Елена Земенкова - провинциальные душегубы [СИ]

На проходившем в 1957 году в Москве всемирном фестивале молодежи и студентов Анна Лаврова, студентка педагогического института, влюбилась до полусмерти в обаятельного и привлекательного румына Дору Матея. А когда узнала, как переводится его имя на русский язык - желанный, то и вообще голову потеряла - три дня и три ночи влюбленные не расставались ни на минуту, совсем не щадя силы своих молодых и жарких организмов. Но фестиваль закончился, и прогрессивная молодежь разъехалась по домам, а через девять месяцев у Анны родилась дочка с такими же, переливчатыми зеленым глазами, как у "Желанного". И назвала Анна свою кровинушку невиданным доселе в Лучанах именем - Карина.

Конечно, в то время в Союзе толерантностью и не пахло, слова даже такого не знали, но Анна, вынужденная бросить учебу и работающая на криолитовом заводе, быстро показала лучановским бабам свой крутой нрав и силу, залепив парочку пощечин самым активным сплетницам. А уже через год она счастливо вышла замуж за одноклассника Алексея Бочкина и родила ему двух сыновей-погодков. И хотя Алексей много раз предлагал дать Карине свою фамилию, Анна не согласилась - что это изменит? Любой сходу видел непохожесть и особенность девочки - высокая, худая, длинноногая и длинношеяя, с черными пушистыми волосами и всегда беспокойными зелеными глазами она с детства отличалась еще и болезненной неловкостью и полной беззащитностью, отражающимися в сумасшедшей закрытости своего личного пространства. Даже ласковый жест постороннего человека вызывал в девочке почти физическую боль и страдание, а обсуждение ее вне семьи (в школе, на улице или еще где-то) моментально укладывало Карину в постель с высоченной температурой.

Но в семье ее очень любили, особенно мужская ее часть. Алексей буквально во всем опекал девочку - даже в школу на собрание всегда ходил сам, а уж отказа для своей доченьки, именно так он ее и называл, у него ни в чем и никогда не было - одежду, кукол для нее из Москвы сам возил или заказывал знакомым. Братья Карины, отчаянные сорванцы и сорвиголовы Вадим и Виктор, обожали старшую сестру и во всем стремились защитить ее - в школу и из школы она ходила всегда в их сопровождении, и все переменки мальчишки проводили у дверей ее класса.

А вот Анна с взрослением Карины все больше и больше отмалчивалась и нервничала, все думала: "Как она жить будет? За кого замуж выйдет? Как свой дом вести будет и семью держать?" - ведь в России всегда женщина в доме хозяйка, ей решать и отвечать за все, хорошее и плохое.

Но время шло - Карина окончила школу и устроилась работать в Лучановский городской комитет комсомола на должность машинистки. И хотя она все также жутко стеснялась и краснела только при упоминании своего имени, но веселая молодежная среда пошла ей на пользу - появились друзья и новые увлечения. Внезапно все заметили, что ни одна девушка в Лучанах не одевается с таким вкусом и элегантностью, как хрупкая и тоненькая, словно фарфоровая статуэтка, Карина Лаврова - "Ну совсем как иностранка" - выразилась работница криолитового завода Фирюза Абакумова.

А в двадцать два года к Карине пришла любовь, первая и единственная в ее коротенькой жизни - заезжий инструктор из областного комитета комсомола приехал с проверкой в Лучаны и прямо-таки обалдел при виде сидящей за пишущей машинкой юной и прекрасной парижанки с загадочными зелеными глазами. Целую неделю он дарил ей цветы по утрам, не решаясь даже заговорить - ведь по-французски он знал только три слова - мадемуазель, мерси и пардон.

Карина сама сделала первый шаг - принимая очередной букет белых астр от Семена Кукушкина, она смущенно прошептала: " Я красные цветы люблю".

Удивительная осень случилась в том году в Лучанах - маленький городок завалило золотыми, багряными и коричневыми листьями, алые гроздья рябин окрасили его дворы и улицы в нежный розовый цвет, и солнце продолжало по-летнему баловать горожан своим теплом и заботой, отодвинув в сторону все календари того далекого тысяча девятьсот семьдесят девятого года. А Семен с Кариной любили, грустили и радовались, встречались и расставались, забыв про все на свете; и про построение развитого социализма на огромных просторах Евразии, и про своих близких и дальних - родителей и братьев Карины, жену и трехлетнюю дочку Семена, и окружающих их горожан, любопытных и не очень. И уж тем более забыли они о предстоящей разлуке; увы, но командировки ответственных работников не длятся вечно.

Анна радовалась и боялась за дочь, но сама Карина была счастлива и спокойна, даже отъезд Семена не встревожил и не огорчил ее - Карина просто стала ждать новой встречи с любимым - ведь любовь не зависит от расстояний и преград, людских формальностей и условий, и пока ты любишь, ты не умрешь.

А встречи были и много встреч! Семен вырывался в Лучаны как раб на свободу, как охотничий пес, выпущенный хозяином из тесной квартирки, выгуляться и справить свои нужды на природе. И еще были цветы, много цветов - розовые, красные, алые и багровые, они зажигали в глазах Карины мерцающее зеленое пламя, и Семен как мотылек летел на его огонь и сгорал без остатка, чтобы возродиться и любить еще сильнее.

Но Анна не успокаивалась! Наоборот, ее страхи росли как тени по ночам - все дальше и дальше; на ее глазах Карина, захлебываясь от любви и счастья, глотала свою жизнь целиком, ничего не откладывая про запас - минута за день, день за год, год за жизнь, и ничего ей не было жаль, и ничего не страшно.

В жаркий душный июль восьмидесятого Карина родила дочь, Анна и Алексей были счастливы, а Семен впервые не смог приехать в Лучаны - его карьера вышла на вертикальный взлет, и его направили на полгода на учебу в Москву.

Без своего любимого Карина растворялась, как голограмма в фантастических фильмах - она не могла ни дышать, ни есть, ни спать - только таяла и исчезала, словно последние снежинки уходящей зимы. У нее не было сил и желания даже выбрать имя своей дочурке, только на третий месяц после рождения она назвала ее Марибэль - по двум своим любимым старинным сортам роз, что привез в Лучаны с Украины еще выпускник Днепропетровского металлургического института Иван Яцко, пурпурной дамасской Марии-Луизы и бледно-розовой галльской Беллой-Изис.

А стрелки часов продолжали неумолимо отсчитывать земное время, отпущенное Карине Богом и людьми, и ничего нельзя было изменить и поправить - ее любовь старела, дряхлела и умирала, и из памяти Карины стирались черты лица ее Семена, запах его волос, нежность и сила его больших рук.

Семен потом еще не раз приезжал в Лучаны, но любимой уже там не было - только отблески той, что сводила его с ума и удерживала весь его мир на своей крошечной ладошке; да и они все больше и больше уступали место грусти, тлену и воспоминаниям. А он хотел жить и жить долго и счастливо.