.

– Ну так отправляйся смотреть мир, – пожимает плечами Джордж.

Мимо проходит папа.

– Вставай, Генри, – говорит он. – Ты совсем раскис. Джордж, скажи ему, что он раскис.

– Ты раскис, – подтверждает сестра и слегка толкает меня, чтобы сесть рядом. Приподняв мои ноги, кладет их на свои.

– Я вот не понимаю, – продолжает папа, – в детстве вы были довольны жизнью.

– Я никогда не была довольна жизнью, – возражает Джордж.

– Ну да… но Генри-то был!

– А теперь нет. Трудно представить жизнь хреновее, чем у меня сейчас.

Джордж показывает мне обложку книги, которую читает, – «Дорога» [7] «Дорога» – постапокалиптический роман Кормака Маккарти. Опубликован в 2006 году. .

– Согласен, может быть хуже, если наступит конец света и люди начнут поедать друг друга. Но это уже не то.

– Генри, будут и другие девушки, – замечает папа.

– Почему вы все так говорите? Я не хочу других девушек. Хочу эту. Только эту.

– Эми тебя не любит. – Джордж произносит это мягко, будто осторожно засовывает осколок мне в глаз.

Эми любит меня. Любила. Хотела проводить со мной много времени, а это то же самое, что быть со мной всегда.

– Если кто-то хочет быть с тобой всегда, это любовь.

– Но ведь она не хотела, – настаивает Джордж.

– Сейчас. Сейчас она не хочет, а тогда хотела. Все не может так быстро измениться, а если и может, должно быть противоядие.

– У него крыша едет, – вздыхает Джордж.

– Сынок, прими душ, – советует папа.

– Зачем? Назови хотя бы одну причину.

– Ты сегодня работаешь.

И я, убитый горем, плетусь в ванную.

По мнению Джордж, наша семья никуда не годится, когда речь идет о любви, – печальный факт. Даже у кота, Рэя Брэдбери, ничего не получается с местными кошками. Родители шесть раз пытались начать все сначала, но в прошлом году наконец развелись, и мама из книжного переехала в маленькую квартиру в Ренвуде, через два района от нас. Джордж, когда приходит из школы, все время сидит в магазине у окна и делает записи в дневнике. Папа со времен отъезда мамы ходит как в воду опущенный, у него появилась привычка: каждый вечер, перечитывая Диккенса, съедать по целой плитке шоколада с мятой.

С Джордж я не согласен. Нет, я не надеюсь на удачу в любви, просто думаю, что в любви не везет всему миру. Эми меня любила. Разве возвращаются к нелюбимым? Я пытаюсь понять, где допустил ошибку. Должен же быть момент, когда я сплоховал? Если удастся его вернуть – я все исправлю…

«Почему? – Я вытираюсь в ванной и пишу Эми эсэмэс. – Должна же быть причина. Хотя бы о ней ты можешь мне сказать?» Отправляю сообщение и спускаюсь в магазин.

– Теперь выглядишь лучше, – одобрительно замечает папа.

Джордж поморщилась и решила промолчать.