Михаил Самарский - Невероятные приключения кота Сократа

Во как! Оказывается и в нашей стране к этому вопросу относятся серьезным образом. Но, получается, что только на бумаге. Вот я, почему-то уверен, тот хозяин ротвейлера слышать не слышал об этом законе. Иначе, будь у него лицензия на собаку, он никогда бы не вывел ее в общественный парк без намордника. Я думаю, таких нерадивых хозяев надо наказывать штрафом. К сожалению, люди, вас только рублем можно приучить к порядку.

Глава 23

Дашу выписали из больницы через неделю. Каково же было мое удивление, когда на пороге нашего дома я увидел девочку вместе с собакой. Тут не надо быть ясновидящим, чтобы понять, что это была та самая Триша. Наша Пуха, как гостеприимная хозяйка, зарычала так, что бедная собака, еще видимо не забывшая схватку с ротвейлером, прижалась к ноге девочки и жалобно заскулила. Катя, присела рядом с Пухой, погладила ее по голове и сказала:

– Пуха, не рычи на гостью. Посмотри, какая подружка к тебе пришла, – девчонка ласково уговаривала Пуху быть тактичной, – не злись, вы обязательно подружитесь.

Я наблюдая сцену знакомства со стороны, на всякий случай отошёл подальше, этих собак не поймешь, что у них на уме. Триша на самом деле оказалась очень похожа на Пуху, можно было подумать, что их родила одна мать.

– Даша, я так рада тебя видеть! – Катя обняла подругу и расцеловала ее в обе щеки, – как ты?

– Нормально уже, – девчонка подняла вверх забинтованную руку. – швы наложили, скоро поеду снимать, – Дарья улыбнулась, – главное, с Тришей все обошлось, я так за нее переживала. Даша наклонилась и погладила свою любимицу-спасительницу.

– Даша, проходите, чего мы тут стоим в прихожей, – девчонки прошли на кухню, – давай чаю попьем с малиновым вареньем? – предложила Катерина.

– С удовольствием, – кивнула девчонка.

Триша расположилась у ног своей подруги. Ради такого случая, Катя разрешила Пухе тоже зайти на кухню. Собака, глядя на гостей, легла рядом с Катериной, полностью копируя свою соплеменницу, дескать, мы тоже не лыком шиты. Собаки пристально рассматривали друг друга, не отводя глаз, ни на секунду.

Катя поставила на стол кружки с чаем, вазочку с вареньем.

– Ты одна, что ли? – спросила Даша, – где брат?

– На тренировке, – ответила Катя, – ты же знаешь, у них скоро чемпионат, а родители мои в магазин уехали.

– Я с этой больницей совсем от жизни отстала, – девчонка грустно улыбнулась, – теперь еще учебу придется наверстывать. Быстрей бы уже эту школу окончить, надоела она мне. Даша зачерпнула ложкой варенье, положила в рот и сказала: – Катя, какое вкусное варенье! Кстати, мое самое любимое, – девчонка широко улыбнулась, – а ты чего не ешь?

– Ты же знаешь, я на вечной диете, – рассмеялась Катя, – я уже даже чай научилась пить без сахара. Раньше и представить не могла, как его таким пить, а сейчас привыкла. Ты знаешь, а чай без сахара, между прочим, совершенно другой на вкус, чувствуется аромат самого напитка, а сахар весь вкус убивает.

– Катя, ты такая молодчина, тебя неделю не видела и прямо не узнала, когда ты вошла ко мне в квартиру, – девчонка улыбнулась, – классно выглядишь.

– Спасибо, Даша, я стараюсь, – смущенно ответила Катя.

Я заметил, когда ей делали комплименты, она всегда становилась, как румяное яблоко. Интересно, все девчонки так реагируют на комплименты или только наша Катя? Хотя Димка рассказывал, что и Настя точно такая же.

– Одноклассники отстали? – спросила Даша.

