Давид Гай - Террариум

О брожении в обществе и о возможных последствиях ВВП думал постоянно и без всякого черта, покоя не дающего, а вот с помощниками разобраться… – тут глумливая рожа права; еще месяца за три до всяких митингов, едва с Плюшевым срок оговорил его публичного отказа от будущих выборов, имел беседу с Выхухолем, срочно вызванным в Резиденцию, занимал человек с таким именем немаленький пост в администрации власти, это, впрочем, не имело значения, а значение имело то, кем он на самом деле являлся, а являлся он близким ВВП по духу, сопровождая его с момента восхождения; люди уже давно интересовали исключительно по степени их функциональной полезности его делу, Выхухоль пользовался особым расположением, ибо был чрезвычайно полезен. В силу своей профессии ВВП носил в памяти и тщательно берег массу сведений о своем ближнем круге, Выхухоль занимал его мысли более других, он был интересен некоторыми обстоятельствами своей биографии; во-первых, по отцу он был вайнах, родился в селе, однажды в интервью популярному гансонскому журналу разоткровенничался: “Я с гордостью всем говорю о том, что пусть наполовину, но я принадлежу к этому выдающемуся, красивому, очень сильному и известному в мире народу”; мать его, по фамилии Выхухолева, по распределению после окончания пединститута приехала на работу в вайнахскую сельскую школу, познакомилась с местным учителем, вышла за него замуж и родила сына, фамилия отца была Рудаев – понятно, не тот мятежный генерал, убитый самонаводящейся ракетой, но наверняка из клана Рудаевых, это в Преклонии Ивановых как собак нерезаных, они не родственники, а однофамильцы, а в Вайнахии Рудаевых не так уж много и наверняка кем-то кому-то доводятся, короче говоря, при рождении Выхухоль получил фамилию и имя Дудаев Асламбек Андарбекович, второе имя у вайнахских детей было преклонское, у отца Выхухоля – Юрий, поэтому и стал он впоследствии Юрьевичем. Свое происхождение и место рождения долгое время тщательно скрывал, но органы все выяснили; отец бросил жену и Асламбека в пятилетнем возрасте, и они переехали в срединную Преклонию, где мальчик пошел в первый класс, взяв мамину фамилию, а дальше – учился в двух институтах и недоучился, служил в армии, в спецназе Главного разведуправления, прибился к ненавистному МБХ – в ту пору будущий ВВП о нем и понятия не имел, добрался до банка все того же МБХ, стал одним из руководителей банка, директором по связям с общественностью самого крупного телеканала, и в конце концов был приглашен в администрацию тогдашнего стареющего и дряхлеющего преклонского Правителя; Выхухоля и унаследовал ВВП, получив из рук стареющего и дряхлеющего скипетр власти.

Что еще мелькало в черепной коробке ВВП, к своему счастью (или несчастью?) помнившему абсолютно все – что первый раз женился Выхухоль на сестре жены ненавистного народу соавтора ваучерной приватизации, брак оказался неудачным, жена и сын после развода осели в столице Альбионии, новый брак принес Выхухолю троих детей; эти подробности биографии ничего не говорили о главных талантах человека, которому нет еще пятидесяти и который сейчас сидел напротив, круглолицый, с ироничными глазами и нежной улыбкой интеллектуального садиста, умный, хитрый, проницательный, умеющий на ходу угадывать желания ВВП: “Я воспринимаю пожелание как военный приказ. И в этом смысле я гораздо лучше, чем человек, который воспринимает приказ как пожелание”, — как-то сказал он о себе, а ВВП запомнил. Еще о нем говорили: расчетлив, но эмоционален, циничен, но не слеп, сребролюбив, “не миллиардер, однако и не десять миллионов”, но не жаден; способен подчиняться, но предпочитает действовать так, как считает нужным… Ох как не любят его либералы-оппозиционеры…, называют главным кукловодом политического процесса, серым кардиналом ВВП, придумавшим эвфемизм “суверенная демократия”, координатором подтасовки результатов выборов, уничтожителем политической конкуренции, организатором кампаний против общественных организаций, а также создания отрядов молодых штурмовиков вроде движения “Наши”, цитировал ВВП по памяти; а еще Выхухоль пишет песни, сочиняет музыку:

Он всегда впереди в алом шелке на бледном коне.

Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине.

И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты.

