Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

– Упелся вундеркинд! Да не в этом дело, – отмахнулся Колпакиди. – Отстаём, брат, кошмарно и безнадёжно отстаём от проклятых капиталистов! А нам бы, дядя, как японцам. Вот ты представь, что такое эти макаки, до войны из себя представляли. Да ничего особенно. Бряцали своими самурайскими мечами…

– Ага, – насмешливо кивнул Шишкин. – Оттяпали у могучей Российской империи пол-Сахалина и Курильские острова, эскадру нашу утопили, потом Китай к рукам прибрали, американцам Пёрл-Харбор устроили, дредноутами своими весь Тихий океан утюжили…

– Ну да. А после войны? Загнали их обратно на острова – не рыпайся! Другие так бы и молчали, хором в тряпочку, а японцы? Скупили потихоньку по всему миру лицензии да патенты, своего понапридумывали и – что сейчас? Прут по электронике так – ажно пиджаки заворачиваются! А уж это, – Колпакиди презрительно кивнул в сторону коробки с пивом и шоколадной «аляски», – побочный ширпотреб! Нам этого добра контейнерами сыпят, лишь бы геологи ударно пахали.

– Так это ты у геологов урываешь?

– Тёзка! Ты о чём?! Там и нашим работягам – выше крыши! Я регулирую взаимовыгодный товарообмен. В ваше «сельпо» – тряпочки, а геологической братии от вас – свежайшее молочко, сметанку, картофель-моркофель, мясцо парное, курочек-яичек…

Колпакиди встрепенулся бойким петухом и сменил тему:

– Но вообще-то я к тебе по конкретному делу прискакал. Чегой-то рыбки свежей захотелось. Да и братцам-геологам разнообразие к столу.

– Так и напряг бы нашу Поликарповну. Целая колхозная бригада имеется, рыболовецкая… Правда, сейчас она вряд ли… Лёд-то ещё не сошёл, даже закраин на озере не видать…

– Про бригаду мне известно. Но я-то не только снабженческой пользы для, но и удовольствия ради. Неделя, Саня, какая-то колготна́я выдалась. Душой и телом расслабиться хочется. Где-нибудь на бережку речки-невелички или озерца… Самому рыбку половить, для души…

– Так это – запросто, – сказал Шишкин-младший. – У нас тут и речек и озерцов! Я и сам бы не прочь с удочкой посидеть…

– Во! С хорошей компанией и с достаточным количеством «сугревающего» на природе-матушке нет никакой разницы: грибы ловить или рыбу собирать! – хохотнул Колпакиди. – Но, а вправду, дядя, есть тут у вас эдакое тихое озерцо, чтобы порыбачить? Без постороннего, так сказать, глазу.

– А чего такая конспирация? – недоумённо спросил Шишкин-младший. – Мало ли мест… Да и то: ты – на одном берегу, а что там, на другом… У нас народ не навязчивый. Или тебе не столь рыбалки, сколь сабантуйчика-пикничка на водоёмчике захотелось?

– Не-е… Именно порыбалить. Без баб, но и без постороннего глазу.

– Хм… Интригуешь!

– Ага! – кивнул Колпакиди. – А вся интрига, тёзка, заключается в том, что есть у меня среди местных геологов человечек, который нам такую рыбалку обеспечит – тебе и не снилось. Ты только место покажи! Нам и удочки не понадобятся…

– Это как так? – спросил Шишкин, уже догадываясь, на что намекает Александр-старший. «Пёс Барбос и необычный кросс» – не иначе.

– Берём палочку аммоналу и… – Колпакиди догадку подтвердил.

«Ну ты ж и сука… – подумал Шишкин. – Рыбку половить, для души… Бухнуть шашку, собрать рыбу, сдать в столовку геологам и ещё денежку получить… Японским и прочим дефицитом ворочает, а и по мелочовке не попустится…»

И вспомнилось тут Шишкину-младшему одно прошлогоднее октябрьское приключение. Вернее, не приключение, а происшествие, перепугавшее тогда до глубины души.

