Александр Кулагин - Внутренний Голос

Кузина Доброхота занималась вышивкой, а также кройкой и выделкой меха и проявляла в этом деле недюжинный талант. Отец и братья регулярно отвозили её изделия на большую Сорберийскую ярмарку и выручали там за них приличные деньги. В действительности кузиной девушка приходилась Блэйку лишь по названию, учитывая, что сам он в собственной семье был подкидышем. Если уж говорить честно, даже те люди, которых он привык называть своими родителями, не доводились ему родственниками.

Никто, кроме меня, не знал истинную причину того, почему охотник так стремится почаще навещать знакомый Кэмпширский дом и почему он всегда старается дарить его хозяйке лучшие подарки. Самое интересное, что даже сам Доброхот до конца не отдавал себе в этом отчёта. Но лично я возлагал на Деметрию большие надежды. По моим расчётам, именно такая женщина могла бы со временем заставить охотника остепениться и стать более солидным. Я даже лелеял мечту, что она когда-нибудь сумеет отучить его вставлять ругательство через каждые два слова. Хотя это уже скорее походило на несбыточные грёзы. В любом случае Блэйка тянуло к хозяйственной и весёлой девушке. Однако в то же время ему внушала страх перспектива потерять личную свободу, так что, к сожалению, даже в своих помыслах он пока что не осмеливался заходить дальше дружбы и регулярного преподнесения богатых гостинцев.

"Да хватит уже на облака глазеть! Можешь успокоиться, дождя сегодня не будет. Это же ясно, как божий день: посмотри только на те высокие белые перья! Завтра - возможно. Но не сегодня".

То ли уловив моё мысленное замечание, то ли самостоятельно придя к тому же выводу, Блэйк довольно улыбнулся и уже развернулся, чтобы направиться в сторону темнеющей вдали тонкой полоски тракта... Тут-то всё и приключилось. Невесть откуда взявшийся неожиданно сильный порыв ветра подхватил шляпу Доброхота, который как раз оказался спиной к обрыву, и одним махом послал её с высокого берега прямиком на середину неспешно влекущей свои воды реки. Охотник издал отчаянный вопль и протянул руку в попытке изловить пропажу на лету. Однако его пальцы опоздали самую малость, успев поймать лишь воздух.

Опустившись на собранную течением кучу опавшей листвы, хвои и прочего сора, шляпа вольготно улеглась на вершине всего этого добра и закружилась, уносимая мутным речным потоком прочь от своего законного хозяина.

"Ну наконец-то! - вне себя от радости воскликнул я. - Наконец-то мы избавились от этого ужаса! Что поделаешь, Блэйк. Теперь тебе ничего не остаётся, кроме как отправиться в город, купить себе приличную треуголку и... Стой!!! Куда?!!!"

Я должен был это предвидеть. Но вот проблема: хоть мне и доступны многие сокрытые знания, они далеко не всегда помогают угадать, какой фортель мой подопечный выкинет в следующий момент... особенно если он и сам этого толком не представляет. Без каких-либо предварительных раздумий Блэйк, продолжая сжимать в руках штузею, с коротким, но ёмким словцом сиганул с обрыва прямо в реку вслед за своим так некстати вздумавшим искупаться головным убором.

Первое, что мы увидели, с головой окунувшись в по-весеннему прохладную речную воду, была сплошная мутно-белая стена пузырей, которая всегда образуется при падении в жидкость большого тупого тела. Однако уже через пару секунд пузыри рассеялись и вокруг нас плотным коконом сомкнулась непроницаемая тёмно-зелёная влажная мгла.

"КРЕТИН!!!" - только и сумел воскликнуть я, хотя полезной подсказкой или добрым советом это замечание назвать было трудно.

В то время как Блэйк беспомощно барахтался в зелёной, с привкусом ила и песка воде, мне не оставалось ничего иного, кроме как взять под свой личный контроль его конечности. Усиленно гребя руками охотника, я устремил наше с ним тело в ту сторону, где, как мне удалось установить, находился верх. Таким образом, благодаря своему обычному везению, а если точнее - благодаря моей активной помощи, Блэйк умудрился вынырнуть на поверхность, не треснувшись головой о плывущее вблизи большое бревно. Хотя на это у него были все шансы, ведь за то время, пока мы были под водой, бревно, движимое течением, оказалось как раз над нами.

Надо отдать человеку должное - он и без моей подсказки догадался, что ружью лучше оставаться сухим. Уже почти входя в воду, охотник выпустил штузею из рук, позволив ей приземлиться на скопление дрейфующих поблизости старых веток. В результате уже в следующие полминуты он получил возможность вернуть своё сокровище себе целым и почти не намокшим. Держа ружьё в левой руке над головой и усердно загребая правой, Доброхот подплыл к своей многострадальной шляпе и, ухватив её, торжествующе расхохотался, чуть не набрав при этом полный рот мокрого речного сора.

"Молодец! Просто слов нет! Спас кусок ткани с пером. А нас самих теперь кто спасёт?! Да не барахтайся ты на одном месте! За дерево хватайся, балда!" - прикрикнул я.

На сей раз охотник услышал. И послушался. Следуя моей команде, он быстро отплыл обратно к тому самому бревну, о которое только что чуть не расколошматил свой череп, и вцепился в его скользкую, позеленевшую от ила и мха поверхность, стараясь держать обе своих драгоценности, штузею и шляпу, подальше от воды...

Единственное, что нам теперь оставалось, - довериться течению и надеяться, что скоро нам попадётся прибрежный участок, достаточно пологий и не топкий, чтобы можно было сделать попытку выбраться. Но время шло, а берег по-прежнему оставался всё таким же крутым и болотистым, так что о причаливании не могло быть и речи. Майское солнце пригревало совсем по-летнему, всё ощутимее припекая нашу с Блэйком шею. Куманичка то и дело петляла и делала неожиданные перемены курса, прокладывая свой путь среди невысоких холмов и пригорков, будто нарочно стремясь нас запутать, лишив ориентации в пространстве.

Крепко вцепившись в осклизлую шершавую поверхность бревна, Блэйк беспомощно оглядывался по сторонам. Похоже, до сознания охотника начало понемногу доходить, в какую передрягу он угодил из-за собственной дурости.

Но вот береговой откос всё же стал на наше счастье мало-помалу снижаться, всё ближе подходя к воде. Однако и сосны с елями вокруг нас к этому времени сделались заметно выше, а заросли ивняка и можжевельника - гуще и темнее, чем они были в том месте, откуда мы стартовали. Как долго длилось наше плаванье, Блэйк впоследствии не сумел бы сказать с точностью. Я в отличие от него мог бы сообщить, что от момента нашего погружения и до того, как охотнику посчастливилось наконец вновь шагнуть на сухую почву, прошёл ровно час и тридцать девять минут. Только вот никакой особой пользы в подобной точности для нас всё равно не было, так что я не счёл нужным что-либо говорить.