Василий Аксёнов - Была бы дочь Анастасия (моление)

Тут можно читать онлайн Василий Аксёнов - Была бы дочь Анастасия (моление) - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Современная проза, издательство Array Издательство К.Тублина («Лимбус Пресс»), год 2018. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
  • Название:
    Была бы дочь Анастасия (моление)
  • Автор:
  • Жанр:
  • Издательство:
    Array Издательство К.Тублина («Лимбус Пресс»)
  • Год:
    2018
  • Город:
    СПб.
  • ISBN:
    978-5-8392-0641-0
  • Рейтинг:
    5/5. Голосов: 11
  • Избранное:
    Добавить в избранное
  • Отзывы:
  • Ваша оценка:
    • 100
    • 1
    • 2
    • 3
    • 4
    • 5

Василий Аксёнов - Была бы дочь Анастасия (моление) краткое содержание

Была бы дочь Анастасия (моление) - описание и краткое содержание, автор Василий Аксёнов, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Петербургский и сибирский писатель Василий Иванович Аксенов, лауреат Премии Андрея Белого, в новом романе, вслед за такими своими книгами как «Время ноль», «Весна в Ялани», «Солноворот» и др., продолжает исследование русского Севера. «Была бы дочь Анастасия» – это моление длиной в год, на протяжении которого герой вместе с автором напряженно вглядывается в природу Сибири, в смену времен года и в движения собственной души.

Была бы дочь Анастасия (моление) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Была бы дочь Анастасия (моление) - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Василий Аксёнов
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Понесли на кладбище дядю Петю , осиротевшую храмину ли его, Пётры Лексеича , Петра уже, или одежду, в которую душа облачалась, – все птицы, у которых Ялань – родина, ну и залётные ещё, возможно, разбери их, провожали – живём тут все вместе, все – яланские, и птицы.

Лежит в гробу. На ногах сапоги кирзовые, дёгтем намазанные. Ботинки не нашли, не подобрали по размеру. Берцы солдатские предложил кто-то, но старухи обряжать его в них наотрез отказались – отвоевал давно, да и не хиппи , дескать.

Пинжак – как кольчуга – в орденах весь да медалях, в них одних там только весу – как вериги. Перенесли их на подушечку, нашлась какая-то. Передадут на хранение родственникам.

Закапывать стали – и они, птицы, – с деревьев – во все глаза уставились в могилу, в самую глубь её – зорко. Редкие из них шумели – шелапутные, остальные – молча – как осведомлённые.

Не с ними вкупе ли душа его, покойного, на ветке кедра где пристроилась растерянно и вместе с птицами на нас глядела-поражалась? Кто знает.

Собрались сегодня в его бывшей избе. Тесная. Народу немного, так ладно. Человек двадцать. И на всех пять бутылок водки – совсем-то уж без неё, без водки, тоже как – в складчину купили. На деньги покойного, похоронные , обнаруженные кем-то на столе за «Спасом» – жил економно, бережно, на баловство не тратился, дак и скопил, решили оградку ему летом поставить. До той поры вручили их, эти деньги, на сохраненне Грише Фоминых.

Как умер дядя Петя и пока тут лежал, в избе не топилось. С утра нынче протопил Гриша, дальний родственник дяди Пети, в третьем, в четвёртом ли колене, печь – нагрелось.

Посидели.

Мы-то всё так: мол, дядя Петя, дядя Петя – кто где видел, кто где и когда да при каких обстоятельствах его встретил, кто что сказал ему, что он ответил. А Наталья Власовна Сотникова, его, дяди Пети, однолетка, водки, не морщась, из гранёного стакана пригубила, порозовев щеками, белым пушком, как инеем, покрытыми, углом светлого, празнишного , платка рот впалый промокнула и, тишины потребовав и дождавшись, говорит:

