Пётр Алёшкин - Петр Алешкин. Собрание сочинений. Том 3

— И дома строить! — важно добавила Лена.

— И дома строить, — подтвердил Деркачев. — Как папа!

Когда Лида ушла, Деркачев с Леночкой устроились на полу на ковре в детской комнате, высыпали из коробки разноцветные кубики в кучу и начали строить дом. Деркачеву все время хотелось прикасаться к Лене, гладить по мягким, как пушок, волосам, чувствовать ее тепло. И он, разговаривая с девочкой, ласкал ее, будто поощряя за умелое строительство дома. «Будет и у меня такая дочка! Будет и своя Лида… непременно такая же, как Лида!»

— Уф, устала! — вздохнула Лена.

— Устала? — засмеялся Деркачев. — Устала, каменщица! Тогда давай перекурим!

— Перекурим, — картавя, согласилась девочка и легла на ковер.

Деркачев вытянулся рядом с ней так, что ее голова оказалась у него под мышкой. Он с отцовской нежностью ощущал ее мягкие волосы. Внезапно вспомнилось объявление на стене дома около входа в подъезд, которое видел он вчера, когда приехали с Маркеловым: «В дэзе № 6 состоится диспут на тему: «Что нужно человеку для полного счастья?» Тогда Деркачев усмехнулся, представив, как старики и старушки будут рассуждать о счастье…

Деркачев твердо знал, что ему нужно для полного счастья. И теперь семья Маркеловых еще прочнее утвердила его в этой мысли. Во–первых, нужны деньги, хорошие деньги; во–вторых, крыша над головой, приличная крыша, такая же, как у Маркелова; в-третьих, жена вроде Лиды, такой свою жену он давно представлял, но досталась она почему–то Маркелову, ну дети, конечно, двое–трое; и самое главное, в-четвертых, возможность проводить время у холста, чувствовать запах красок, писать картины. Деньги есть! Купить бы поскорее документы и подальше отсюда, куда–нибудь в центр России, в городишко на берегу реки. Там купить квартиру и начинать новую жизнь. Все у него будет: и жена, и дети, и счастье будет!

Щелкнул замок входной двери. Девочка вскочила:

— Мама пришла!

Но в комнату заглянул отец.

Сегодня на строительство дома вышла большая группа отрабатывающих, тех, кто получал в этом доме квартиры. Маркелов расставил их по рабочим местам, приказал мастеру и бригадирам не отпускать людей раньше трех часов и заспешил домой, сожалея, что не может остаться на работе до конца. Без него отрабатывающие не выложатся полностью, проболтаются до часу, отметятся и разбредутся по домам. Мастер, молодой еще парень, не сможет их удержать. А с отрабатывающими можно было бы здорово подтянуть дом. Но, несмотря на это, Маркелов не смог остаться на работе, заторопился к опасному гостю. Скорее бы он уезжал, скорее бы заканчивалось дело с последней квартирой, и можно было бы жить спокойно, можно было бы забыть прошлое! Забудется ли оно? Настанет ли когда спокойствие? Пришли вчерашние ночные вопросы.

Ночь он спал плохо. Думал, думал… Хорошо, уедет Деркачев, закончит он дела с Артамоновым, но не забудутся они никогда. Не забудутся не потому, что совесть будет мучить, совесть заглушить можно, но не заглушить сознания того, что вдруг Артамонов или Штрохин засыплются, а ведь это в любой момент может произойти. Тогда всплывет и он!

Эта мысль давила, мучила, и Маркелов знал, что это на всю жизнь. Бросить все, бежать из города, а как объяснить Лиде причину? Да и куда сбежишь, везде найдут, везде! Раньше, когда он только начинал, ему все казалось проще. Он считал, что сумеет остановиться. Знал, чего хотел. И все его желания сбылись! Все! Больше ему ничего не надо!