– Дарья, да я просто перестала реагировать на их выпады и дразнилки. Теперь другая беда, наши классные красавицы косо смотрят на меня, все шушукаются, хихикают, ведут себя, как идиотки. Как будто у них других забот нет, как обо мне поговорить, – пожала плечами девчонка.

– Катя, у нас в классе такие девочки есть, впрочем, и парни туда же. Димкину девушку Настю, как только не называли: и белой вороной, и ботанихой, и зубрилкой, пока твой Димка одному товарищу популярно не объяснил при всем классе, как надо с девушкой разговаривать. Пацаны, вроде, умолкли, а девчонкам она покоя не дает. Не такая она, как все, понимаешь? Не ту музыку слушает, не так одевается, косметикой почти не пользуется. Ты же знаешь, когда человек не такой, как все, то он начинает раздражать окружающих. С девчонками же Димка не будет воевать. А они бесятся, что он с ней встречается, считают, что она его не достойна, что обкрутила его. А ну ка, самый красивый парень в школе, – Дашка засмеялась, – и вдруг выбрал не кого-то из доморощенных красавиц, а невзрачную скрипачку.

– А мне нравится Настя, она же классная, одни волосы чего стоят. Мне кажется, что Димка из-за них в нее и влюбился, – Катя сделала глоток чая и улыбнулась.

– Вот из-за этого они, наверное, и бесятся, потому что сами, как курицы общипанные ходят и красятся, словно малярши, все, как под копирку, – девчонки дружно рассмеялись.

– Даша, а ты Тришу погулять взяла? – спросила Катя, – ты же раньше с ней только в парке гуляла, так далеко не уходила.

Дашка засияла, как солнечный зайчик

– Нет, – ответила девчонка, – Триша теперь моя собака. Навсегда! – Девчонка наклонилась, погладила собаку, та посмотрела в глаза хозяйки и лизнула ей руку.

– Да ты что? – воскликнула Катя, – а как же родители?

– Когда меня только привезли в больницу, сразу примчались родители, им позвонили врачи из скорой. Мне в машине неотложки сделали успокоительный укол и забрали у меня телефон, чтобы я не отвлекалась на звонки. В мою палату пришёл полицейский, он выяснял, как все произошло. Встретив моих стариков, он рассказал им о случившемся и сообщил, что если бы не Триша, то я бы пострадала гораздо сильней. Собака отвлекла внимание напавшего кобеля на себя. Мама, естественно, расплакалась. Отец начал успокаивать, чтобы не переживала за шрамы, что потом мне их лазером уберут. А я веришь, о них совершенно не думала, ну шрамы, да и шрамы. Живут люди со шрамами и не умирают. Подумаешь, велика беда. Я в тот момент думала только о Трише, чтобы с ней все было хорошо. Потом, когда ушел полицейский, мы остались одни в палате. Ну, я и заявила родителям:

– Мама, папа, теперь, надеюсь, вы понимаете, что я просто обязана забрать Тришу домой. Она меня спасла, я не могу оставить ее в приюте.

Отец, правда, начал старую песню:

– Дочка, ты понимаешь…

Я его резко оборвала и сказала:

– Я вас понимала семнадцать лет. Больше не хочу понимать. Не позволите забрать собаку, уйду из дома. Мне скоро восемнадцать лет, проживу и без вас. Они, конечно, опешили от моего заявления, но спорить не стали. Когда они ушли, мне позвонила Людмила Ивановна и сообщила, что Триша жива, здорова, ей наложили швы и она спит. Ты не представляешь, как я была счастлива. Это был самый лучший день в моей жизни, – Даша смахнула слезу со щеки. – Когда меня выписали из больницы, родители приехали меня забирать вдвоем. Надо же, даже работу бросили ради меня, – Даша ухмыльнулась, – видно, совесть проснулась, – и в машине сообщили, они согласны, чтобы Триша жила с нами, но, при условии, что я сама буду за ней ухаживать. Этого могли и не говорить, – добавила Даша, – я и сама об этом знаю. Кто же, кроме меня, будет за ней ухаживать?