Марта Кетро - Все девочки снежинки, а мальчики клоуны

Сочетанием их обоих был Костик из «Покровских ворот» – остроумный, циничный, хорошенький и бесконечно инфантильный. Носиться по Москве, хохотать, кататься на велике, умеренно врать и оставаться беспечным в любой ситуации – что может быть прекрасней? Для семьи эти юные разгильдяи решительно не годились, но до определённого возраста мне это не мешало.

А для сложных отношений существовал Александр Абдулов – Медведь из «Обыкновенного чуда». Красивый, тонкий, чувствительный и очень серьёзный. Понял, что влюблён, всё за всех решил, сорвался с места и сбежал. Брошенная Принцесса не понимает, в чём дело, проходит все круги горевания одна, а он тем временем живёт богатой внутренней жизнью – такой прекрасный и мужественный герой. Но будучи маленькой девочкой, я запомнила только медленно разлитое молоко и финальный поцелуй, поэтому боль, которая досталась девушке, стала для меня большим сюрпризом.

Из череды прекрасных принцев порядком выбивался персонаж Олега Янковского – Игорь Брагин из фильма «Влюблён по собственному желанию», похмельный парень с трёхдневной щетиной и лёгким тремором. Дело в том, что за время своего счастливого детства я не видела вблизи ни одного алкоголика, поэтому Брагин казался ужасно оригинальным, творческим и умным. Бывший спортсмен, звезда, эмоциональная натура – с ним наверняка мог получиться страстный роман. Лишь став взрослой, я догадалась, что у зависимых людей глубокие отношения складываются только с алкоголем или наркотиками, а с другими людьми вряд ли.

А в фильме «Звезда пленительного счастья» меня сразил Игорь Костолевский в роли блистательного кавалергарда Анненкова. Уж в нём-то были и благородство, и честь, и настоящая трагедия. Даже его жене, скромной французской модистке, удалось стать героиней, ссыльной декабристкой. Всего-то и понадобилось положить свою юность на алтарь… чей? какой? – неважно, главное, как её роняли в снег злобные жандармы, а она только улыбалась и говорила гордо по-французски: «Передайте моему мужу, что я совершенно счастлива». Честное слово, я была так впечатлена, что в семнадцать лет вышла замуж и уехала в Сибирь.

Правда, долго я там не прожила, но это не важно. Главное, что детские сценарии, которые мы проигрывали в невинных мечтах, удивительным образом отразились в нашей взрослой жизни. Поэтому если хотите разобраться в себя, вспомните, о ком вы грезили в десятилетнем возрасте. Возможно, кое-какие странности вашей жизни станут на удивление понятными.

Моя подруга, которая тоже пишет, для одной своей книжки как-то проводила опрос среди взрослых сексуально активных мужчин – интересовалась, как они называют женскую грудь и ягодицы. В тексте у неё был персонаж-мачо, она хотела подобрать максимально достоверный лексикон, поэтому обратилась не к юным порномечтателям или похотливым старичкам-теоретикам, а именно к действующим половозрелым самцам.

Ответы ошеломили нас обеих. Указанные части тела они чаще всего именуют сисечки и попка.

Мы попытались вспомнить, когда последний раз употребили слово «попка» иначе, чем применительно к младенцам и попугаям. Может быть, речь шла об огурцах? А собственную грудь мы как называем? Так и называем: грудь. Или даже сиськи.

Мне кажется, женщины в здравом уме не сюсюкают, говоря о своём теле, это такой же дурной тон, как «я кушаю». Если вам встретился текст от женского лица, где авторша пишет «сисечки», вы скорей всего читаете порнорассказ, состряпанный мужчиной, – закройте скорее эту вкладку и запустите антивирус.

Так же редко женщины дают специальные имена своей вагине, должно быть потому, что вообще нечасто с ней разговаривают. Все эти чудовищные «киски» и «девочки» – продукт мужского воображения. И я не уверена даже, что их придумывают слюнявые идиоты, хотя именно так это и выглядит. Просто вспомните, как вы общаетесь со своим котом, и многое станет понятным. Вдруг они испытывают такой же градус умиления при виде женщин? (Но лично я не в силах это представить.)

Есть ещё один интересный аспект сексуального нейминга. Вполне естественно, что любящие люди придумывают друг другу ласковые клички, которые обычно остаются внутри пары, – все эти зайчики, птички, пупсы и баклажанчики. Но как-то же нужно называть свою даму, когда говоришь о ней третьим лицам?

Я попыталась классифицировать мужчин по тому, как они называют своих женщин, рассказывая о них другим людям. Получилось вот что (надо ли напоминать, что этот определитель не универсален?):

«Девушка» – часто так говорят о своих подругах молодящиеся дядечки. «Моей девушке» может быть вполне за тридцать, но дяденька всё равно заметно старше, поэтому старательно подчёркивает её юность. «Женщины» для них не статусны и не сексуальны по определению.

«Тёлкой» и прочими жаргонными словечками – называют как очень молодые маргиналы, так и, наоборот, старые, но желающие быть в тренде. Последние всё равно используют устаревшие выражения вроде «чувихи», о нынешнем слэнге они ничего не знают. Вы можете встретить в Фейсбуке их посты, где они с ужасом пытаются выяснить, что такое «тян», потому что только-только выучили слово «чика», и вот опять.

«Любимая» – говорят мужья, всячески подчёркивающие свою женатость. Зачастую неверные. Не знаю, почему так выходит, но именно с этим словом на устах обманывают чаще всего.

«Подруга» – те, кто хотят выглядеть свободными, маскируя отношения. Вроде как они просто «друзья с сексом» или даже без. Посторонние женщины легко попадают в эту ловушку: слыша упоминания о подруге, трудно предположить, что речь о девушке, с которой мужчина живёт года три.

«Половина» – отдаёт какой-то бытовой пошлостью. Может, это вполне приличные люди, но мне почему-то видится мужлан в майке, которые чешет пузо и рассказывает глупые анекдоты. Вероятно, это мой личный лингвистический снобизм.

«Дева», «барышня» – осторожные парни, желающие продемонстрировать лёгкую иронию к своей даме и на всякий случай намекнуть, что открыты для всего нового. «Есть одна дева, но…», и в этом многоточии таится местечко для ещё одной маленькой связи. Которая всё равно не отменит ни «деву», ни «барышню».

«Женщина» – гиперответственные мужчины, иногда довольно молодые. «Моя женщина» – это звание, должность и приговор. Иногда побыть их женщиной довольно приятно, но чаще хлопотно, будто вы стоите на пьедестале, причём, на одной ноге.

«Жена», «супруга» – значит, это у них навсегда. Ради вас он точно не разведётся, и даже если сможете соблазнить такого мужа, он заставит вас выучить, что «семья – это святое». А вы нет. И ещё новенькие супруги любят так подчёркивать свой статус, но это быстро проходит.