Владимир Топилин - Хозяин Спиртоносной тропы

Прибыльная, хищная охота на возвращающихся из тайги золотоискателей в Сибири распространена повсеместно. Котомки подстреленных, как итог дикой алчности, впоследствии, послужили основой для многих разросшихся богатств. Лишь одна тайга, суровая, дикая, хранит мертвое молчание об их кровавом зародыше. Никто не ведет счет исчезнувшим людям. Слишком велика глухая чаща, в которой отыскать останки человека случается очень редко.

Обо всем этом Егор знал от охотников, приходивших к нему в барак зимой. Он не стал испытывать судьбу, не пошел обычной тропой, где его могла подстерегать смертельная опасность. Потратив на выход несколько дней больше положенного, шел вдоль реки горами, хотя это было гораздо труднее и дальше. И не ошибся в своих опасениях. Позже в Минусинске узнал от знакомых старателей, что к назначенному месту прибытия в город не явились несколько человек.

В ожидании, когда установится зимник, чтобы санной дорогой ехать домой, Егор снял комнату у одинокой хозяйки. Жил обособленно, ни с кем не общаясь, без посещения кабаков и питейных заведений. Томился в ожидании встречи с родными и близкими, любимой Натальей, мечтал о скорой свадьбе. Иногда, залежавшись в мягкой постели, выходил на улицу, чтобы посмотреть город или сходить на рынок. Однажды, прогуливаясь мимо горного Управления, услышал знакомую речь: с такой интонацией могли говорить только уроженцы Вятки. Бросившись к изрядно хмельному мужику, схватил его в охапку как родного, стал расспрашивать, кто он, откуда и зачем здесь. На минуту опешивший парень какое-то время соображал, что от него хотят, даже пытался убежать, но, узнав земляка, был рад встрече не меньше Егора. Оказалось, что Василий Коростелев был из деревни Обручево, что от Бочкарево находилась в пяти верстах. Он хорошо знал Бочкаревых, не раз встречался с его отцом для общего дела. Находился он здесь по той же причине, что и Егор: был сосватан «продувным» агентом на прииск, куда и направлялся с небольшой партией таких же будущих миллионеров. Он знал последние новости, которые были для Егора неприятными. Оказалось, что невеста Наталья по требованию родителей вышла замуж за другого парня еще прошлой осенью. А Артем домой так и не вернулся.

Егор почернел, долго молчал, переосмысливая сказанное. Слова Василия — что нож в сердце. Казалось, что ему так плохо не было никогда. Работы на прииске, всяческие лишения и трудности, по сравнению с утратой были жалким воздыханием опоздавшего на перелет в теплые края лебедя. Он потерял веру, надежду и любовь. Лишился родного брата. Было очевидно, что Артем погиб где-то на таежной тропе в прошлом году, а он об этом не знал.

— А ты-то чего здесь? Нашел свои самородки? — нарушил молчание Василий.

— Нашел, — скорбно ответил Егор, — едва несу.

— Что, все так плохо?

— Хуже не бывает. То, что тебе напели «райские соловьи», — «бред сивой кобылы». Не будет золота, вертайся домой, пока не поздно.

— Но как же? Многие разбогатели, сам слышал.

— Разбогатели те, у кого голова на плечах. А кто с лопатой и тачкой — живут от зарплаты до зарплаты. Пока не попал в кабалу, одумайся.

— Нет! Не за этим я сюда пришел, — заартачился хмельной Василий. — Я найду свой самородок!

— Смотри, кабы последних портков не лишился, — усмехнулся Егор.

— И смотреть нечего. Ладно, прощевай, друже. Пойду я к своим. Там одначесь мужики валенки на спирт променяли. Будешь пить с нами?

— Нет, напился уже вдосталь.

— Как хочешь, — пожал плечами земляк и, развернувшись, покачиваясь, направился в амбар, откуда были слышны громкие голоса.

Вернувшись на квартиру, Егор долго думал: как быть? На родине его мало кто ждал, да и дело отца, изготовление бочек, оказалось не таким перспективным. Помимо его и Артема в семье было еще пятеро детей, есть кого кормить и кому передать ремесло. Сейчас он был лишний. Денег и золота, что он принесет домой, хватит ненадолго. Но если остаться здесь, исполнить задуманное, можно в корне изменить жизнь. В голове давно созрел план, как надо действовать. И это решение сейчас казалось ему верным.

Егор не бросился в кабак заливать горе вином, как это делают многие старатели по окончании сезона. Не стал растрачивать заработанные средства попусту. Прежде заплатил своей квартирной хозяйке за комнату на полгода вперед. Купил двух лошадей и сани, сено и овес, договорился с соседом квартирной хозяйки по поводу конюшни, нанялся возчиком к золотопромышленнику Барисману, тому самому купцу, у которого работал на прииске. Самого хозяина не видел ни разу: он проживал с семьей в Томске, но управляющий делами принял на работу охотно. Наступила пора по первоснежью завозить продукты на приисковые склады, и две повозки были как раз кстати. Работал до тех пор, пока в тайге не выпал глубокий снег. Потом возил товар в городе: именитый купец Барисман имел несколько магазинов. Так прожил до весны.

Когда наступила пора набора старателей на таежные прииска, не торопился. Ждал, когда рабочие разработаются, начнут тосковать по цивилизации. Первую партию спирта увез в тайгу на лошадях в конце июня, когда сошел снег, а в реках осела вода. Месту встречи не изменил — приехал в Тартаяк, на прииск Любопытный, где работал. Случилось так, что Егор опередил спиртоносов, прибыл первым. Тайно встретившись со знакомым старателем, договорился, где будет находиться. Условным сигналом к общению был свист рябчика. И дело пошло! Любителей выпить — хоть отбавляй. В тайне от смотрящего, снимая со станков золото, мужики несли ему все, что могли украсть за день. Егор был с ними честен, спирт не разбавлял, наливал больше меры и даже давал в долг. Понятно, что старатели охотно шли к нему не только с родного прииска, но и с тех, что находились рядом.

Четыре десятилитровых канистры со спиртом кончились через неделю. Вернувшись назад в город, Егор продал золото, подсчитал прибыль. Как оказалось, торговля имела баснословную прибыль! В Минусинске ведро спирта стоило пять рублей. За сданный им на черном рынке благородный металл получил четыреста шестьдесят рублей. Получалось, что в тайге десять литров было реализовано по сто двадцать целковых.

Егор ошалело переваривал полученный результат. Четыреста шестьдесят рублей — огромные деньги для старателя. В позапрошлом году с братом вдвоем они получили на руки двести сорок рублей. Здесь же, с учетом расходов и минимального времени, за две недели он держал в руках почти полтысячи. Если так дело пойдет дальше, к концу сезона у него будет около трех тысяч наличными.

Он запоздало чесал затылок: надо было брать больше спирта, не четыре, а восемь канистр. Лошадь увезет, а старатели разберут.

Умудренный опытом, ко второй поездке Егор подготовился более основательно. Купил сто литров спирта, разлил их по канистрам и на лошадях выехал в тайгу. В голове уже сверкала сумма от прибыли, которую он получит после реализации.