Джулиана Маклейн - Цвет судьбы

– Не знаю, как лучше сказать, – начала я. – Вчера я познакомилась с Адамом – тем мальчиком из Сомали. Сейчас ему двадцать семь. У него две сестры, Бекки и Диана. Обе просто потрясающие. Диана старшая, учится в Лос-Анджелесском университете на юриста, Бекки младшая. Очень умная, только что поступила в Оксфорд. Говорит, что хочет изучать античную литературу. В сентябре она идет в магистратуру, потом собирается защитить диссертацию…

– Замечательно, – откликнулась Кейт. Она внимательно слушала, явно не понимая, к чему я клоню.

В горле у меня встал ком: я не знала, какие слова найти, чтобы обрушить на нее эту новость.

– Кейт… – промолвила я наконец. – Знаешь, Бекки просто красавица. Мы с ней ровесницы. Она рыжеволосая, как ты. И Муры ее удочерили.

Несколько мгновений Кейт пристально смотрела на меня, затем, нахмурившись, откинулась на спинку стула.

– Что ты хочешь сказать?

Я накрыла ее руку своей.

– Сегодня утром я встала пораньше и позавтракала с миссис Мур. Она просто чудесная. Надеюсь, ты на меня не рассердишься – я стала расспрашивать о ее дочерях. Мол, узнала из Интернета, что все их дети приемные, и мне любопытно, откуда они. Она мне все рассказала, подробно и откровенно. Сказала, что мать Бекки забеременела в шестнадцать лет и хотела отдать ребенка на усыновление. Однако после автокатастрофы впала в кому. Ее родные передали Бекки частному агентству по усыновлению в Бостоне.

Вся кровь отхлынула от лица Кейт. Я смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд.

– Муры как раз хотели усыновить третьего ребенка, – закончила я, – подошла их очередь, поэтому им позвонили первыми.

Кейт облизнула пересохшие губы.

– А имя… – проговорила она дрожащим голосом, – имя матери известно?

Я покачала головой:

– Информация закрытая. Они даже не знают, вышла ли мать из комы. Но миссис Мур сказала мне название агентства.

Кейт схватилась за грудь. Медленно поднялась и тут же пошатнулась, словно готовая упасть.

В мгновение ока Райан оказался рядом и подхватил ее.

– Что с тобой? Тебе что-нибудь принести?

– Все хорошо, – с трудом ответила она. – Просто надо присесть.

Он помог ей дойти до дивана; я устроилась в кресле напротив.

– Может быть, не стоило тебе рассказывать?..

– Ты все сделала правильно, – тихо, словно с трудом, ответила Кейт. – Но как мне теперь быть? Я уже через это проходила…

– По-моему, нужно выяснить правду, – ответила я. – Кейт, ты не сможешь жить спокойно, если не узнаешь все до конца.

Кейт

Несколько минут ушло на то, чтобы переварить рассказ Мариссы о Бекки Мур. Немного придя в себя, я ушла в спальню и позвонила отцу.

К сожалению, трубку он не взял. То ли его не было дома, то ли, увидев, кто звонит, решил не отвечать – такое уже бывало.

Несколько часов подряд я набирала его номер – безрезультатно. Измученная долгим перелетом, я растянулась на кровати с мыслью, что завтра с утра первым делом позвоню в бостонское агентство по усыновлению.

На следующее утро я поднялась в пять и с мучительным нетерпением ждала девяти, когда в Коннектикуте открываются офисы. По счастью, дозвониться мне удалось сразу, и в трубке раздался не голос автоответчика – ее снял живой человек, некая мисс Бауэрс.

Я рассказала ей все.

Отсканировала свое свидетельство о рождении и отправила ей по электронной почте вместе с письменным разрешением предоставить закрытую информацию о ребенке и его родителях. Разрешение было заверено моей подписью.

Мисс Бауэрс сравнила ее с подписью на изначальных документах и объявила мне, что подпись не совпадает.

Тогда я нашла у себя давнее письмо отца с его подписью, отсканировала последнюю страницу и выслала ей.

На этот раз ответа пришлось ждать долго. Когда мисс Бауэрс наконец перезвонила, ее голос звучал озабоченно. На изначальных документах, сказала она, стоит подпись Кейт Уортингтон, однако, судя по всему, она подделана. Агентство свяжется с полицией и потребует расследовать действия моего отца. А мне она советует обратиться к адвокату.

То, что я подозревала всю жизнь, оказалось правдой. Моя дочь не умерла! Она выжила в катастрофе! Нет, я не сумасшедшая – я просто чувствовала, материнский инстинкт подсказывал мне, что она жива. Мало того: долгие годы она жила со мной в одном городе! Если, конечно, она и есть Ребекка Мур – ведь подтверждения у меня еще не было.

Быть может, мы с ней встречались на улице? Сидели в одном кинозале, смотрели одни и те же фильмы? Сколько раз я видела ее на фотографиях, натыкаясь в местной газете на очередную заметку о знаменитой семье Мур? Если она моя дочь, как я могла ее не узнать?

На эти вопросы я не знала ответа. Знала одно: девушка, которая может быть моим ребенком, сейчас здесь, в Новой Шотландии, совсем рядом. И именно моя дорогая приемная дочь Марисса нашла ее и привела ко мне.

Оправившись от первого потрясения, когда утихли слезы радости оттого, что мой ребенок жив, я вновь помрачнела. Ведь это означало, что отец сделал со мной нечто страшное. Предал меня, отнял самое дорогое – и двадцать лет мне лгал.

«А мама? – спрашивала я себя, стоя на террасе и щурясь на яркое летнее солнце. – Она знала?»

Нет! В такое невозможно поверить! Обычно мама была кроткой, послушной женой, но, когда дело касалось чего-то важного, смело защищала то, что считала правильным. Когда я отказалась делать аборт, она не стала меня заставлять. И именно она, уж не знаю как, убедила отца позволить мне родить.

Нет, очевидно, он обманул и ее.

Взор мой заволокла красная пелена. Я всегда считала себя уравновешенным, рассудительным человеком, гордилась тем, что не теряю головы даже в критических ситуациях. Однако сейчас мне хотелось выть, рычать, упасть и молотить кулаками по земле. Или броситься на отца и свернуть ему шею. Повезло нам обоим, что он был от меня за много миль, иначе не миновать бы мне появления в шестичасовых новостях.

Спасибо Господу за мобильный телефон! Это чудо техники позволило излить гнев на расстоянии.

Я вернулась в дом, достала телефон и набрала номер отца. Ответа, разумеется, снова не было.

– Папа, – заговорила я, когда раздался щелчок голосового сообщения, – лучше для разнообразия возьми трубку, потому что тебе придется многое мне объяснить. И не только мне, но и полиции! – Я перевела дух и продолжала с каким-то злорадным наслаждением: – Знаешь, папа, карма-то работает. Ты ответишь за то, что натворил! Да, все вскрылось. Она здесь, в Честере, где я сейчас живу. Я позвонила в бостонское агентство по усыновлению, и они…

Би-и-ип! «Если вы закончили свое сообщение…»

– Черт! Ты что, издеваешься?!

Я сбросила звонок и тут же набрала снова.