Я буду, как ты. Ты будешь, как он. Мы будем, как все…

Несколько лет назад от пресс-службы узнал ВВП и повеселился: перед тем как принять журналиста в “пул”, обслуживающий Правителя и освещающий его поездки, Выхухоль якобы долго слушает, насколько умело журналист ругается матом в адрес оппозиции, затем вносит коррективы в лексикон и выдает номерной словарик, в котором содержатся обороты и эпитеты в адрес оппозиционных политиков; словарик журналист обязан сдать в спецархив службы охраны после перехода на другую работу, но за особые заслуги книжка может быть передана ему в постоянное пользование. Спросил об этом Выхухоля, тот опустил глаза долу в деланном смущении, ВВП все понял: сам же Выхухоль и придумал байку… Решил стать писателем, выпустил роман “Околодерьма”, спрашивал совета, печатать ли под своим именем – ВВП не читал и не собирался читать произведение с таким названием, удовлетворился разъяснением, что в нем упоминается тотальная коррупция в парламенте, силовых структурах и СМИ, но не любить власть – все равно, что не любить жизнь, уверял автор. Посоветовал поставить псевдоним, Выхухоль согласился, потом не выдержал и растрезвонил всему свету, что автор – он, получив в ответ порцию того самого дерьма – его называли не иначе как бездарем и графоманом; по роману услужливый культовый режиссер поставил пьесу, говорят, более удачную, нежели роман; пускай резвится, коль нравится, главное – чтоб дело, к которому приставлен, делал исправно… “Человеки бывают двух сортов – юзеры и лузеры. Юзеры пользуются, лузеры ползают. Юзеров мало, лузеров навалом. Лузер я позорный или царственный юзер?” – юзер, можешь не сомневаться…

“Через неделю мой преемник объявит, что сходит с дистанции – вы, надеюсь, догадываетесь о нашей с ним былой договоренности, так вот, меня интересует ваш прогноз – как поведет себя общество, проглотит или…” Выхухоль заблестел глазами, заиграл бровями – хлебом не корми, дай только хитроумный этюд составить, как в шахматах: белые начинают и выигрывают в три хода; тут как раз этюдная позиция – и победа очевидна, недаром столько труда и старания вложил Выхухоль в демонстрацию незаменимости ВВП: “Ничего не произойдет, уверяю! – народ ждет-не дождется вашего возвращения, ведь… если откровенно… он понизил голос и машинально поводил головой, словно некто подслушивающий находился рядом , – если откровенно, преклонцы не верят в благие намерения того, кто на вашем месте, пустозвонные речи его не вдохновляют, все понимают – он лишь отражатель, ретранслятор ваших мыслей и идей, так что пора восстановить статус-кво”. – “И все же, могут быть недовольные, возмущенные, кто-то же, вопреки сказанному вами, все-таки надеялся на его второй срок?” – “Их так мало, они столь незначительны, что принимать их в расчет не стоит, вы же все имена знаете, они наперечет, ну кто из них на что-то способен – да никто; барометр показывает “ясно”, комбинация с рокировкой разыграна блистательно, мат неминуем…” – “Комбинация” выглядела откровенностью на грани наглости, очевидным намеком на нечто не вполне достойное, потому покоробила; стал Выхухоль позволять себе больше, нежели отпущено моей волей, подумал ВВП и лишь уточнил: “Кому – мат?” – “Мат – лишь образ, метафора, его непременно получат недруги, это констатация неизменного и не подвергаемого сомнению успеха, вашего успеха”. – “Может, все же организовать идеологическую поддержку, пару митингов, ваших архаровцев выпустить, как их, бишь, называют… нашисты”, – с долей ехидцы улыбнулся, ему хотелось поставить Выхухоля на место. – “Напротив, этим привлечем повышенное внимание к событию, в сущности, ожидаемому: Хозяин возвращается домой, что ж тут неожиданного?” – “А я и не покидал дома…” – “Одну-две статейки запустить, – реплика мимо чуткого уха Выхухоля пролетела или виду не подал. – Вас с Александром Третьим часто сравнивают, в развитие тезиса неплохо статейки сработают, мне кажется; как и при царе, стабилизация наступила, консервативная, усекновению подверглось многое из прежде насажденного, ну, и при нем тоже террор был, и мы с этим же злом боремся…” – “Хм, террор… Дорис-Мелихов, граф, пораньше был во дворец призван, еще при батюшке Александра Третьего, не путаю?” – “Нет, не путаете, все правильно”. – “И что же граф хорошего сделал? А ведь полномочия имел огромные: бороться с крамолой всеми средствами, сажать, стрелять, вешать революционеров, а он решил диктатуру сердца применить, по-доброму с бомбистами, взрывы в Зимнем дворце гремят, а граф увольняет неугодных обществу министров, цензуру ослабляет, из тюрем политзаключенных выпускает и в довершение ко всему Третье отделение упраздняет… Каково?! Правда, взамен Охранное отделение создает, агентов запускает к народовольцам, но все равно как без Третьего отделения… это все равно что ФСБ упразднить… Я недавно о графе читал, у меня свежие впечатления, так вот он напоследок решил созвать комиссию выборных от земств – для того, чтобы могли законы принимать, пусть и с совещательным голосом; и чем вся эта игра в демократию кончилась, дорогой Выхухоль, помните? – ликвидировали царя бомбой, и унаследовал престол тот, с кем, как вы говорите, меня сравнивают; не надо никаких сравнений, обойдусь, но нянькаться ни с кем не стану, диктатура сердца – не для меня, у меня сердце холодное, в противовес Феликсу Эдмундовичу, тот про горячее сердце чекиста толковал, а у меня – холодное, не боюсь признаться…”