Джеффри Арчер - Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

Луна освещала лежавшую внизу долину, а черная вода Священной реки мерцала, словно Млечный Путь.

— Как красиво, — сказала Кристин. Она откинулась назад, опираясь на локти, и посмотрела в ночное небо. — Звезды такие яркие. Где здесь Большая Медведица?

— Это другое полушарие. Здесь у нас Южный Крест.

— Никогда не думала, что здесь звезды другие. А где Южный Крест?

Он показал на запад:

— Видите вон те четыре звезды? Это Южный Крест. Самая яркая из них, в основании креста, — это Акрукс. На самом деле это две звезды, которые вращаются одна вокруг другой. — Пол помолчал немного и добавил: — Когда-то Южный Крест было видно в Иерусалиме, но из-за прецессии Земли теперь его там не увидишь. Говорят, что в последний раз его наблюдали в Иерусалиме в тот век, когда распяли Христа. Моряки с самых древних времен плавали, ориентируясь по Южному Кресту. — Он посмотрел на небо. — Выбирая направление, люди всегда смотрят на звезды. Некоторые верят, что звезды предопределяют судьбу.

— И вы так думаете?

— Не знаю. Те, домашние звезды не принесли мне добра. Я приехал сюда, и все переменилось. Так что, может быть, это связано и со звездами.

— Мне тоже нужны новые звезды, — задумчиво произнесла Кристин. — Почему вы назвали приют «Подсолнухом»?

— Так называлась асьенда. Мы сохранили название, потому что мне нравится эта метафора — что он обращен к солнцу. То, что мы делаем здесь, обращено к надежде.

— Я всегда любила подсолнухи. Все мое свадеб… — Она остановилась на полуслове. — Эти цветы мне очень нравятся.

Пол заметил ее обмолвку, но не стал выяснять.

— Джессика расстроилась оттого, что вы не пошли на вечеринку?

— Слегка. Ничего страшного. Я просто нужна ей как прикрытие для нее и Джима.

— Надеюсь, Джессика не возлагает на него больших надежд. Джим несерьезный человек. У него в каждом туре новая девушка.

— Значит, они друг другу подходят, — заметила Кристин. — Джессика притягивает мужчин. Она хороша собой, к тому же приятная собеседница.

— Как и вы.

— Я не так хороша. И уж точно не приятная собеседница. Я все время к чему-то придираюсь, я страдаю навязчивыми идеями и… — Она помолчала. — Я боюсь.

— Чего?

— Наверное, жизни. Мне кажется, больше всего я боюсь одиночества.

— Как и весь остальной мир, — сказал он и посмотрел на нее. — Что случилось, из-за чего у вас это началось?

— Мои родители развелись, когда я была совсем маленькой. Отец в конце концов просто вычеркнул меня из своей жизни. Он завел другую семью, а я для него была частью ошибки. Год назад он умер. К тому времени мы совсем перестали общаться.

— Простите, — сказал Пол.

Кристин смотрела на асьенду.

— Я не рассказала вам, почему Джессика хотела, чтобы я поехала в Перу. Она пыталась увезти меня из Дейтона. В октябре я должна была выйти замуж. За неделю до свадьбы мой жених отменил свадьбу. — Глаза Кристин наполнились слезами. — Простите. Не знаю, почему я все это вам рассказываю.

— Это помогает. — В его голосе слышалось сочувствие.

— Сегодня в первый раз с тех пор, как Мартин ушел, я не думала о нем. — Спустя минуту она добавила: — Ну, доктор Кук, а что привело сюда вас?

— В «Подсолнух»?

— В Перу.

Он уставился в темноту, как будто в первый раз задумался над этим вопросом.

— Я приехал заниматься серфингом.

Кристин заглянула ему в лицо, чтобы понять, шутит он или говорит всерьез.

Он рассмеялся:

— А как вам кажется, почему?

