Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Почему? Там устраивают плохие тематические ивенты?

— Дело не в этом. Каждая частица моего тела начинает активно протестовать перед такими мероприятиями и призывает не тратить время попусту.

— Вопрос в людях?

— Да, именно в них. Это и есть основная проблема, потому что все приемы носят тематический оттенок. Тема обычно стандартная — дешевый пафос и умственная несостоятельность. Посмотрите на этих женщин вокруг… Все они безупречно красивы, каждая из них индивидуальна в своей естественности. Да у них сердца сквозь платья просвечиваются, и души светятся в глазах, потому что все они — настоящие. Целый вечер я искренне ошибаюсь лет на десять, когда они смеются и просят определить их возраст. Я ошибаюсь в лучшую сторону, потому что они — живые. Как бы выглядел подобный праздник в моей стране, если бы гости обладали аналогичным статусом? Представьте себе дом-музей пластической хирургии: идентичные экспонаты с подколотыми скулами и губами на все лицо. Я не знаю, как их отличают собственные мужья. Какие-то мертвые маски без мимики. Одинаковые мертвые маски, готовые зацеловать себя до смерти от собственной многослойной важности и значимости. Они забросают тебя комплиментами, а через секунду будут нашептывать друг другу, что твои туфли не из последний коллекции, а платье от Лорана больше не актуально. Это тупой и однобокий мир шмоток и полного отсутствия мыслей. Думаете, им интересно, что Сарамаго писал без знаков препинания, а его дочь Виоланда творит невероятные вещи с красками и тканью? Нет. Кому это нужно? Иногда хочется подойти и спросить: «Исполнительницей какой сложной роли вы сегодня являетесь? Мне просто лень догадываться». В кого ты сегодня играешь в своих мерцающих каратах? В Анну Каренину? В Наташу Ростову? В Трубецкую? Так для того чтобы быть Ростовой, нужно родиться от отца-Ростова и получить соответствующее воспитание вместе с должным образованием. Да ты сначала выучи что-нибудь, кроме названий бесконечных домов моды. Научись, бл…дь, писать «Bonjour» по-французски, отличи Хоппера от Веттриано и заговори без ошибок хотя бы на родном языке. Муж-депутат не сделает тебя ни Трубецкой, ни модельером от Бога. Ну, не можешь ты быть модельером, если никогда не держала в руках карандаш. Комбинация денег и приставка «Collection by» к фамилии твоего мужа не способны одарить тебя талантом и гениальностью, а от того, что ты передерешь коллекцию белья от «la Perla» и переставишь бантик на бюстгальтере на левую, по сотому разу имплантированную грудь, ничего не изменится. От этого не станет меньше лака в твоих волосах. Это никак не повлияет на желание мужчины быть с тобой вечно. Мужчинам нравится определенное состояние рядом с той или иной женщиной. Им хочется запускать пальцы в мягкие, настоящие волосы, но никак не переживать по поводу того, что он вытащит руку вместе со скальпом с твоей головы. Пустая картинка внутри ему не понравится. Впрочем, как и твои слипшиеся наращенные ресницы после бурной ночи. Ты уже целых три месяца, как известный украинский модельер? Твои лучшие подруги купили трусы из разработанной кем-то коллекции с твоим именем? Браво, наконец-то ты нашла себя в той насыщенной жизни, которая сводится к бесконечному ботоксу и посиделкам с обезображенными интеллектом подружками. Точка.

— Брависсимо, — Жорж смахивал слезы смеха с длинных ресниц.

— Она однозначно должна переехать в Португалию, — заливался Жоа.

— О! Мне бы очень этого хотелось. Жоа, ты будешь тем самым человеком, который выдаст мне кредит, когда я куплю квартиру на Мадейре.

— Почему бы и нет? На острове мало достойных игроков в покер.

Я собиралась что-то ответить, но заметила отстраненный взгляд Дженнаро, который смотрел в одну точку в то время, как его красивые руки виртуозно перетасовывали карточную колоду. Не знаю, о чем думал синьор Инганнаморте, но изумленный Мигель не мог оторвать глаз от мелькавших картинок с изображением разномастных дам и королей. Мне невыносимо захотелось курить, и, извинившись перед Жоржем и Жоа, я незаметно выскользнула на улицу. Аномальная жара вывесила белый флаг, и на Мадейре царила глубокая звездная ночь. Круглые столы с террасы уже убрали, и в неожиданной пустоте я почувствовала себя вполне привычно. Одинокий бармен подал мне знак рукой, намекая на очередной коктейль.

— У вас есть «Brisa Maracuja»?

Ветер донес мои слова, несмотря на внушительное расстояние. Бармен улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Вы можете купить в соседнем баре. Там еще открыто.

Он указал в направлении близлежащего заведения.

Бар явно работал на последнем издыхании. Пара пьяных вдрызг португальцев закидывались poncha за ярко-зеленой стойкой… и тут я. Они долго соображали, не сон ли это, пока я рассчитывалась за бутылочку божественного напитка. Один из обезумевших мужчин что-то залепетал по-португальски, явно обращаясь ко мне.

— Что он говорит? — спросила я у приятного мальчика-официанта.

— Говорит, что хочет на вас жениться.

— Передайте ему «спасибо», но я сегодня не могу. Не подскажете, как мне спуститься к океану?

— Спускайтесь по нашей лестнице. Так ближе всего. Дальше налево. Держитесь за канат. Вы на каблуках…

— Obrigada!

Ноги гудели со страшной силой. Сохраняя равновесие и балансируя между пропастью с обеих сторон, я шаг за шагом приближалась к бурной стихии. Ветер больно бил в лицо и безжалостно трепал мои непослушные волосы. Добравшись до ближайшего поручня, я поставила на камень бутылочку «Brisa» и щелкнула зажигалкой. Я. Небо. Океан. Одиночество. Мадейра. Никотин. Последний спутник доводил до экстаза и провоцировал выделение слез. Разве не этого я так желала, разбивая в кровь тонкие костяшки пальцев? Помню, как я не могла спать и со всей дури колотила о деревянную спинку кровати, умирая от боли и желания победить тошнотворную бессонницу. Помню, как просыпалась с единственным желанием курить и не могла уснуть, потому что все еще хотелось достать из пачки очередную сигарету. Да, так легче дышалось, несмотря на то, что smoking kills [96]. Но non-smoking тоже kills, и очень даже часто. «In God we trust» [97], как говорится. Особенно, когда сердце болит от воспоминаний и пытается выскользнуть наружу, разорвав нежную кожу на левой груди. Я сделала глоток «Brisa» и, не успев вернуть бутылочку на законное место, обнаружила пару сильных рук, которые опустились на парапет, лишив меня дыхания и свободы движений:

— Мадемуазель, вы настолько расстроились, что не выпал royal flush? Снова решили утопиться в океане?

— Нет, всего лишь хотела убиться на каблуках. — Я сосредоточилась на правильных грамматических оборотах, чтобы не выдать пробивающуюся в голосе дрожь.

— Не повезло?

— Не повезло.