Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

– Так чего всё-таки…

– Потом, потом, – отмахнулся Шишкин. Недоумённая физиономия коллеги доставила ему даже какое-то злорадное удовольствие. Да и вообще… Уж куда лучше «сафари», чем возня с этим лингафонным кабинетом. Вчерашним вечером, под бдительным взором Терентьича, Шишкин с Потапычем-вторым перетаскали ящики с машины не на склад, а прямо в класс иностранного языка. Терпеливо дождавшийся прибытия ценного груза завхоз сверил перечень в накладной с фактическим наличием груза и только после этого отпустил Потапыча-второго с его самосвалом и углём, а Шишкину наказал не проспать и быть в школе к девяти часам утра.

– У меня будильник, – только и успел сказать в спину удаляющемуся в ночь завхозу Шишкин.

А утром и будильник не понадобился – ружейный залп грянул с пришкольного участка в восьмом часу утра. Оказывается, встают на селе рано не только доярки, как представлялось Шишкину, но и юные натуралисты, обнаружившие диверсанта в топинамбуре.

Тем временем «сафари» разворачивалось всё активнее.

Первая группа захвата и в самом деле обнаружила в овраге следы кабана. Стратегическое предвидение завхоза Лапердина оказалось точным. Кабан действительно устремился по оврагу вниз, к центру села. Но второй группе преследователей не повезло: хряка не заинтересовали близлежащие огороды, и он проследовал под мостками на Партизанской улице несколько раньше, чем там появились мужики под командованием школьного завхоза.

Преследовавшая кабана по следам пятёрка Остапчука, грязная до неимоверности, запыхавшаяся, потная и злая, смотрела на завхоза недобро, но стоит ли обращать внимание на такие мелочи. Хуже было то, что из оврага злодей выбрался по песчаному склону, надёжно скрывшему его следы. Далее маршрут беглеца преследователям представлялся крайне смутно: то ли он подался к озеру, то ли к сельпо, а может, на зады колхозной столовой или в западную часть села. Оставалось ждать, где «скотина безрогая» себя обнаружит.

И новый акт огородного терроризма не заставил себя ждать. Удар был нанесен выверенно и точечно: на пути хряка оказался на редкость ухоженный огород… Лапердиных!

– Все вы, мужики, бестолочи! И ты – главная бестолочь! – рыдая, выговаривала супругу дородная Мария Поликарповна, скорбно застыв у изуродованного цветника с растоптанными махровыми георгинами. Взрытые огуречно-помидорные грядки, казалось, её не занимали вовсе. – С чем твоя родная внучка послезавтра впервые отправится в школу?! Вот с чем?!

– Да вон у тебя какие гладиолусы, не хуже, чем у других!

Мгновенно растерявший при виде рыдающей половины весь командный апломб, вот это, про гладиолусы, Иван Терентьевич, ляпнул опрометчиво.

– Гла-ди-о-у-лу-сы? – нараспев переспросила Мария Поликарповна, оборвав рыдания. – Моя единственная внучка отправится в первый класс, как другие?..

Супруга железного Терентьича, не проронив больше ни слова, повернулась и скрылась в доме.

В воздухе ощутимо запахло грозой. Нет, не грозой – вселенской катастрофой. Это понимали все «сафаристы». Дело в том, что Мария Поликарповна Лапердина являлась директором того самого, единственного на всё село, магазина смешанной торговли, который по старинке именовали «сельпом». Собственно, в редком селе нет такой торговой точки, зачастую именуемой магазином смешной торговли, ибо ассортимент товаров на магазинных полках год от года скудел (тут мы поднялись до философии такой высоты, которая делает честь даже классикам, – кто же не помнит знаменитое лермонтовское: «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно»). А в большинстве заведений сельского смешторга и само слово «ассортимент» произносить неловко да и неприлично.

Но Мария Поликарповна умудрялась добывать в райторге то, чего другим её коллегам не удавалось. И с окружным военторгом у неё сложились прочные деловые связи. Мощная «контора» военной торговли, обосновавшаяся в областном центре, регулярно «отстёгивала» торговой точке, обслуживающей крошечный чмаровский гарнизон военных строителей, всякий промтоварно-продовольственный дефицит, которого хватило бы и на дивизию. А как иначе, если речь идёт о строительстве автострады союзного значения? Такая дорога для обороны Родины – это ого-го! Военно-торговые связи Марии Поликарповны позволяли ей прямо с колес получать в своё распоряжение заметную часть армейской бакалеи и промтоваров.

Конечно, Мария Поликарповна всемогущей волшебницей не была. Ларчик открывался просто: колхоз исправно снабжал отборным мясом и аналогичными молочными продуктами, картофелем и овощами столовые многочисленных управлений штаба военного округа, кафе при гостиницах и местных санаториях военного ведомства. Не менее весомой была и доля экологически чистой колхозной продукции в продовольственных наборах для генералитета и старших офицеров окружного штаба. Это вам не горе-поставки из подчиненного тыловой службе военного округа подсобного хозяйства, именуемого в обиходе военхозом. Чего сравнивать-то! Кто-то разве сравнивает изделие мастера индпошива с товаром ширпотреба? То-то и оно. В военхозе, уж извините, двор проходной, а в «Заре XXII-го партсъезда» сам председатель Потап Потапович Непомнящих поставки военным на контроле держит! Понимать надо!

Действуя примерно по той же схеме и с не меньшим успехом, Мария Поликарповна ежемесячно посещала ещё одну торговую базу в областном центре. А занималась эта база снабжением приписанных к столице нашей Родины геологоразведочных партий, интенсивно работающих на областных просторах в основном по изысканию и оценке залежей стратегического сырья, обеспечивающего ядерный паритет двух мировых держав. Родина, естественно, ничего не жалела для разведчиков недр, потому как разведчики показывали заметный результат. И с базы снабжения геологов, через соответствующий магазин в недалече – каких-то шестьдесят кэмэ! – расположенном от Чмарово поселке ГРП (геолого-разведочной партии), тоже тёк в «сельпо» полноводный ручей. А ещё… Впрочем, большинство дефицитных товаров до смешторговского прилавка не доходило. До подсобки магазинчика – да, а до прилавка – нет. Но все были довольны.

Однако наш заплыв по местной торговой реке с её притоками неоправданно затянулся. Вернемся к мужикам, с ужасом уставившимся на захлопнувшуюся за спиной Марии Поликарповны дверь. И вспомним великого А.С. Пушкина, создавшего нетленный образ «владычицы морской». Именно ею была для сильной половины чмаровского населения Мария Поликарповна Лапердина. Когда бы всё упиралось в механизмы распределения швейно-галантерейного дефицита и прочих архиважных с бабской точки зрения штучек-дрючек – это было бы полбеды. Выносящую мозг бабу и послать не грех. Но директор «сельпо» – именно и персонально Мария Поликарповна! – определяла ассортимент и объём вино-водочных изделий в местной торговой сети. Можно было хоть под венец вести продавщицу Любку или её сменщицу Ленку, но если бы Мария Поликарповна решила, что родное село – зона трезвости, значит, так тому и быть. Кстати, к описываемому времени Указ Президиума Верховного Совета СССР об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом ещё никто не отменил. Однако Мария Поликарповна с пониманием относилась к надеждам и чаяниям чмаровцев.