Елена Минкина-Тайчер - Белые на фоне черного леса

Та же комната, но сыро и холодно. Женщина вынимает из коляски младенца и прикладывает к груди. Мальчик подходит и смотрит.

– Сестра твоя, – говорит женщина, – люби и жалей! Потому что ни одну бабу никто никогда не жалеет. Так-то вот!

Она принимается целовать младенца, потом бросает обратно в коляску и, пошатываясь, идет к двери. Ребенок плачет, мальчик подходит к коляске и начинает качать. Плач прекращается.

…Опять холодно. В углу печка, но дрова почти прогорели. Маленькая девочка сидит на полу, мальчик подстилает под нее коврик. Женщина входит и брезгливо поднимает девочку.

– Вот засранка, два часа назад мыла тебя – и опять вся в говне!

Женщина берет девочку под мышку, открывает наружную дверь и сажает ее голой попой в снег. Ребенок отчаянно визжит, но женщина не обращает внимания и еще раз-другой елозит попкой девочки по снегу, пока не отстают прилипшие какашки. Потом заносит обратно в комнату, сажает на коврик и уходит. Девочка судорожно рыдает. Мальчик обнимает ее и сажает к себе на колени.

Мальчик сидит с большой красивой книжкой. Рядом немолодая женщина.

– Вот, Васенька, книга называется букварь. Скоро мама приедет из больницы и запишет тебя в школу. А я тебя буду учить, я ведь учительница. В школе красиво, светло, стоят цветы. И ты будешь учить все эти буквы. Смотри, какие картинки!

Дверь открывается. В комнату заходит женщина с крошечным младенцем на руках. Девочка сидит на коврике, но при виде женщины отползает в угол. Женщина не обращает на нее внимания и начинает подкидывать младенца:

– А вот у нас Мартик, а он родился в марте… Васька, возьми брата!

Мальчик обнимает младенца и отходит. Женщина, покачиваясь, встает и хочет выйти из дому.

– Мам, – зовет мальчик, – его покормить надо.

– Тебе надо, ты и покорми! Ой, заколебали все, ой, пропащая моя жизнь! Потом все-таки берет малыша и прикладывает к груди.

– Мам, а соседка сказала, что меня в школу нужно записать, что мне скоро восемь лет.

– Свои года пусть считает, курва! Значит, ты в школу, а этих куда? На кого ты их собираешься бросать, на кошку?

Опять холодно. Мальчик открывает заслонку печки и бросает туда газету и игрушечные кубики. Печка разгорается. Мальчик режет краюху хлеба на тонкие ломтики и сушит у печки. Потом складывает в пакет из газеты, залезает на стол и кладет пакет на угол шкафа. Потом достает из-под старого шкафа краски, кисточку и приносит детский табурет.

– Катька, Катька, иди сюда. Хочешь, зайчика нарисую?

– Хотю, – отвечает девочка.

– А если будешь дуть в штаны – так и не нарисую! Зря картинку испортишь. А не будешь – нарисую.

– Не буду, – вздыхает девочка, – Вася, я не буду, не буду!

Мальчик старательно рисует, но в это время входит совершенно пьяная женщина и кричит:

– Васька, есть что пожрать? Небось баба Таня твоя приносила? Знаю я вас, сами жрете, а как матери оставить, так нету! А-а-а, – женщина хитро машет пальцем, – ты для Мартика прячешь сухарики. А я знаю, я все знаю!

Она, качаясь, встает на табуретку, прямо на только что нарисованную картинку и тянет руку к углу шкафа.

Мальчик вскакивает, дрожа от гнева, он изо всей силы бьет ногой по табуретке. Женщина падает в полный рост и ударяется головой о печку. Горящие кубики вылетают на пол.

Я в ужасе закрываю глаза. Я не в силах больше ничего слышать , только сердце колотится в груди так, что сейчас выскочит, и я умру, умру и оставлю маленького Итана одного на свете… От этой мысли я прихожу в себя. Я кладу Итана в коляску, сажусь рядом с Васей на пол и прижимаю его голову к себе.

Я сижу и глажу Васю по голове. Отчаянно глажу, как своего самого дорогого ребенка. Я обнимаю его, целую в мокрые щеки и лоб, я треплю его за уши, стараясь не завыть. Я не имею права выть и умирать, потому что кто-то должен вытащить человека из ада. Из черного, никому не видимого ада, из непосильного кошмара его маленькой жизни и огромной щедрой души.

– А теперь слушай меня очень внимательно, – говорю я, – очень внимательно как профессионального юриста с большим стажем и докторской степенью. Человек, слышишь, любой человек имеет право на самооборону с применением оружия, да, именно с применением оружия, если его жизни или жизни его близких угрожает реальная опасность. Ты не убивал, ты спасал жизнь! Причем не имея никакого оружия. Ты спасал жизнь своему брату и своей сестре, иначе они бы просто погибли от голода и болезней. Эта несчастная женщина была ненормальной. Она бы убила если не тебя, то Катю и Мартика, потому что маленькие дети физически не в состоянии вынести такого обращения. И ты абсолютно невиновен! Любой суд в любой стране и любые присяжные заседатели признает тебя невиновным. Слышишь, не-ви-нов-ным!

Я даже не заметила, что рыдаю и изо всех сил трясу его за плечи. Он встал, вытер краем рубашки лицо, сложил грязные тарелки на поднос и выкатил столик в коридор, потом расставил по местам стулья, привычно покачал захныкавшего в коляске Итана, подошел и поцеловал меня в лоб. Как старший товарищ.

– Так что именно сказал Итан? – спросил он, садясь на диван. – Кстати, у тебя классный муж. Спокойный и много не болтает, как надо. Ты пригласишь меня когда-нибудь в гости?

– Да хоть сейчас! Давай прямо отсюда поедем к нам, а? Хотя, у тебя же нет визы…

– Нет, сейчас я в любом случае не могу, меня ждет Катька. И еще один человек. Одна девчонка, моя подруга. Настоящая подруга, ты не думай, вернемся из армии и поженимся. Белла, красивое имя, правда? Ты можешь родить дочку и так назвать.

«А что, – подумала я, – если верить мудрому гинекологу, еще год у меня есть. Пожалуй, маленькому Итану не помешает младшая сестра, пусть с детства становится опорой и защитой. Только, конечно, не Белла, Беллой зовут папину сестру, утомительно-заботливую тетушку с грустным еврейским носом. Разве мало других имен? Например, Дженнифер».

Как уже сообщалось, несколько месяцев назад в Департаменте здравоохранения и социальной службы нашего города произошел чрезвычайный и необъяснимый случай. В обычное утро, за десять минут до начала рабочего дня сотрудники Отдела по защите детей обнаружили у входной двери мальчика примерно двух с половиной – трех лет, спокойно сидящего в коляске. Ребенок был одет в новую чистую одежду, держал в руках дорогую игрушку и бублик. В первый момент сотрудники решили, что мать ненадолго отлучилась, однако в течение нескольких часов никто не появился и не поинтересовался ребенком.

При более внимательном рассмотрении оказалось, что ребенок ослаблен, страдает анемией и авитаминозом, а также не в состоянии самостоятельно стоять и ходить. Для временной опеки мальчик был передан в семью Уокер, поскольку Дженнифер и Стив Уокеры являются давними, хорошо известными волонтерами Опекунского центра в нашем городе и стоят первыми в очереди на усыновление.