— Я думаю, вам надоело грабить банки в Штатах, поэтому вы приехали сюда, так как слышали, что здесь этим заниматься гораздо проще.

Он улыбнулся, но не ответил на вопрос.

— Вы ведь не хотите говорить, правда?

— Не хочу.

— Тогда по крайней мере скажите, почему вы носите на шее солдатика.

— Это напоминание.

— О чем?

— О том, что я предпочел бы забыть.

— Вы говорите так… загадочно.

— Это плохо?

— Нет. Скорее, интересно. — Она смотрела вниз, на свои сплетенные пальцы. — Вы скучаете по Америке?

— Я скучаю по своей семье. По родителям и сестре.

— Когда вы в последний раз с ними виделись?

— Три года назад. Моей матери тогда как раз поставили диагноз: боковой амиотрофический склероз. Иначе, болезнь Лу-Герига.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. Моя сестра переехала к родителям, чтобы ухаживать за ней. Я чувствую свою вину, потому что меня там нет. Но я просто не могу оставить этих мальчиков. — Он глубоко вздохнул. — Иногда я безумно скучаю по Америке. Но на самом деле это не важно. Вы не представляете, как мне приятно говорить с вами по-английски.

— С вами приятно говорить на любом языке, — сказала Кристин и посмотрела на него. — Как же вы это сделали?

— Что именно?

— Оставили все.

Пол задумался.

— «Секрет успеха в этой жизни в том, чтобы понять: кризис на нашей планете гораздо серьезнее, чем проблема, как распорядиться собственной жизнью. Только работа, которая в конечном итоге приносит добро каждому из нас, может считаться вкладом в оздоровление мира».

— Какая глубокая мысль.

— Это написала Марианна Уильямсон. Мне бы ее решимость. А я все еще продолжаю мечтать о «хорошей жизни». Но потом спохватываюсь: что значит мой комфорт по сравнению с жизнями этих детей? А их миллионы. Дети, которые нюхают клей, чтобы заглушить боль в пустом желудке. Дети, проданные в рабство. Существуют туристические группы для американцев, которые приезжают сюда заниматься сексом с детьми. Когда читаешь о таких вещах, можно или попытаться как-то это изменить, или просто вздрогнуть и перевернуть страницу.

— После ваших слов я невольно чувствую себя виноватой.

— Это неплохо, — сказал он. — Хотя не входило в мои намерения. Я виноват не меньше любого другого. Я приехал сюда не для того, чтобы помогать детям. — Он помолчал. — Но мы слишком много говорим обо мне. Расскажите мне что-нибудь о себе. Например, какой ваш любимый фильм?

— Любимый фильм… Наверно, «Кинотеатр „Парадиз“».

— Любовная история, — констатировал Пол.

— Вы его видели?

— Да. Ну и что, был ли прав Альфредо, герой этого фильма? В том, что огонь любви в конце концов обращается в пепел?

Она задумалась.

— Вероятно, — грустно произнесла она и посмотрела на Пола, чтобы увидеть его реакцию. — А вы как думаете?

— Я думаю, в пепел обращается страсть. И это, пожалуй, хорошо. Страсть должна уступить место лучшему.

— Чему именно?

— Настоящей любви. Как у моего отца к моей матери.

— Как это?

— Вы знаете что-нибудь о болезни Лу-Герига?

— Немного.

— Это болезнь, которая приводит к дегенерации нервных клеток головного и спинного мозга. В конечном итоге тело выключается. Средняя продолжительность жизни человека с таким заболеванием от трех до пяти лет. Сейчас моя мама почти полностью парализована. Она не может говорить. У нее двигается только указательный палец правой руки. Ночью, если у нее начинаются боли, она стучит пальцем по столбику кровати. Отец просыпается и дает ей лекарство. Он годами не спит по ночам. — Пол посмотрел в глаза Кристин. — Он оставил все, что любил, ради той, кого любит больше всего. Ради нее.