Летиция Коломбани - Сплетение

Сара готова сквозь землю провалиться, исчезнуть, распасться на атомы, улететь, как эти супергерои, наделенные чудесной силой, от которых близнецы просто сходят с ума. Но поздно.

А впрочем, что это она, как идиотка, дрожит тут от страха перед своей подчиненной? Можно подумать, что ее застали за чем-то постыдным! Да, у нее рак, но это не преступление. И потом, с какой стати она должна оправдываться перед Инес? Она вообще ничего не должна – ни ей, ни кому бы то ни было.

Чтобы поскорее нарушить наступившее неловкое молчание, Сара прощается с коллегой и ее матерью и удаляется, стараясь придать походке как можно больше уверенности. По пути к ожидающему ее такси в мозгу ее свербит один-единственный вопрос: как поступит Инес дальше? Расскажет всем о том, что случилось? Сару так и подмывает вернуться, отыскать ее в коридорах, попросить никому ничего не говорить. Но она не позволит себе это сделать. Это означало бы признать свою уязвимость, показать Инес свою слабость, дать ей власть над собой.

Она выбирает совершенно иной путь: завтра она придет в офис, вызовет к себе Инес и предложит стать ее помощницей в деле Бильгувар, самом горячем на данный момент с самым важным клиентом компании. От такого неожиданного предложения, в сущности – повышения по службе, молодая сотрудница отказаться не сможет. Она будет польщена, почувствует себя обязанной Саре. Более того: она попадет к ней в зависимость. Неплохой способ купить ее молчание, думает она, заручиться ее верностью. Инес честолюбива, она поймет, что болтать, рискуя навлечь на себя гнев начальства, не в ее интересах.

Сара покидает больницу, уверенная в эффективности только что выработанного плана. Он почти безупречен.

Она только забыла одну вещь, которую усвоила за годы работы: не стоит плавать с кровоточащей раной среди акул.

Деревня Бадлапур, штат Уттар-Прадеш, Индия

Нагараджан уснул. Смита лежит рядом с ним, затаив дыхание. Первый час он спит очень беспокойно. Она знает, ей надо подождать, иначе она его разбудит.

Сегодня ночью она уедет. Она так решила. Или, вернее, так решила за нее жизнь. Она и не думала, что ей придется так скоро осуществить план, но случай представился – будто дар небес: у жены брахмана разболелся зуб, и она вынуждена была в это самое утро пойти к деревенскому доктору. Смита чистила зловонную яму, служащую им уборной, когда увидела, как та выходит из дома. Решение пришло к ней в считаные секунды: больше такого удобного момента не будет. Осторожно проскользнула она в кладовку рядом с кухней, приподняла миску с рисовой крупой, под которой хранились семейные сбережения. «Я ничего не ворую, – сказала она себе, – я просто возвращаю то, что принадлежит мне по справедливости». Она взяла ровно столько, сколько дала тогда брахману, ни рупией больше. Взять чужое – пусть хоть одну монетку, пусть у самого богатого богача, – это против ее правил, да и Вишну такого не потерпит. Смита не воровка, она скорее умрет от голода, чем украдет хоть яйцо.

Она спрятала деньги под сари и поскорее вернулась домой. Лихорадочно собрала кое-что из вещей – самое необходимое, лишнего она брать не будет. Они с Лалитой обе такие хрупкие, им нельзя слишком нагружаться. Кое-что из одежды да из продуктов: рис и несколько лепешек в дорогу. Она приготовила их наспех, пока Нагараджан был в поле. Смита знает, что он их не отпустит. Они больше не разговаривали на эту тему, но она знает, что он думает по этому поводу. Поэтому у нее нет иного выхода, кроме как дождаться ночи и привести план в исполнение, молясь, чтобы жена брахмана тем временем ничего не заметила. Как только она обнаружит исчезновение денег, жизнь Смиты окажется под угрозой.

Она преклоняет колени перед маленьким алтарем, посвященным Вишну, и молится, прося его заступничества. Она просит, чтобы тот не оставил их с дочерью в их долгом путешествии, пока они будут идти пешком, ехать на автобусе, на поезде все две тысячи километров до Ченнаи. Это будет тяжелое, опасное путешествие, и в успехе его Смита не уверена. Она чувствует, как ее обдает невидимой горячей волной: она больше не одинока, словно вдруг миллионы неприкасаемых встали на колени здесь, перед маленьким алтарем, и молятся вместе с ней. И тогда она дает Вишну обет: если им удастся бежать, если жена брахмана ничего не заметит, если джаты их не поймают, если они доберутся до Варанаси, если сядут в поезд, если доедут живыми до Юга, то они пойдут поклониться ему в храм Тирупати. Смита слышала об этом сказочном месте, о храме, стоящем на горе Тирумала, в двух сотнях километров от Ченнаи, куда ежегодно стекается множество паломников. Говорят, их там миллионы, и все несут приношения Шри Винкатешваре, Господину Горы, самому почитаемому воплощению Вишну. Ее бог, бог-заступник, не покинет ее, она знает это. Она берет в руки изображение четырехрукого бога, перед которым молится, – цветную картинку с потрепанными, загнутыми уголками, и прячет ее на груди под сари. Теперь он с ней, и ей ничего не страшно. Ее вдруг как будто накрыла и окутала невидимая мантия, оберегая от любой опасности. Под такой защитой Смита будет непобедима.

Деревня в этот час погружена во мрак. Дыхание Нагараджана стало ровным, он только легонько посапывает носом. Это не храп, скорее слабое урчание, похожее на мурлыканье тигренка, свернувшегося под боком мамы-тигрицы. У Смиты сжимается сердце. Она любила этого мужчину, привыкла к тому, что он всегда рядом. Она злится на него за малодушие, за этот горький фатализм, который он привнес в их жизнь. Ей так хотелось бы уехать вместе с ним. Она разлюбила его в тот самый миг, когда он отказался от борьбы. Любовь, как птица, думает она, взмахнет крылом и улетит, как прилетела когда-то.

Она отбрасывает одеяло и вдруг чувствует головокружение. А может, эта поездка – чистое безумие? Если бы не ее бунтарский, непокорный характер, если бы не эта бабочка, что бьется у нее в животе, она могла бы отказаться от всего, смириться со своей судьбой, как Нагараджан и их братья – неприкасаемые. Лечь обратно в постель и дожидаться рассвета в тупом оцепенении, без сна, без сновидений, как дожидаются смерти.