Александр Щипин - Идиоты [сборник]

Тем летом охранники ушли на войну. Все эти одинокие люди в черных костюмах и разношенных ботинках, вроде бы пристально смотревшие на нас, но видевшие перед собою только вечность, так что их взгляд можно было бы назвать отсутствующим, если не знать, что отсутствуем в действительности мы, — все они отправились воевать. Это была война охранников, молчаливого племени аккуратно подстриженных, но плохо выбритых людей, знавших, что их не отличимые один от другого дни, заполненные дежурствами и целлофановыми пакетами, — просто скучный серый морок, наведенный однажды на всю страну, который нужно пережить, перетерпеть, переспать, чтобы однажды встать, вбить пачку газет в мусорную корзину и уйти насовсем, уйти на войну. И как все, кто считает, что занимается чем-то временным, постылым и бессмысленным, они были на самом деле основой нашего мира, и без них все давно пошло бы прахом. Они не следили за порядком: они были этим самым порядком, неподвижной точкой среди нашего мельтешенья и суеты, кем-то, кто просто снисходительно смотрел на нас, и этого было достаточно для того, чтобы мы продолжали существовать, не распавшись в своей спешке на пиксели. Но охранники зачем-то ушли из своего космоса в чужой хаос, где уже им приходилось суетиться, мельтешить, распадаться, и там на войне, похоже, не было того, кто просто молча смотрит и прощает, потому что говорят, будто его вообще нет.

Тем летом было много вакансий охранников и мало другой работы, поэтому Филипп убрал из резюме все лишнее (высшее образование пришлось оставить, но это, пожалуй, было даже неплохо — охранник с высшим юридическим образованием, — это был даже плюс), вписал туда первый юношеский разряд по стрельбе и занятия в секции айкидо и в скором времени уже проходил собеседование у главы службы безопасности небольшого бизнес-центра в Замоскворечье. Филипп боялся, что нужно будет сдавать какие-то тесты, а из айкидо, которым он три года занимался еще в детстве, он лучше всего помнил запах пыли и пота и легкую звенящую дурноту после падения на татами. Со стрельбой дело обстояло лучше: в парках и на курортах Филипп время от времени стрелял в тирах, выигрывая для девушек разноцветных пушистых монстров, с которыми потом приходилось таскаться весь вечер, но это было даже приятно — идти вот так, с женщиной и добычей, и улыбкой как бы извиняться перед всеми за ужасную игрушку, за свою меткость и мужественность.

В секцию стрельбы Филиппа, незадолго до этого бросившего заниматься айкидо, привел отец и сам же забрал спустя два года, поговорив с преподавателем и выяснив, что стрелять его сын научился, но вряд ли когда-нибудь добьется больших успехов. После этого отец, кажется, совсем потерял интерес к воспитанию из сына настоящего мужчины. На секунду Филиппу даже пришло в голову позвонить ему, чтобы сказать спасибо за те два года в секции стрельбы, но сразу стало понятно, насколько это было бы глупо, тем более что в последний раз они разговаривали года полтора назад: в этом году Филипп даже не стал поздравлять его с днем рождения, улетев отдыхать на Кипр и выключив телефон, зная, что обязательно будет звонить с напоминанием мать. Ей он потом рассказал, что были проблемы с роумингом.

Накануне собеседования Филипп нашел по интернету ближайший тир и на удивление неплохо отстрелялся там из «сайги» и семьдесят первого «ижа», так что молчаливый инструктор, поначалу прохладно отнесшийся к новичку, даже одобрительно кивнул, принимая оружие. Филипп так же молча кивнул ему в ответ: он понравился себе в этот момент, такой немногословный и меткий, про которого, возможно, думают, что он готовится идти на войну, а может быть, уже и был там, а теперь просто поддерживает форму между командировками. Однако никаких тестов на собеседовании не было: начальник охраны, наверняка отставной — а может, и не совсем отставной — гэбэшник, густо, но опрятно пахнувший стариком, равнодушно повертел в руках зачетную книжку спортсмена и, поговорив с ним минут десять, больше рассказывая о предстоящей работе, чем интересуясь прошлой жизнью и умениями Филиппа, отправил его оформляться в отдел кадров.

Филипп дежурил на входе в первый подъезд бизнес-центра. Всего подъездов было пять: они располагались по кругу в небольшом, вымощенном плиткой дворе, въезд в который перегораживал подрагивавший от вечного напряжения шлагбаум; между третьим и четвертым подъездом находился въезд в подземный гараж. В центре двора хорошо бы смотрелся фонтан или, например, скульптура — один из владельцев очень романтично погиб еще во время строительства, когда ткнулся головой в песок, не успев выйти из сразу начавшего розоветь моря, а мальчик, такой томасманновский мальчик, вскочил с полотенца, застыв в испуге, который быстро сменялся на его лице скукой, — и вот этот мальчик очень хорошо смотрелся бы в центре двора, но там было совершенно пусто.

Почти все охранники были из нового набора — мальчиши, сменившие на посту старших братьев, — и у них скоро сложились свои ритуалы, на которые начальство в условиях дефицита кадров смотрело сквозь пальцы, тем более что работать им приходилось в два раза больше, чем разрешало законодательство. Например, время от времени охранники устраивали перекур, хотя никто из них не курил, да и курить во дворе было уже нельзя: просто дежурные выносили из подъездов стулья, ставили их возле дверей и, словно усевшись за огромным и невидимым круглым столом, начинали обсуждение проблем разной степени актуальности.

«Не кажется ли вам, — говорил, например, Олег Скляр, длинноволосый инструктор мечевого боя и собачник, — что открытие в 1930 году планеты, названной в честь владыки царства тьмы Плутона, не лучшим образом отразилось на последующей истории нашего мира? И что исключение Плутона из рядов больших планет в 2006 году было неудачной попыткой эту историю поправить?»

«Почему же неудачной? — говорил Денис Воздвиженский, щуплый паренек с каким-то гламурно-криминальным прошлым. — Исключение из рядов — это, как вам охотно поведал бы мой дед, только первый этап отмывания кобелей и исправления горбатых. Не забывайте, что в том же 2006-м к Плутону отправили аппарат «Новые горизонты». Вы спросите, зачем исследовать планету, которую ты готовишься объявить неопознанной летающей херней? А я спрошу: а что такое, по-вашему, «Новые горизонты»? Есть, например, только один способ открыть новые горизонты для этого двора: снести окружающие здания к чертовой бабушке. Горизонт изменится моментально. Поэтому похоже, что ничего этот аппарат исследовать не будет, а просто расфигачит в 2015 году, когда он туда долетит, Плутон на астероиды, после чего сразу наступит Золотой век. Так что потерпите годик».