Извас Фрай - Книга Извращений

– А ведь ты – действительно отравлен; как вообще можно пить кофе, мягче двойного еспрессо?!

– А я вообще не пью кофе; только смесь чёрного и зелёного чая, – вставит своё слово Даниэль.

– Вот видишь: есть и такие извращенцы, которые глотают настоящий яд, но делают это настолько элегантно, что это становится традицией целых стран, – скажет Антуан.

Вокруг: сплошные руины и живые памятники упадка. Но даже в такое трудное время найдутся те, кто попросту не заметят происходящего; или сделают вид, что не замечают. Одним из таких людей – будет брат Монро – Антуан Владимирович Ражаев. От него всегда будет пахнуть самыми дорогими духами; ты будешь видеть его только в самой дорогой и модной одежде, верхом на новеньком мерсе; но сам он – будет настолько беден, что даже поесть три раза в день у него не всегда будет получаться. А всё потому, что он – будет критиком искусства, для которого картина будет либо гениальной, либо сырьём для камина.

Он – будет одним из последних людей высокого полёта, кто останется в городе в самый трудные для него времена. Дома многих жителей – будут разграблены, а их имущество – станет собственностью революции. Только дом Ражаева обойдёт эта волна коллективизации стороной, так как большинство из лидеров партии – будут его старыми добрыми друзьями.

Антуан появится, как всегда, неожиданно и в самой лучшей форме. Он крикнет:

– Эй, ребята, можно с вами?!

Старшему брату Монро – будет уже далеко за пятьдесят; но вести себя он будет так, будто он на сорок лет младше и переживает период массированного выплеска гормонов.

Выйдя из библиотеки, вы дойдёте до ближайшего продуктового киоска и остановитесь у него по просьбе Ражаева. По ту сторону прилавка: будет улыбчивый старичок с чёрно-белыми усами. Антуан во всём своём сияющем золотом и долларами наряде, скажет:

– Порошкового супа, пожалуйста.

– Вам на натуральной основе или с глюконатнатрием?

– А в чём разница?

– На второй сегодня у нас акция.

– Тогда его.

– Вам со вкусом монометилгидрозина или Гельвелловой кислоты?

– Мне бы что подешевле.

– Тогда, вам подойдёт классический цианид. Как всегда – десять пачек?

– Да-да, как всегда; сейчас туговато с едой.

– И не говорите, – покачает головой продавец, – все вокруг только то и делают, что бегают туда-сюда и кричат: «Война! Революция!». А мне – что? Мне на работу утром пора. Сегодня вам, Антуан, за счёт заведения – всё равно вы взяли самое ядовитое из всего, что было. Кофе в подарок не желаете?

Сложив в пакет свой порошковый суп и держа пластиковый стаканчик с кофе в руках – Антуан подбежит к вам и спросит:

– А это не трудно – воевать?

– Нет вещей более трудных, – признается писатель, – особенно, когда ничего не делаешь и попросту – умираешь со скуки. Если я переживу это безумие, то вспоминать его буду как кашу из чувства страха и скуки – и снова страха – затем, снова скуки.

– Не хочешь присоединиться к нам в этой войне, Антуан? – неожиданно спросишь ты, уже давно воспринимающий всё происходящее вокруг: взрывы, сирены, крики, развалены, как чью-то нелепую шутку, которой нужно подыграть.

– Мне это неинтересно, – покачает головой критик, – мне больше нравится позиция наблюдателя, если вы понимаете, о чём я говорю, маэстро. Куда интереснее – превратить то, что кому-то сломало всю жизнь – в комедию; и существуют ли иные способы противостоять войне у себя в голове?!

Ты недолго будешь знать Антуана; но этого времени будет достаточно, чтобы понять: только он сам понимает, что он говорит.

– Как вы думаете, мы сможем победить? – неожиданно спросит Ник, переведя разговор на другую тему.

– И ты ещё задаёшь такие вопросы?! Такие, как ты – должны верить в победу, даже когда остаются один на один с тысячью врагов. Когда командир теряет веру в победу – война уже проиграна, – ответит Вооружённый Философ.

– А если честно? Сам-то ты как думаешь?

– Время покажет. Я сделаю всё, что в моих силах.

– Ну, сейчас-то – время точно не на нашей стороне. На данный момент: основной нашей задачей является выбить демонстрантов в площади Мира; там-то – и идут основные бои, как бы иронично это не звучало. Я вижу только один способ: воздух. На земле: они и на квартал не подпустят нас к площади. Только если мы высадимся прямо им на головы – тогда у нас будет шанс разогнать всю эту толпу по домам. А это нужно сделать в ближайшие дни. Даже нет: либо завтра, либо никогда. Вы слышали, что они строят там целую крепость и собирают оружие. Если мы не успеем – конфликт может затянуться на месяцы.

– Или на годы.

– А ведь всё это к чему ведёт?! К тому, что рано или поздно – военные войдёт в столицу, – несколько раз кивнёт Философ, – пока во всём этом безумии не задействованы войска – происходящее ещё можно назвать временными беспорядками. Но когда в город войдут войска и войдёт в силу закон военного времени…

– Именно этого они и добиваются. Они хотят сделать из людей, которые им поверили, мучеников. Ведь что ждёт всех тех, кто сейчас стоит на баррикадах?! И не важно, сколько погибнет. Когда начнётся гражданская война – её будет уже не остановить; каждая провинция объявит себя независимой и начнёт сражаться с соседями за территорию. Всё то, чего мы с таким трудом добивались столькие годы – рухнет за пару дней, – подытожит писатель.

– И что дальше?! – скажешь ты, – мы снова вернёмся в средневековье?! Как все эти люди могут не понимать этого?! И как они могут этого хотеть?! За что они борются?

– Экономика рухнет, – разведёт руками Философ, – мало того, что война – всегда дело затратное; вся чудом уцелевшая за последние годы промышленность рухнет. Про малый и средний бизнес – я вообще промолчу. Место останется только для таких, как я – анархистов. Не знаю, что в этом хорошего; но веселье – нам обеспечено. Может быть, это и к лучшему.

– То есть?!

– Наша страна будет разбита в пух и прах – упадёт так низко, что падать дальше уже не будет куда. С другой стороны, подумайте: как это шанс для будущих поколений на этом пепле построить новую, более лучшую страну! Наше общество – может гнить веками; а может, в один миг, умерев – возродиться вновь.

– Я не думаю, что это возможно. Посмотри на нашу историю: это история сплошных поражений, предательств и нищеты. Уже много раз наши предки думали, что хуже быть уже не может; их потомки доказывали обратное.

Ты посмотришь на монетку у себя на ладони. Орёл.

– И неужели всё это происходит из-за случайности?! Кто мог предвидеть то, что мы найдём дирижабль?! В любом случае: мы должны остановить этих самоубийц. И да, Вооружённый, ты ошибаешься – уничтожить всё до основания, чтобы построить более лучшее общество – не выход. Вспомни то, что на пепле – никогда ничего не растёт.