Но, вступая на такой путь, он не знал одного, что счастья на этом пути встретить еще никому не удавалось. Можно найти материальное благополучие, можно получить звания и чины, но душевного равновесия, счастья никогда не будет, хотя бы только из–за страха перед разоблачением. Как бы хитро, как бы тонко ни были обстряпаны дела, но всегда будет мучить мысль, что что–то упустил, где–то недостраховался. С такими мыслями подходил Маркелов к своему дому.

День был замечательный. Машины по этой улице ходили редко. Из парка доносились детские голоса и шум фонтана. Сквозь деревья было видно, как на площадке под старым дубом полукругом расставляли стулья для музыкантов духового оркестра. Все это отметил Маркелов равнодушно, как факты, его не касающиеся. И мысль о духовом оркестре не вызвала в нем никаких чувств, хотя и он и Лида любили слушать оркестр, особенно вальсы.

— А Лиды нет? — спросил Маркелов, заглядывая в комнату, где были Деркачев с Леной.

— Она в магазин ушла, — Деркачев поднялся с ковра.

— А я с работы сбежал… Наладил дело — и ушел. Сами справятся.

— Мне как раз с тобой поговорить надо наедине, — сказал Деркачев. — Мне адресок одного парня нужен. Самому мне, понятное дело, торчать на улице не peзон… Сходи–ка в справочное бюро, узнай! Я тебе сейчас черкну его данные. Год и место рождения приблизительные, но ничего, найдут, фамилия у него редкая…

— Говори так… Я запомню! — недовольно ответил Маркелов. — Но это первое и последнее поручение. Мы не договаривались…

— Ладно, ладно! — перебил Деркачев. — Запоминай! Штрохин Сергей Владимирович…

— Штрохин! — воскликнул Маркелов. Он сразу понял, что Деркачеву нужны документы на другое имя, и едва сдержался, чтобы не сказать, что поможет ему сделать документы, но вовремя опомнился.

— Ты что, знаешь его? — Деркачев внимательно посмотрел на Маркелова.

— Сосед у меня на даче Штрохин. И зовут Сергеем!

— Врешь! — теперь воскликнул Деркачев. — Ну, пруха! Это же надо, а?.. А кем он работает? — вдруг совсем иным тоном спросил он, подумав, что, может, сосед просто однофамилец.

— Художником вроде, на заводе…

— Он!.. А далеко дачи–то?

— Час езды… Полчаса до вокзала да электричкой полчаса…

— Сгоняем сегодня? Чего тянуть? От него зависит, сколько я у тебя проживу! Думаю, тебе выгодно поскорей от такого постояльца освободиться, а? — Деркачев радостно хлопнул Маркелова по спине.

— Мы собирались сегодня за ягодами, а потом туда, но работать пришлось, да и ты…

Приближался полдень. Николай Чистяков торопливо шагал по улице к кинотеатру «Зенит». Вчера прогуливался он рядом с кинотеатром после работы, сидел во дворе на скамейке в скверике. Старушки, выходившие на улицу, когда спадала жара, сразу обратили на него внимание и стали гадать, кого он поджидает. Одна из них уверяла, что видела парня со студенткой Наташей Бегуновой из третьего подъезда. Наташа уехала в деревню к бабке и, наверно, заявится скоро, раз он здесь торчит.

Сегодня Чистяков должен был встретиться со своей подругой Ирой возле кинотеатра «Зенит» в час дня. Было только половина двенадцатого, но Николай торопился, хотелось посидеть в скверике во дворе, понаблюдать. Вечером Деркачев не появился — вдруг днем выйдет. Хотелось также спрятаться от жары. Мягкий асфальт тротуара был весь истыкан каблучками женских туфель. Вдоль дороги росли деревья. Тени от них были небольшие, но редкие прохожие все равно жались к деревьям. Николай тоже старался шагать в тени. Возле кинотеатра было малолюдно. В выходные дни все, кто был не занят, стремились на озеро, на пляж. Николай не стал задерживаться возле кинотеатра, направился во двор. Около угла дома он едва не столкнулся с мужчиной, извинился, уступая дорогу, и похолодел при виде знакомого лица: прямой нос, карие глаза, усы, волосы коротко острижены… Деркачев!