Людмила Манько праздновала именины.

– А не выехать ли нам на природу? – предложил глава семейства. – День замечательный. Тепло, светло и мухи не кусают. Костерок разведём, шашлычок пожарим, как? Мне тут ребята одно озерцо малюсенькое показали – место обалдевающее!

– Правильно! – поддержала отца рассудительная Анечка. – Маме в её положении очень полезно будет! И ей, и будуще… – Она, видимо, подумала, как лучше сказать: братику ли, сестрёнке, но разрешила дилемму с мастерством опытного дипломата, несмотря на свой пятилетний возраст: – Будущему ребёнку!

Под общий хохот собрались быстро. Тем более что великий кулинар Манько продемонстрировал, как споро он наполнил эмалированную кастрюльку куриными крылышками, не пожалел туда лука, перца, посолил и залил всё это поллитровкой пива.

– Через два часа бе-елые крылья, белые крылья нам обеспечат полёт неземно-ой! – пропел он, тут же представ вылитым Ободзинским, только с усиками.

– Виталя, – тем не менее, озабоченно проговорила Людмила, – ты всё-таки поставь в сумку пару мисочек с холодцом, а то пока твой шашлык поспеет, мы с голоду умрём.

До заповедного озерца пилили около часа. Место и впрямь оказалось замечательное. Высоченные сосны и пихты, вкусно пахнущие морозцем кусты багульника, укромно спрятавшие уютную полянку на бережку крошечного, метров пять в поперечнике удивительно круглого озерца, уже схваченного серебристым ледком.

Виталя принялся колдовать с шашлыком, Шишкин-младший довольно удачно для него – с третьей спички – запалил костерок и подался поднабрать сушняка. Людмила, поставив близ огонька обе миски с холодцом, который, как оказалось, совершенно замёрз в холодильнике, крошила какой-то салат, поглядывая на важно разгуливавшую среди багуловых кустов Анечку.

– Давайте рыбу ловить! – звонко прокричала Анечка. – Ловись, рыбка, большая и маленькая!.. – Вооружившись обломком засохшей и сучковатой сосновой валежины, она уже стояла в двух шагах от кромки бережка на белом круге и, как пешнёй, долбила озёрный лёд.

К ней кинулась вся взрослая троица. Первым подлетел отец, шагнул на лёд, подхватил «рыбачку» и еле успел выскочить на берег. Лёд хрустнул, раздался и обнажил трещину чёрной воды. Людмила охнула и осела на рыжую пихтовую хвою, толстым слоем устилающую поляну.

– Тута за малы́ми нужон глаз да глаз! – раздалось вдруг. Все обернулись на голос и увидели невысокого крепенького мужичка лет пятидесяти, в серой телогрейке, подпоясанной солдатским ремнём. Из-под телогрейки виднелись толстые зимние штаны, заправленные в кирзовые сапоги, на голове красовалась видавшая виды кроличья шапка.

– Рыбы тут отродясь не водилось. Мёртвая вода, – пояснил мужичок. – Откель тут она заведётся, рыба-то? Ежели, конешно, подназапускать мальков… Но, однако, не приживутся… Мёртвая вода…

– Здравствуйте! – сказал Шишкин.

– И вам всем доброго здоровьичка!

– А почему «мёртвая вода»? – спросил Виталий, продолжая прижимать к груди притихшую Аннушку.

– Так это ж не природа соорудила, – показал на озерцо мужичок. – Тут ещё до войны золотишко искал-рыл разный люд. Шахта это. Грят, глыбокая – метров на двадцать уходит. – Мужичок потыкал пальцем вниз, подумав мгновение, закончил: – А можа, и на всю тридцатку. Грят, не один тут из старательного люда головёнку-то загубил. Ихнего брата где землицей приваливало, а здеся из-под земли газ ядовитый пошёл, грят, кто-то даже задохся… Ага… Уж кака тут рыба… Рыбе тоже дышать требуется…