Андрей Курков - Серые пчелы

– А ты что, одна живешь? – спросил он вдруг.

– Ага, – ответила она, не сводя взгляда с костра.

– И мужа нет?

– Был, а теперь нет. Умер.

«Хорошо», – подумал Сергеич, но не сказал. А потом даже за саму мысль стыдно стало и он покосил на сидевшую рядом женщину, словно проверяя: а не услышала ли она его мысль?

Помолчали они минуты три.

– Как в магазине? – спросил он.

– Как обычно, – она пожала плечами. – Хлеба всем не хватает, а колбасу стали меньше брать. Подорожала она.

– А почему хлеба не хватает? – поинтересовался Сергеич. – Армия забирает?

– Нет, берем мало! Чтобы не выбрасывать оставшееся. Пусть лучше тем, кто поздно пришел, не хватит!

– Ну да, – согласился он. – За хлебом надо утром ходить…

– Это раньше утром ходили… Ну и старушки – они утром приходят. Они весь хлеб и забирают! Им колбаса не нужна!

Следующее молчание длилось дольше и не хотелось Сергеичу его нарушать. Потому, что к хрустящей ненавязчивой музыке костра добавился едва слышимый хор пчелиных крыльев, доносящийся от ульев. И так уютно из-за этого стало пчеловоду, что не решился он ни словами, ни даже шепотом обратить на эту музыку внимание своей неожиданной, но заботливой гостьи. Но и она, казалось, молчала с удовольствием. А значит, не могла не слышать этой музыки. Даже если и о чем-то своем думала.

После трех привезенных на мотороллере простеньких, но теплых ужинов, из которых последний особенно тронул Сергеича, по мясу изголодавшемуся, – пышные парные индюшачьи котлеты – сказала Галя, что следующий задуманный ужин она уже не привезет. Не потому, что не хочет и утомительно это – в темноте на мотороллере через трассу к нему ездить, а по причине невозможности задуманное блюдо без потерь до Сергеича довезти. Понял Сергеич, о чем речь, только когда из ее уст сладкое слово «борщ» выпорхнуло.

Они привычно на подстилке перед костром сидели. Она молчала, а он вермишель с котлетами поглощал, когда завела Галя разговор о следующем вечере. И голос ее вроде так красиво в полумраке звучал, будто бы отдельно от нее, словно сам по себе, как в сказке какой-нибудь. И прислушивался к нему Сергеич, как к музыке, пока слово «борщ» не прозвучало, и тогда уже «музыка» стала речью.

– Ну так не надо, – проговорил он, думая, что оправдывается Галя за то, что завтра не приедет и не накормит его.

– Я не об этом, – смягчила она голос, будто стал в этот момент ее собеседник ребенком, с которым нежнее говорить надо. – Я думала, может, ты сам ко мне приедешь? Соседи теленка забили, я уже лопатку у них купила. Буду его по всем правилам варить, с фасолью, на маленьком огне томить, выбегу пару раз из магазина проверить…

– А чего ж нет? – по-простецки выдохнул Сергеич, и улыбка засияла на его лице.

Дождалась Галя, пока он вермишель с котлетами доел. Собралась неспешно. Тарахтение мотороллера затихло вдалеке. Костер затухал. Поддерживать его пчеловод не стал. Забрался в палатку, влез в спальный мешок да и заснул сразу.

Следующим вечером, раньше, чем договаривались, приехал он в село, прихватив с собой разрядившийся мобильник и зарядку.

Магазин был открыт, в двух его зарешеченных окнах свет по-домашнему горел.

Оставив машину на привычном месте между магазинчиком и автобусной остановкой, зашел Сергеич в торговое заведение. Галя как раз двух женщин обслуживала. Обе в пальто, только у одной пальто было коротким, а у второй – подлиннее.

– Так какой вам: «Еврейской» или «Брусиловской»? – поторопила она покупательниц.

– Ну той, что свежее, только чтоб нежирная была! – ответила одна.

– А он что, действительно «антиалкогольный»? – спросила вторая о чем-то, чего Сергеичу ни видно, ни понятно не было.

– Ну да! С молодой крапивой! – заверила ее Галя.

– Я возьму баночку!

– Пакет нужен? – спросила Галя.

– Нет, сумка есть!

Сложили женщины покупки в тряпичную сумку. И ушли.

– Ой, а ты рано что-то! – Галя заметила Сергеича.

– Да делать-то нечего, у пчел все в порядке.

Взгляд его скользнул по прилавку и остановился на пол-литровых баночках с медом, ровненько по правую сторону от Гали поверх прилавка выстроенных. Ценник, наклеенный на одну, сообщал, что это «Мед антиалкогольный. 76 грн». Присмотрелся Сергеич к меду, увидел в нем зеленые крупинки.

– А че это? – спросил. – Кто-то еще сдал на продажу?

– Это твой! – улыбнулась Галя. – Я его только к продаже подготовила! Накрошила в него ошпаренных кипятком листьев молодой крапивы. Ну чтоб привлекательнее…

– А почему «антиалкогольный»? – удивился пчеловод.

– Я ж говорю – для привлекательности! Я книжку купила недавно: «Как правильно продавать». Многому научилась! Хочешь почитать?

– Нет, – мотнул головой Сергеич. – Мне продавать не нравится.

– Ясное дело! – с пониманием кивнула Галя. – Ну а мне без этого не выжить. Так там разные правила в книжке, и одно из них: «Не продавайте товар, как просто товар. Продавайте его как то, что люди хотят купить!» То есть надо товару новые свойства придумывать, чтобы у покупателя интерес к нему усиливался. Например, чтобы колбасу он не только как колбасу покупал, но и как особый сорт – для похудения. Понимаешь?

– Я в торговле не работал, – отказался вежливо Сергеич продолжать разговор на эту тему. Хотя вопрос у него тут же возник о цене на его мед. Дороговатой она ему показалась. Но ведь ей, Гале, виднее, какую цену ставить!

– Давай я тебя домой проведу, а ты там посидишь, отдохнешь, пока я не приду. Можешь телевизор посмотреть! – предложила продавщица.

Отвела она его к себе в дом, недалеко. Двери открыла, свет в коридоре зажгла и назад на работу побежала.

Оставшись один в чужом доме, Сергеич замер на минутку, прислушиваясь к шумам, к дому самому прислушиваясь. Потом разулся и в гостиную прошел. Большая квадратная комната, в которой он сразу свет включил, отпугнула его поначалу своей чистотой и какой-то искусственно подчеркнутой «теплотой» обстановки. На двух стенах ковры в темно-красных цветах, на полу тоже огромный ковер, в углу справа – громоздкий телевизор на хрупком журнальном столике с косыми, чуть расходящимися для устойчивости в стороны ножками. Стол обеденный красной скатертью покрыт, а посередине на столе – от телевизора пульт. Сервант почти как у него, и тут же шкаф для одежды с зеркальной дверцей. То есть вполне привычная и знакомая обстановка, только с коврами.

Уселся Сергеич за стол, руки на скатерть опустил и вдруг уловил носом аромат борща. Запах на кухню его привел.

На газовой плите, возле которой питавший ее газом красный баллон стоял, на маленьком огне большая кастрюля эмалированная борщ в себе готовила. Приподнял Сергеич крышку, и аромат удивительный в лицо его ударил, ноздри заполнил, мысли остановил.