Летиция Коломбани - Сплетение

Смита смотрит на мужа и вся трясется от негодования: она не позволит брахману делать из своего ребенка козла отпущения. Как он может даже представить себе такое? Как может думать об этом?! Ему бы принять ее сторону, возмутиться, восстать против всех на свете – разве не так должен поступать отец ради блага своего ребенка? Да Смита скорее умрет, чем отправит Лалиту снова в школу – ноги ее там больше не будет. Будь проклято это общество, которому ничего не стоит раздавить слабого, женщину, ребенка – всех, кого следовало бы, наоборот, всячески оберегать.

Пусть, отвечает Нагараджан. Лалита больше не пойдет туда. Завтра Смита возьмет ее с собой на работу, научит ремеслу, которым занимались ее мать и бабка. Вручит ей свою корзину. В конце концов, женщины ее рода занимались этим веками. Это их дхарма. И напрасно Смита надеялась, что у Лалиты будет иначе. Она захотела свернуть с предначертанного пути, но брахман своей деревянной указкой загнал ее обратно. Разговор окончен.

Вечером Смита молится перед маленьким алтарем, посвященным богу Вишну. Она знает, что не уснет. Снова думает она о пяти кровавых озерах: интересно, а сколько озер надо наполнить их кровью – кровью неприкасаемых, – чтобы освободить от этого тысячелетнего гнета? Таких, как она, миллионы, смирившихся, покорно ожидающих смерти. В следующей жизни будет лучше, говорила ее мать, главное, чтобы не прервалась эта адская цепь перерождений. Нирвана, последняя, высшая ступень, – вот, на что она уповала. Умереть на берегу священной реки Ганг – было ее заветной мечтой. Говорят, что после этого цикл перерождений прекращается. Не рождаться больше, раствориться в абсолюте, в космосе – вот высшая цель. Такое не всем дается, говорила она. Другие обречены на жизнь. И это надо принимать как божью кару. Вечность надо еще заслужить, такой порядок.

Вот далиты и гнут спину в ожидании вечности.

Но только не Смита. Сегодня – нет.

Для себя самой она приняла такую судьбу, как фатальную действительность. Но ее дочку они не получат. Она дает в этом обет, здесь, перед алтарем Вишну, во мраке жалкой лачуги, где уже заснул ее муж. Нет, Лалиту она им не отдаст. Ее протест молчалив, никому не слышен, почти не виден.

Но он есть.

Палермо, Сицилия

Прямо как Спящая Красавица, думает Джулия, глядя на отца.

Вот уже неделю, как он спит здесь, на белых простынях больничной койки. Его состояние остается неизменным. Вид у него безмятежный: спит себе, будто ждет прекрасного принца, который его разбудит. Джулия вспоминает, как в детстве отец читал ей на ночь сказку о Спящей красавице. Про злую фею, ту, что произнесла роковое предсказание, он специально читал низким голосом. Она слышала эту сказку тысячу раз, но всегда с облегчением вздыхала, когда принцесса наконец просыпалась. Ей так нравилось слушать отцовский голос в уютной темноте родного дома.

Теперь голос умолк.

Папу окружает тишина.

Мастерская вернулась к работе. Работницы дружно выразили Джулии свою поддержку. Джина приготовила ей кассату [13] Один из самых популярных десертов Сицилии, слоеный торт из бисквита, пропитанного ликером, в сочетании с сыром (рикоттой), фруктами и марципаном. , которую она так любит. Аньезе купила шоколадных конфет для мамы. Нонна предложила сменить ее у постели папы. Алессия, у которой брат священник, заказала молебен святой Екатерине. Все это небольшое сообщество сплотилось вокруг Джулии, не желая уступать свалившемуся на них горю. Глядя на них, Джулия и сама старается проявлять побольше оптимизма, как это всегда делал отец. Он выйдет из комы, она уверена в этом. Он снова займет свое место здесь. Это все временно, думает она, это ненадолго.

Каждый вечер после закрытия мастерской она идет к отцу. Она взяла в привычку читать ему: врачи говорят, что находящиеся в коме пациенты слышат, что́ говорится вокруг них. И вот Джулия часами читает вслух стихи, прозу, романы. «Теперь моя очередь читать ему, – думает она. – Он столько раз делал это для меня». Она знает: оттуда, где он сейчас находится, папа слышит ее.

Сегодня в обеденный перерыв она отправилась в библиотеку, чтобы взять книг для папы. Когда она вошла в погруженный в тишину читальный зал, произошло нечто странное. Она не сразу заметила ее за книжными полками. И вдруг…

Чалма.

Та самая чалма, которую она видела на улице тогда, в День святой Розалии.

Джулия остолбенела. Незнакомец стоял к ней спиной, она не могла видеть его лица. Он перешел к другим полкам. Заинтригованная, она пошла за ним. Вот он берет какую-то книгу, и она видит наконец его лицо: да, это он, человек, задержанный карабинерами… Похоже, он что-то ищет и не находит. Взволнованная таким совпадением, Джулия какое-то время наблюдает за ним. Он ее не замечает.

В конце концов она подходит к нему. Она не знает, с чего начать: приставать к мужчинам не в ее правилах. Обычно они сами заговаривают с ней. Джулия очень красива, ей часто это говорят. Несмотря на свои мальчишеские повадки, она излучает невинность и чувственность, не оставляющую равнодушными представителей противоположного пола. Ей известно, что означает выражение «раздевать взглядом». Итальянцы большие мастера на это: сначала красивые слова, все такое – она знает, к чему это может привести. Но на этот раз ею овладевает неожиданная смелость.

– Buongiorno.

Незнакомец оборачивается. Он удивлен и, похоже, не узнает ее. Джулия тоже молчит в замешательстве.

– Я видела вас тогда, на улице, во время шествия. Вас еще жандармы…

Ей вдруг становится неловко, и она не заканчивает фразы. А вдруг ему неприятно вспоминать о том случае?.. Она уже жалеет о проявленной смелости. Ей хочется исчезнуть… Зачем только она с ним заговорила? Но мужчина кивает. Теперь он ее узнал.

Джулия продолжает:

– Я боялась, что они посадят вас в тюрьму.

Он улыбнулся с веселым простодушием: что это за странная девица, которая так о нем беспокоится?

– Они продержали меня до вечера. А потом отпустили.

Он прекрасно говорит по-итальянски, только с легким акцентом. Джулия разглядывает его лицо. Несмотря на темную кожу, у него невероятно светлые глаза, теперь она хорошо их видит. Зеленовато-голубые, а может, наоборот – голубовато-зеленые? Странное сочетание.

Джулия совсем расхрабрилась:

– Может быть, я могу вам помочь? Я хорошо знаю эту библиотеку. Вы ищете что-то конкретное?

Мужчина объясняет, что хотел бы взять какую-нибудь книгу на итальянском языке – что-нибудь не очень сложное, уточняет он. Говорит он бегло, а вот с письменным языком ему еще трудно. Хотелось бы подтянуться. Джулия понимающе кивает. Она подводит его к стеллажу с итальянской литературой. Она не знает, что выбрать: современные авторы кажутся ей трудными для восприятия. И она советует ему взять роман Сальгари, который читала в детстве, – I figli dell’aria [14] «Сыны воздуха» (1904) – приключенческий роман итальянского писателя Эмилио Сальгари. – самый любимый. Незнакомец берет книгу, благодарит ее. Любой из здешних мужчин постарался бы ее удержать, завязал бы разговор. Воспользовался бы случаем, чтобы попытаться соблазнить ее. Он – нет. Просто поклонился и отошел.