Извас Фрай - Книга Извращений

И в какой-то момент, когда всё будет уже кончено, когда последние капли дождя упадут на залитую кровью землю, когда из-за облаков покажется солнце и засияет радуга старым городом; идея почувствует, что умерла и на предсмертном её облике останется ещё след улыбки. В свои последние секунды – ей всё станет ясно и больше никогда не будет страшно. Она поймёт, что мир, который она так яростно стремилась покорить – был всего лишь иллюзией – такой же, как и она. Перед ней раскроются все карты и ей это понравится – такой вариант исхода. Это – лучше, чем всё своё существование бороться за голограмму, по ту сторону прожектора которой – не стоит никто.

Полицейские будут праздновать свою победу под хор из сирен скорой помощи.

– Когда всё это кончится – тюрьмы будут переполнены, – скажет Музыкант.

– А когда и это кончится – тюрьмы не понадобятся, – скажет Вооружённый Философ.

– Это лучше, чем если бы они оставались на воле, – продолжит Ник.

– Если честно, меня не волнует ничего, что произойдёт дальше недели, – скажет Философ, – у меня мозг занят лишь одной проблемой: как прибить эту мушку, сидящую в мэрии и посадить на её место законного толстяка, который будет считаться с моим… нашим мнением.

– Здание городского управления – настоящая крепость, – начнёт Ник, – её стены способны выдержать несколько выстрелов артиллерийского орудия подряд. Если над городом пройдётся смерч – он снесёт все здания, кроме мэрии.

– Однако: в нём много окон.

– Те, что не заделаны металлическими пластинами – будут использоваться снайперами в качестве бойниц. Они будут держать главный вход под прицелом. Толпа зевак – разбежалась; остались только фанатики, которые будут защищать свою чёртову бабу до последнего вздоха. Уверен: они не дрогнут перед нажатием курка. К тому же, мы не знаем: какое оружие есть у них в распоряжении.

– Окна, из которых они будут стрелять – их и погубят. У нас есть несколько ручных миномётов. Достаточно будет только рассчитать траекторию полёта и подойти достаточно близко.

– А сколько наших ребят погибнет при этом?! Идти в лобовую – это выписать смертный приговор молодым парням, у которых вся жизнь и карьера ещё впереди.

– Иного способа взять эту твою «крепость» – у на нет. Прими все необходимые меры предосторожности, чтобы максимально сократить потери; но оставшиеся – это вынужденные жертвы – их ещё называют «героями».

– Лучше быть живым, чем героем.

– Помнишь тот дирижабль, который мы отправили на дно реки? Они – и не живы, и не герои. Может, у тебя есть лучший план.

– Можно… осадить крепость. Голод и жажда – сделают своё дело; они выйдут и сдадутся нам без лишних жертв, выдав нам Жанну со всеми потрохами. Её будут судить и расстреляют… точнее, приведут приговор высшей степени к исполнению.

Ты вздрогнешь от этих слов.

– Для этого понадобится слишком много времени, – заявит министр внутренних дел, – неделя – это максимум. К этому сроку – здание должно снова исполнять свои нормальные функции. Недели – хватит, чтобы подорвать их боевой дух. А затем – вы должны будете последовать плану… вот этого господина и взять здание штурмом. А пока, можно открыто заявить, что революционеры, то есть, простите, реакционеры – террористы, бандиты и государственные изменники – проиграли. В городе: снова царит спокойствие и порядок. Мы уже начинаем набирать новый штаб полицейских и заделывать дыры, нанесённые этим кризисом. Конечно, пока террористы занимают мэрию – праздновать победу ещё рано; но могу вас заверить, уважаемые коллеги, что она – уже у нас в кармане.

Последние слова министр внутренних дел произнесёт особенно громко, подняв вверх сжатый кулак. Ты не особо поймёшь – откуда взялся этот незнакомец, где он был до этого момента и чем занимался раньше. Со всех сторон: будут слышны радостные победные крики. Ты будешь слушать их вполуха. Ты будешь погружён в собственные глубокие и далёкие мысли. Ты посмотришь со всей возможной грустной серьёзностью во взгляде.

Как глупо и пошло бороться за какое-либо доброе дело; за идеал, надеясь, что когда-нибудь достигнешь его. Идеалы существуют не для того, чтобы другие достигали их. Они нужны затем, чтобы сказать: «Я не знаю, каким будет завтрашний день, но он точно не будет таким…». Идея, идеал – всё это одна и та же книга, одна и та же форма извращений.

Всё это так глупо и бессмысленно, – подумаешь ты, – что более идиотским может быть только жертвование жизни ради этого.

Почему люди обязательно должны в конце умереть? Неужели только для того, чтобы понять, что они ошибались; и хотя бы на несколько секунд перед концом почувствовать, что они – живы.

Ты станешь думать о том, как тебе спасти свою сестру. Да, она совершила много глупостей. Но как ты сможешь и дальше смотреть на себя в зеркало, если просто позволишь им убить её?! Решение будет принято окончательно – ты должен будешь её спасти. Для этого – и ты будешь в этом уверен – будет достаточно просто поговорить с ней. Вот только: как это устроить? Мэрию защищают снайперы. Да и если Ник узнает о том, что ты соберёшься сделать – он запросто сможет обвинить тебя в измене и вся твоя жизнь пойдёт прахом. Так, как же это устроить?..

Решение придёт к тебе внезапно. Да, ты точно будешь знать, что нужно делать…

Побег Пятый

– Если не думать о проблеме, – скажешь ты Вооружённому Философу, – если растворять её в потоке других мыслей – может показаться, что проблема решена – что её больше нет. Но ты ведь знаешь, дружище, что это неправда.

Вооружённый Философ, не отводя от тебя взгляда, затянется вейпом так долго, что ты засомневаешься: нажал ли он на кнопку? Затем, он выдохнет облако пара прямо тебе в лицо. Он не успеет рассеяться, как Вооружённый начнёт говорить:

– О чём ты вообще думаешь? Какая ещё проблема?!

– Ваш кофе.

Официант поставит на стол чашку с тройным еспрессо на стол и быстро зашагает прочь. Твоё любимое кафе «Утомлённое Солнце», между окраиной и центром – в тот день покажется тебе необычно мрачным и тёмным.

– Да так, ни о чём.

Ты сделаешь глоток кофе и быстро постараешься сменить разговор на другую тему – на отношения Вооружённого Философа с одной довольно странной барышней, на которую ты бы и не посмотрел, останься она последней девушкой на Земле.

– Да она ведь сумасшедшая.

– Ты тоже. Поэтому, я люблю вас обоих.

Философ засмеётся. Его смех, хоть и будет похож на предсмертный вопль умирающей собаки – всегда будет успокаивать тебя.

А ведь это будет действительно трудная неделя. К счастью: большинство её нюансов обойдут тебя стороной. На несколько дней – ты постараешься полностью посвятить себя новой творческой работе, несколько дней и ночей не выходя из дома, питаясь только тем, что принесёт тебе Философ. Как ни крути – жизнь продолжается и во время, и после революций и прочих несчастий, выпадающих на век людской. Ты начнёшь читать «Чудом уцелевшие фрагменты» Даниэля Нюи, который неизвестно куда исчезнет – впрочем, его никто и не будет искать, так как до самого Нюи, по большому счёту – мало кому будет дело.