Антон Бергер - День, когда я встретил себя, или 3 диалога с Мастером жизни

Но спустя какое-то время меня снова разрывало изнутри с еще большей силой, с еще большей тоской. Словно в моей голове выбивали чечетку сотни каблуков одновременно, и весь мир опять превращался в один большой и шумный вопросительный знак, мешающий спокойно и мирно спать по ночам. Такова видимо моя «судьба», моя оголенная до основания духовная потребность.

При этом я не скажу, что подобный внутренний голод, слишком отягощал мою социальную сторону жизни, скорее, наоборот, он давал мне стимул идти дальше, смотреть вглубь вещей, не костенеть в своей первооснове, но вместе с тем, как я уже говорил, мира в моей душе не было. Впрочем, это старая и давно забытая пластинка.

Подойдя к двери бара, уже ставшего за две ночи привычным, я остановился и решил немного обождать. Я не спешил переходить порог «ночного храма познания». До встречи с Марком оставалось еще около четверти часа, которые можно было посвятить созерцанию шумных ночных улиц.

Сложно точно передать посетившие меня тогда мысли, тем более теперь, спустя три года.

Ни о чем особенном я в тот момент и не думал, возникали одни лишь мелкие фрагменты воспоминаний прошлого, перемешанные между собой, и приятная щекочущая где-то в области сердца грусть, вызванная неспешным ночным дождем и предвкушением конца нашей маленькой дружбы с Марком. Любопытно иной раз заметить, что у нас, людей, наибольшая острота переживаний достигается в основном тогда, когда конкретное мгновение, несущее определенную ценность, начинает подходить к своему логическому концу. Мы восхищаемся финалом, и мы же грустим о нем.

Жить с постоянным ощущением, уходящего за бескрайний горизонт времени момента, значит жить подлинно. Подобное понимание одаривает особой силой, силой созидания. Когда строишь песочный замок на берегу моря и знаешь, что не пройдет и дня, как его смоет волной, процесс творения приобретает особый смысл, а момент неизбежного разрушения становится показательным. Каждый человек является своего рода песочным замком, и у каждого из людей ждет своя волна.

Не это ли делает нашу жизнь такой яркой, такой притягательной? Все проходит, проходим и мы, но важно каков будет наш след.

Стоя под крыльцом ночного заведения, я наблюдал за уличным движением, за светом фонарей, за окнами многоэтажных домов, в каждом из которых происходила своя удивительная и непохожая на другие история. Каменный мир не представлялся мне таким уж безнадежным. Я заметил, что даже вся эта нелепая реклама, нескончаемая суета городских улиц, громоздкие безвкусные сооружения, не способны поглотить в себя подлинные вибрации жизни, так хорошо ощущаемые в моменты духовного созерцания.

Даже если мы всю планету застроим заводами, превратим всех людей в бездушные мучные изделия, все равно энергия жизни будет пронизывать этот мир невидимыми нитями, вдоль и поперек, до его последнего дня существования. Тот, кто способен различать эту едва уловимую вибрацию Вселенной даже в бетонных блоках, способен услышать ее таинственный голос. Он говорит о вечной жизни, о вечной любви, о вечной тоске.

Я не собираюсь впадать в романтизм, но воспоминания той ночи до сих пор проносятся перед моими глазами.

Как удивительно красива может быть серость улиц, если замечаешь в ее фундаменте первозданную основу бытия. Это подобно тому, как если в грязную мутную лужу поместить чистейший бриллиант, который будут видеть только твои глаза.

***

Находясь под властью мистического переживания, я не заметил, как на мое плечо мягко приземлилась чья-то тяжелая рука.

– Доброй ночи – отозвался приятный доброжелательный голос – ты решил сегодня остаться на улице?

За моей спиной, попыхивая, на вид очень старой, но элегантной трубкой, стоял Марк.

– Возможно… Вы курите? – с удивлением спросил я.

– Только трубку и только по особенным дням. Обычно таких не более трех-пяти за год.

– А сегодня особенный день?

– Несомненно – ответил Марк – Ты ведь не просто так остался на улице и смотришь сквозь дымчатую пелену городского мрака. Я догадываюсь, что ты за ней видишь.

– Не знаю, у меня какое-то странное чувство похожее на ностальгию, но я не могу его четко выразить, оно имеет форму моря… Такое же необъятное и необъяснимое.

Жаль, что сегодня наша последняя встреча. Дело даже не в том, что вы мне даете какие-то ценные жизненные подсказки, а дело в нашем общении, в его атмосфере, в его ауре, если хотите. Я давно ни с кем так не разговаривал, по душам.

– Не торопи грусть. Мы пока не прощаемся. Сегодня еще один диалог. Возможно, он самый важный из всех.

– О чем пойдет речь? – спросил я.

– О счастье, о любви, об отношениях, о тебе, о волшебстве – ответил Марк – Сегодня у нашей встречи нет конкретной цели, я предлагаю тебе импровизировать, откинуть все формальности в сторону, и сделать из этой беседы маленький праздник, в котором главную роль сыграет твоя искренность.

– Будем просто разговаривать?

– Скорее попытаемся открыть тебя настоящего, а это совсем не просто. Но давай для начала пройдем к моей машине, мне надо кое-что тебе показать.

Мы направились к автомобилю Марка. Это был тот самый элегантный «корабль» что я видел ранее на парковке у бара.

– Классная тачка – вырвалось у меня от изумления.

– Да, она единственная в своем роде. Название этой малышки можешь не спрашивать, не скажу – все равно не поверишь.

А теперь садись, немного прокатимся. Предлагаю сменить нашу привычную обстановку.

Я сел в автомобиль. Не прошло и тридцати секунд, как мы уже неслись по шоссе освещенного ночного города.

– Куда мы направляемся? – с приятным волнением спросил я у своего увлеченного ездой напарника.

– Скоро сам все увидишь. Осталось немного – ответил он.

Спустя где-то двадцать минут мы плавно свернули влево по узкой дороге, проехали мимо бывшего контрольно-пропускного пункта, и в расстоянии пятидесяти метров перед нами открылся вид на здание старого заброшенного аэропорта.

– Вот мы и на месте – произнес Марк, заезжая на асфальт некогда действующей взлетной полосы – Как тебе?

– Архитектура не особо впечатляет, но небо, посмотрите, за время нашей поездки на нем не осталось ни облачка. Какие звезды, как в кино!

– Ради этого я тебя сюда и привез. Любуйся. Дождей больше не будет, впереди все чисто, поэтому ночь грозит нам беспробудным духовным пьянством под открытым надзором Вселенной.

Выйдя из машины, я почувствовал, как моя кожа покрылась легкими мурашками, вызванными холодным осенним воздухом. Чтобы хоть как-то разогреться мы прошлись быстрым разминочным шагом вперед-назад, после чего немного потоптались на месте, и неспешно, как два ночных призрака, двинулись в сторону здания бывшего аэропорта.