– Ушёл от нас Пётра Лексеич тесными вратами – самоуправный. Не пожалел односельчан – покинул. Долго не раскланивался, не расшаркивался. Кто мы яму? Так… люди. Всё больше молча… с нами-то… не собеседники. Прилёг тут – и удалился без шума – как по воде бытто уплыл. А в детстве забиякой был, ещё каким, да горлопаном – не на худое будь помянуто – в заслугу: уж коль сумел – остепенился. Со столбом, и с тем, поди, в Ялани с кажным передрался, силой померился. Да и в кутузке-то сидел – не здря, а правильно – за дело, умолчу уж, за какое. Потом, пареньком молоденьким, похоронил отца и мать – в дому своём сгорели ночью разом, на дом от бани перекинулось. А он, Пётра, тогда в брига де был, на посевной, помочь-спасти никак уж было, хошь и пригрезился пожар яму – увидел, – и смирны м стал после этого, никого боле не трогал, ни к кому уж после этого не задирался с кулаками. Как подменили словно Пётру – не узнать стало. Женился на такой же – на Мане. На Черкашиной. Под стать была ему, такая же, чета полная – как и родились друг для дружки. За всю жизь, на людях-то, сто слов сказала, нет ли… Здесь, среди наших, не нашёл себе дружинку. Из соседних Черкасс, за двенадцать вёрст, её, невесту, сюда вывез, сам и сосватал. Как-то прослышал, что такая краля там иметса. Сирота. В колхозишке работала дояркой. И тут дояркой же устроилась. Он на фронт ушёл, призвали сразу, а она дышать, поди что, перестала – всё и молилась, не стихала, дак и вернулся невредимый – в медалях весь – как в пазалоте . Мало кому так повезло – наперечёт с войны вернулось – других выбило… Ну, будто голуби. Никому, жили, не мешали. Царство Небесное яму. И ей-то – тоже – бедной Мане. Никак меня-то вот Осподь не приберёт… пошто-то… всё и какую, как какушка. Самое время мне – во след ровеснику-то – напроситься. На всё, однако, воля Божья… Забежала тут как-то, шаню-жек настряпала, дак принесла яму в гостинец, он на кровате евон дремлет, глухой, не слышал, как вошла. Стою, пригляделась: лежит навзничь, нос обострился, рот запал, пошти не дышит. Ну, думаю, скончатса, значит, скоро – лицо во сне мёртвым быть пробует… Помянем усопшего раба Божьего Пётру Лексеича, новопреставленного, блинами: пусь Та-ам яму сытно будет – тут-то наголодался. Ну а заботиться Там есь кому о ём… конешно. Маня уж заждалась… А прежде – водкой.

И блинами помянули. И прежде – водкой.

Напоминались. Слова о покойном исчерпали. Вышли из избы. В ограде потолпились. И расходиться стали. Мужики. Женщины остались прибираться .

– Пойдём ко мне, – предлагает Фоминых Гриша.

– Пойдём, – соглашаюсь.

Солнышко. Низкое – на вечер; взойдёт только и на закат сразу нацелится – близко, кого тут – не промахивается. Высоко уже не взмывает. В полдень до него от ельника, с Балахниной-горы, и рукой, кажется, дотянешься. Не обожгёшься – стылое. Как по ногтю, по малой дужке пробегает: холодно тут ему у нас – так и проскакивает скоро – о нас не думает. От дня-то – утро лишь да вечер, а между ними – успеть нитку в иголку вдёрнуть, свету белого на большее не хватит.

Живём как-то, северуем .

Дым между небом и Яланью сплющился. Тонкими, но прямыми ножками из труб печных вытягивается, а вверху он – будто грибы опята шляпками на пне в один срослись – висит заслонкой; ветра нет, так и не сдвинется – плотнеет.

Под ногами у нас – у меня на них валенки отцовские, толсто войлоком подшитые, а у Гриши – унты тяжёлые, лётческие , – снег отрывисто похрустывает. То в лад шагаем, то собьёмся, так и он, снег, от этого скрипит то в унисон, то на два будто голоса – отзывчивый; ещё ж и я маленечко к тому же косолапый, так и – оттенок. Ещё ж и эхо, хоть и глухо, но разносится – от изморози, переполнившей воздух, отскакивает, от каждой инеенки-звездицы, розово-золотисто и искристо вспыхивающей, в них и, теряясь, заглыхает; но далеко нас всё же слышно – что идём-то.

Впереди, на горе, ельник. В густой, развесистой опоке, что и зелёный он, так только вспоминаешь, – приоделся, и понятно, голым сейчас не постоишь.

За нами – Камень. Не парит, не возвышается. Нет в нём летней лёгкости – куда девалась. Сгорбился. Заснеженным боком и сосново-лиственничным хребтом едва проглядывает – как чудовище. Будто в огне и задымлённый – воспламенился от мороза. Солнце закатится, и он погаснет. Перед заходом ярко вспыхнет – как простится. Когда Ялань уже потонет в сумерках. Ночью, как дымокур, в мороз, курить уж только будет.

Не устаю в Ялани пребывать. Несуетливо, благостно, пусть и разруха. Место-то – намоленное и нажитое, горем и радостью наплаканное, да и не кем-то, а моими предками. Мне тут спокойно. Со всех сторон будто защищённый. И никакой социофобии – не точит, не грызёт. Жил бы и жил здесь, думаю, несмотря на все бытовые трудности и неурядицы. Но так-то, может быть, с трудностями да неурядицами, и лучше. Душа в заботах, в злое не мятётся, здесь – как причастен будущему веку и как свидетель Жизни Вечной, а там, в большом городе, жизнь текущая всё затемняет, и мысли чаще об ином – там повседневность их растаскивает. Но применяю это лишь к себе. О других не толкую. Везде люди живут, везде так или иначе свидетельствуют, кому где пришлось и притерпелось, повсюду человек волен сказать: люблю и не могу вдали существовать или так ненавижу, что и не в силах даже рядом находиться.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Василий Аксёнов читать все книги автора по порядку

Василий Аксёнов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Была бы дочь Анастасия (моление) отзывы


Отзывы читателей о книге Была бы дочь Анастасия (моление), автор: Василий Аксёнов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x